— До него нужно сначала добраться.

— Согласна, но одну цель я себе уже поставила. Ладно, давай буди её. Будем разговаривать, убеждать и успокаивать.

— Хорошо, Корнелия, как скажешь.

— Слушай, Клаудиус, я тут подумала. Она Корнелия и я Корнелия. Как-то неудобно. Надо что-то придумать.

— Полностью согласен.

— Таааак, надо подумать. Я, значит первая, а она вторая. Нет, звучит глупо. Хотя… Да точно. Я буду Прима, а она Секунда (Прима от Primus, первый(ая) на латыни, Секунда от Secundus, второй(ая). Корнелия Прима и Корнелия Секунда, если быть точно. Что скажешь?

— Мне нравится.

— Ну вот и хорошо. Давай Клаудиус, буди Секунду.

Боль. Что вы знаете о боли? И мы сейчас говорим не о банальной головной боли или боли от сломанного пальца. Нет, о настоящей боли. Та которая выворачивает тебя на изнанку и заставляет мечтать о смерти. Это страшно, по-настоящему страшно. А теперь прибавьте к этому отчаяние и понимание того что выхода нет, твоя жизнь окончена. Никто тебя не спасёт, никто не остановит это. Это широко открытые врата на пути к безумию.

Именно это и случилось с Корой, когда за Урогом захлопнулась дверь камеры, девушка погрузилась в мир чистой, ничем не замутнённой боли. Как назло, она оказалось слишком сильной и всё время оставалась в сознании.

Девушка помнила каждый удар кнутом, помнила, как палач отрубал её руки и как прижигал раны раскалённым железом. Помнила, как за ней пришёл мэтр Агастус и как её искалеченное тело погрузили в экипаж.

А потом боль ушла, просто растворилась, как будто в комнате потушили свет. Раз, и нет боли. Вообще нет, звенящая пустота и покой. Вместо боли пришли иллюзии, какое-то странное место и её двойник, а затем снова темнота…

— Клаудиус, ты уверен что это необходимо? После всего, что она прошла, ты собираешься её связать и только потом привезти в чувство.

— Уверен, так будет лучше для всех. Мы собираемся разрушить все её представления о мире, рассказать ей, что все, во что она верила, является ложью. Она может отреагировать через чур резко.

— Ну, как знаешь. Ты же у нас, мать его, демиург, убелённый сединами мудрец. Только сразу скажу: говорить буду я.

— Как вам будет угодно, моя госпожа.

— Ты давай это. Прекращай. Нет у тебя больше господ. Вернее, есть у нас у всех господин. Но сейчас ни время и не место чтобы это обсуждать.

— Вот уж не знал, что в Федерации по-прежнему верят в древние суеверия.

— Тебе лучше помолчать о том, о чём ты не имеешь ни малейшего понятия. Мы вернёмся к этому вопросу позднее.

— Хорошо, поговорим позже.

— Вот и славно. А теперь давай займёмся делом…

Кора пришла в себя и почувствовала что сидит, при этом, её руки и ноги были крепко связаны. Девушка приоткрыла веки. Иллюзия никуда не исчезла, Она по-прежнему видела собственный двойник и крепко зажмурилась.

— Можешь не притворятся, я знаю, что ты пришла в себя, — услышала она собственный голос. Делать было нечего и девушка открыла глаза.

— Привет, Корнелия дочь барона Крона. Добро пожаловать в наш дермовый мир обратно. У тебя сейчас очень много вопросов, давай ты послушаешь меня, а потом будешь их задавать, хорошо?

— Хорошо, я слушаю.

— Отлично. Первое: пообещай, что не будешь делать глупостей и я тебя тут же освобожу.

— Обещаю.

— Клаудиус, развяжи её.

Бывший раб-секретарь сенатора Растуса тут же исполнил просьбу Корнелии и освободил Кору. Девушка тут же поднесла к руки лицу и осмотрела их. Это были её руки. Как будто и не было той ужасной ночи наедине с палачом.

— Кто вы? Боги? Жрецы? Только им под силу излечить такие раны, — спросила она.

— Хороший вопрос. Нет, мы не боги и не жрецы. Раз уж ты спросила, я перейду к сути. Те, кого ты всю жизнь считала богами, Растус, Гракх, Венус и прочие, никакие не боги. Они такие же люди. Как ты или я.

— Но как? Я же своими глазами видела все чудеса богов.

