Чед вышел из палатки Энджи и в спешке бросился к своей за ружьем. Медведь, возможно, уже далеко ушел, но лишние патроны не помешают, так, на всякий случай. Затем Чед покинул лагерь и осторожно направился к кухне. Он злился на себя, потому что Энджи опередила его и могла сорвать все планы. Проклятье, ему следовало убедиться, что она мертва, а не впадать в панику и бежать прочь, точно напуганная девчонка! Определенно, все пошло наперекосяк. Чед не ожидал, что Энджи увидит, как он застрелил Дэвиса, не ожидал появления медведя — да кто бы ожидал? — и запаниковал. Оправданиями делу не поможешь. Главное не повторить ошибку — только поглядите, к чему это уже привело.

Собравшись с духом, Чед стал продираться сквозь деревья. Идти не сильно далеко, они ведь тогда отошли всего метров на тридцать. Да, вот здесь. Они стояли прямо здесь. Но тело Дэвиса исчезло. Чед шагнул вперед и наступил на что-то мягкое. От запаха дерьма его чуть не вывернуло. Он посмотрел вниз, моргнул и лишь через миг осознал, что вляпался не в кучу экскрементов, а запутался ногой в обрывке кишки.

— Черт!

Чед отскочил в сторону, больше не силах сдержаться. Его бурно вырвало на землю, рот заполнила желчь. Он давно ничего не ел, поэтому вскоре рвоту сменили сухие спазмы. Господи Иисусе! Разбросанные вокруг куски плоти уже ничем не напоминали человека, тем более Митчелла Дэвиса. Кровь по большей части смыло дождем, но само место было ничем не очистить — оно внушало настоящий ужас.

Когда желудок угомонился, Чед вытер слезящиеся глаза, а затем рот. Двинулся вперед маленькими шагами, стараясь не наступить на что-нибудь, что некогда было частью Дэвиса. Шел дождь, но вонь стояла просто невыносимая. Чед попытался дышать через рот, но практически ощутил смрад на вкус. Желудок снова скрутило, и начался судорожный спазм. Чед согнулся пополам, захлебываясь слизью. Придя в себя, он увидел перед собой клочок рубашки рядом с чем-то, напоминающим фрагмент руки. Да, это был палец — жестоко истерзанный, но все еще узнаваемый.

Когда Чед, отдуваясь как столетний хрыч, смог выпрямиться, то внезапно понял, что мозг либо смирился с увиденным, либо вообще перестал на что-либо реагировать. Кровавое месиво уже не казалось таким отвратным. Ну кусок тела, да чем он хуже других? Да и чего переживать о Дэвисе; он ведь умер до того, как медведь начал его глодать. Какая разница?

Успокоившись, Чед принялся внимательно оглядывать поляну, пока не нашел обрывок джинсовой ткани. Направился туда, глядя строго на цель, а не на разбросанные останки того, что когда-то было человеком. Увы, кусок оказался нижней частью ноги. То тут, то там валялись еще клочки синего цвета, но слишком уж мелкие и истерзанные, чтобы оказаться тем, что нужно Чеду. Если ключи упали на землю, в это месиво, он, может, вообще их не найдет. Проклятый Дэвис, почему было не оставить ключи в палатке?! Или позволить Чеду сесть за руль?

Здесь ничего не было. Отчаявшись, Чед еще раз все обошел, высматривая и за пределами поляны, и под кустарниками; и наконец, вот оно — вообще-то не совсем синее, но это уж точно… Чед приблизился, оттолкнул в сторону ветку и взвизгнул, когда в ладонь впился шип.

Затем с трудом сглотнул, присел на корточки и уставился на то, что осталось от оборванных, пропитанных кровью джинсов. Кое-что от Дэвиса еще лежало внутри. Не очень много, но у Чеда снова начались рвотные позывы. Он продышался, а затем сунул руку в ближайший карман в поисках ключей. Пальцы наткнулись на что-то мягкое и липкое. Чед закрыл глаза и попытался представить, что перед ним не эти джинсы и он сует руку не в этот карман. Затем обшарил все до самого дна. Ключей не было.

Твою мать! В приступе ярости Чед встал и пнул кусок туловища. Ну и что же теперь делать?!

Думай, приказал он себе. Думай! Что Дэвис сделал с ключами?

И вдруг Чеда осенило. Идиот! Дэвис — правша, и ключи должны лежать в правом кармане. Чед же сдуру полез в левый.

