— "Лепрекон", идём к "Агамемнону", надо его прикрыть.

— Принял "Фурия", выполняю.

То, что происходило, не укладывалось ни в какие рамки. Связи ни с "Буревестником", ни с командиром их истребительного крыла не было. Эфир был наполнен матом и криками погибающих пилотов. Судя по всему, Легион привёл в действие какие-то новые средства радиоэлектронной борьбы, которые наглухо обрубили связь с кораблём.

Выпустив последнюю пару ловушек-призраков, Корнелия ввязалась в собачью свалку с парой истребителей Легиона. С удовлетворение она видела, что Смит надёжно прикрывал её спину и сбил ещё одного легионера.

Внезапно в эфир ворвался громкий голос:

— Внимание всем! Здесь линкор "Полтава" и тяжёлый авианосец "Мидуэй". Говорит вице-адмирал Костенко. Наши координаты A2 E4 BB8. Приказ авиакрылу "Буревестника" и "Агамемнону". Всем покинуть директрису орудий главного калибра. Истребителям, атаковать группу торпедоносцев Легиона по северо-западному направлению плоскости эклиптики. Огонь по готовности. Крейсеру "Агамемнон" отойти к фрегату "Трамп". Выполнять!

Тут же уцелевшие истребители перегруппировались и приступили к выполнению приказа. На вражеские корабли обрушился огненный шторм главного калибра "Полтавы", ему вторили ракетные удары авиакрыла "Мидуэя". Легионеры, которые еще четверть часа назад яростно атаковывали противника, смешали свой строй и отступили. Пространство сектора опустело от вражеских сил.

— Говорит вице-адмирал Костенко. Внимание всем! Авианосцу "Мидуэй" и фрегату-носителю "Буревестник" принять истребители и уходить из системы. К нам идут три мегадестройера и один суперноситель Легиона. Поисково-спасательную операцию не проводить! Повторяю, поисково-спасательную операцию не проводить! Крейсеру "Агамемнон" принять спасательные шлюпки с "Трампа" и уходить.

Спустя час, корабли Федерации покинули сектор. "Буревестник" потерял три четверти своих пилотов. Корнелия была одной из тех, кто не вернулся….

***

Одиннадцатый сектор станции Омега IV. Два часа спустя.

— Здесь "Кристалл XIX", вызываю "Аметист VII".

— "Кристалл XIX", "Аметист VII" на связи, что у вас?

— "Аметист VII", обнаружен живой биологический объект. Женщина.

— Принял, "Кристалл XIX", приказываю доставить объект на "Апатит IV".

— "Аметист VII" принял, выполняю. Отбой.

— Отбой…

Где-то, далеко-далеко от сектора одиннадцать.

Клаудиус XLVIII (сорок восьмой), личный раб-секретарь сенатора Растуса, спешил сообщить своему хозяину важные новости. Пройдя через анфиладу залов, он остановился перед дверьми в личный либрариум сенатора Растуса. Клаудиус не хотел открывать двери либрариума. В этот момент, его хозяин совершал регулярный Акт Единения с Верховной Сущностью. Если прервать Акт сейчас, то господин сенатор испытает невероятную боль. А значит Клаудиуса ждёт неделя в комнате наказаний. Но если не сообщить новость сейчас, личное дело Клаудиуса украсит пятая отметка. А пятая отметка это смерть. Выбор был очевиден, и раб открыл дверь.

Сенатор Растус прибывал в блаженном единении с Верховной Сущностью. Его сущность растворилась в сверхразуме Верховной, не было ни забот, ни проблем. Он видел всё, что происходит в пространстве Легиона и даже немного пространства Федерации. То, что было в поле зрения агентов Легиона. За последний десяток лет ГАБ (Глобальное Агентство Безопасности) Федерации существенно проредило ряды шпионов. Но кое-кто остался. Ощущение всезнания было ни с чем несравнимо.

Внезапно, контакт с Верховной пропал и разум Растуса пронзила молния чистой, незамутненной боли. Сенатор закричал, его животный крик отражался от стен либрариума. Он открыл глаза и увидел распростёршегося перед ним раба.

— КЛАУДИУС!!! Я УБЬЮ ТЕБЯ!!!

— Простите господин, — ответил затрепетавший раб. — Пришло сообщение класса АI+. Вы приказывали сообщать о подобном немедленно.