— Хорошо, что ты упомянула чудеса, смотри, — с этими словами Корнелия взяла нож и глядя в глаза Коре, полоснула им себе по руке. Кровь брызнула из перерезанной вены, она пережала руку выше разреза, Клаудиус надел ей портативны медицинский терминал и активировал его. Тут же кровь прекратила идти и на месте разреза появились швы. Это миниатюрные роботы зашили рану.

— Видишь? — спросила Корнелия, — ни я, ни мой товарищ, кстати, меня зовут Корнелия, как и тебя, а его Клаудиус, мы не является ни богами, ни жрецами. Вся магия, которую ты знаешь, это дело человеческих рук. Глядя на работу прялки или кузнечного горна, ты же не скажешь что это магия.

— Но это не прялка! Это магия!

— Нет, не магия. Это результат работы инструмента. Очень хорошего, но по сути, не отличающегося от прялки…

Корнелия Свонн говорила очень долго, приводила примеры, показывала и убеждала. Постепенно, ей удалось пробить броню фанатизма её "сестры". И в итоге, она добилась своего.

***

— Значит, это всё ложь? Всё, во что мы верили и чем жили? — в голосе Коры была боль.

— Да. Всё верно. Всё это ложь. Прости пожалуйста, но весь твой мир, это огромная игровая площадка, театр. Все жители Пангеи играют в нём свои роли. Вы, из века в век, подчиняясь этим "богам", разыгрывали спектакль. Густо замешанный на крови и похоти спектакль. Вы все рабы, от последних нищих до королей. Ваши жизнь и смерть, горе и радость. Ваши страдания, ваша боль и ваше наслаждение, всё подчинено одной цели. Развлечь тех, кто называет себя вашими "богами"! — последнее слово Корнелия Свонн, мастер-пилот Deep Space Mining Company и старший лейтенант запаса Звёздного Флота федерации буквально выплюнула.

В этот момент, Ядвига Данцевич, "злая старуха Ядвига", её преподавательница словесности, могла бы гордится своей ученицей. Так убедительно Корнелия не говорила никогда.

Кора заплакала, слова её двойника жгли не хуже каленого железа. Скорее лучше, она успела смирится с потерей родителей, со смертью Улиты, погибшей под развалинами поместья "Остролист" и гибелью её любимицы Звездочки, заживо сгоревшей в королевской конюшне. А теперь выясняется, что всё это игра.

Она хотела закричать, заставить замолчать, эту, невесть откуда взявшуюся женщину. Да, она хотела, но… ничего не сделала. Девушка поняла, что ей говорили правда. Всё от первого до последнего слова. Она поняла, что ей открылась Истина.

— Держи, — сказала Корнелия и подала ей одноразовый платок. Кора вытерла слёзы и сказала:

— Я верю тебе, но кто ты? И кто я?

— Ты это ты, я это я. Растус, так называемый бог медицины, захватил меня в плен и перенёс твой разум в моё тело. Мой разум он заблокировал, заточил меня в темницу в моём же собственном теле. А твое тело погибло от челюстей волколака. Монстра, порожденного его извращённым воображением. Клаудиус, это же он придумал всех этих волколаков, огров и прочих?

— Да, всё верно. Всех чудовищ Пангеи придумал мой бывший хозяин, конечно не один, но всё же. Разумных существ, таких как эльфы, орки и гномы создал тоже он. По сути своей, они такие же люди, как вы или я. У нас один геном, одна суть. Поэтому от союза эльфа и человека может родиться ребёнок.

— Но почему я сейчас с тобой говорю? — спросила Кора, обращаясь к Корнелии.

— А этим мы обязаны Клаудиусу. Давай старик, объясняй, что к чему.

Мужчина выразительно посмотрел на Корнелию и задумался. Как объяснить девственному уму что такое клонирование? Впрочем, он быстро подобрал нужные слова.

— Юная леди, представьте себе розовый куст. Представили? — Кора кивнула. — Хорошо. Розовый куст растёт под окном и радует глаз и в какой-то момент, его владелица решает, что у неё должны быть два куста. Он отрезает веточку и сажает её в землю. И вскоре, у неё уже два розовых куста. Так и я, взял кусочек от тела Корнелии и вырастил новое тело. Потом, я перенёс твое сознание и память в это новое тело. Точно также как "жрецы Растуса" сделали это с тобой в первый раз.