— Еще разик, — прошептал он, пинком перевернул кусок туловища и сунул руку в карман.

На этот раз Чеда уже так не тошнило; ключи нужны были позарез. Если их съел медведь, то вообще непонятно, что делать. Ехать на лошади в соседний город, угонять машину, мчаться как угорелый… шансы, что этот план сработает, равны нулю, и Чед это понимал.

Пальцы наткнулись на что-то металлическое. Он схватил ключи, выудил их и едва не разрыдался.

С минуту Чед просто стоял, закрыв глаза и зажав ключи в руке. Ему не верилось, что он действительно их нашел, что хоть что-то пошло правильно после той отвратной, мерзкой ночи.

Хорошо. Катастрофа миновала. Еще все может получиться как надо. Пусть Энджи Пауэл ускользнула, зато Чед верхом, а она — нет, у него есть план, а у нее навряд ли. Он приложил слишком много усилий, чтобы позволить какой-то бабе все разрушить.

Может, она еще встретится ему по пути. Может, ему выпадет еще один шанс ее убить. Но специально искать Энджи он не станет — это займет слишком много времени, а ему в первую очередь надо организовать свое бегство. Однако если Чед наткнется на глупую бабенку, то не колеблясь пристрелит ее. И на этот раз, прежде чем продолжить путь, убедится, что она мертва.

Когда держишь в руках ключи, все выглядит иначе. Все возвращается на круги своя. Чед снова стоял у руля своей судьбы, и ей-богу, теперь все будет так, как ему хочется.

Медведь проснулся. Он сожрал все, что хотел, а когда насытился и утомился, то укрылся от шторма под огромным буреломом. Там барибал спасся от ветра и дождя, да так и проспал остаток ночи.

Последние дни зверь отлично питался. Вечером перед бурей, он вернулся к своей добыче, чтобы ее доесть. Тут-то его ноздри и учуяли след другого человека. Влекомый дразнящим запахом, медведь добрался до места, благоухающего целым букетом ароматов — больших животных и человека. В нос ударил запах свежей, все еще льющейся крови, и хищник не выдержал, парное теплое мясо звало его к себе. Добыча даже не убегала. Поймать ее было легко, не то что раньше.

Теперь зверь отдыхал. Он свернулся клубком в своем убежище, сытый и довольный. Послышался какой-то шум, но из-за дрянной погоды, да на полное брюхо, пойти проверить косолапый поленился.

Пара запахов заинтересовала медведя, но они манили недостаточно сильно, чтобы полусонному зверю захотелось тащиться под дождь.

Несъеденные останки барибал засыпал валежником; вот желудок вновь опустеет, и можно будет вернутся к своей добыче.

А запах никуда не денется.

Щиколотку пронзила острая боль, и Энджи мгновенно вынырнула из глубокого сна. Должно быть, она ойкнула, потому что обнимавшая ее сзади большая рука успокаивающе похлопала по животу.

— Лодыжка болит? — сипло пробормотал у самого уха Дэйр. Похоже, он только что проснулся.

— Только когда двигаю ногой, — еле слышно ответила Энджи. В голове стоял такой туман, что слова давались с трудом. Тело все еще казалось свинцовым от усталости, мышцы напоминали вареные макаронины. С трудом ей удалось приоткрыть глаза; небольшое пространство заполняли унылые серые тени. Энджи знала, где находится, но который час? Что это, сумерки? Рассвет? Они провалялись здесь целые сутки?

— Сколько мы уже проспали? — со вздохом спросила она, вновь закрывая глаза и придвигаясь поближе к чудесному теплу.

— Часа два.

— Так мало?

Он что-то буркнул, заворочался и сел. В спальный мешок хлынул холодный воздух, и Энджи втянула голову в плечи. Нахмурившись, она снова приоткрыла веки, чтобы посмотреть, куда это сосед собрался. Дэйр потянулся и выключил газовый обогреватель. А, понятно. Они согрелись, и теперь можно сэкономить топливо.

Веки налились тяжестью, и тусклый свет исчез. За окном по-прежнему поливало, но теперь, когда Энджи обсохла и согрелась, дождь убаюкивал. Дэйр снова лег рядом и крепко прижал ее к себе, вернув тяжелую руку на прежнее место. Энджи почти сидела у него на коленях. Она прильнула ближе, поерзала, стараясь устроиться поудобнее, и провалилась в сон.