— АРГХХХ!!! — услышал Клаудиус. Тело его господина затряслось. Раб знал, что в этот момент медицинские импланты впрыскивают в мозг сенатора огромную дозу болеутоляющих и ментальных наркотиков.

Через пару секунд сенатор Растус будничным тоном сказал:

— Хорошо, что там у тебя?

— Хозяин, протектор Кастус прислал сообщение, что у него есть биологический объект, который вам подходит.

— Интересно. Показывай, что там у тебя.

Спустя мгновенье на ментальном информационном планшете Растуса появилось сообщение протектора Кастуса. Сенатор погрузился в чтение.

— Так-так, что у нас тут… Сектор одиннадцать, база Омега IV… это всё не интересно… под командованием вице-адмирала Костенко… опять этот Костенко, чтоб его… ага, вот. Нашёл…. Женщина, биологический возраст 19 лет… Общая оценка А+++… Интересно, почему А+++… А, понятно… Супероптимизированный организм… давно такие не попадались… Что насчёт разбивки по параметрам?… Внешность… А+++… Вообще отлично… Всё остальное не важно… Хотя посмотрим… Интеллект и физические возможности А4+.. Ого! Тогда почему всего А+++… Ах вот оно что… Ментальная стабильность В—, генетики Федерации как всегда обделались. Ну, тем лучше…

Растус взглянул на своего секретаря и сказал:

— Клаудиус, передай Кастусу, что это то, что надо. Пусть он доставит объект ко мне. Когда мы получим доставку, переправь её на Пангею. Сценарий входа: баронская дочка. Ты знаешь, что делать с её разумом.

— Да, господин, я всё понял. Я могу идти?

— Можешь. Когда закончишь, тебя ждёт неделя в комнате наказаний.

— Конечно, господин…

Планета Пангея. Спустя 120 часов после боя в одиннадцатом секторе. 7 сентября 120-го года третьей эры, 9 часов утра. Северный континент, Королевство Остейзия. Окрестности замка Оксфолл.

Барон Керон, пятый этого имени, полновластный владетель замка Оксфолл, натянул тетиву лука и затаил дыхание. В полутора сотне ярдов от него большая косуля объедала ореховый куст. "Отличная будет дичь, — подумал Керон, — то, что нужно для праздника Великого Растуса".

Барон уже хотел было спустить тетиву, как далеко сзади раздался пронзительный мальчишеский голос.

— Господин барон! Господин барон! — это кричал Горчик, сын одного из конюхов Оксфолла. Сегодня именно ему выпала честь сопровождать барона на охоте. В отличие от большинства остейзских дворян, барон Керон предпочитал охотиться в одиночестве. Естественно, у косули тоже были уши и она, почувствовав неладное, тут же упрыгала за кусты.

— Горчик! Чтоб тебя! У меня на прицеле была отличная косуля! — сказал Керон, вернувшись к лошадям. Рядом с мальчишкой был личный знаменосец барона, старина Бернард.

— Простите, господин барон! Беда! — сказал Бернард.

— Что случилось? Отвечай!

— Ваша дочь, милорд, — Бернард хотел еще что-то сказать, но Керон его перебил:

— Что с Корнелией? Что с ней?! Отвечай, Старый дурак!!!

— Ваша Милость…., наша Корнелия…, она поехала…, на своей Звездочке, набить уток на предстоящий праздник. И возле Большого Вяза на неё напал волколак!

— Как волколак? Откуда? Их же тут лет пятьдесят как не видели.

— Я не знаю, Ваша Милость! Волколак прыгнул на вашу дочь из кустов, Звездочка её вынесла, но зверь порвал Кóру.

Керон, Бернард и Горчик выбирались из заповедного леса Оксфолла. Барон был-бы рад пустить коня во весь опор, но это было невозможно. Максимум: быстрая рысь, оставляющая возможность разговаривать.

Наконец, всадники выбрались на дорогу, и барон тут же пришпорил своего жеребца. Спустя три четверти часа он уже въезжал в ворота Оксфолла. Бросив поводья ближайшему слуге, Керон буквально спрыгнул с седла и побежал в донжон, служивший домом его семье. Барон мчался, сломя голову, и притормозил только перед дверью в личные покои дочери.