— Да, — согласилась она и вздохнула. — Так оно и было.

— Тогда я оседлал этого брыкающегося сукина сына и выехал в самую жуткую грозу из всех, что тут видел с тех пор, как был еще ребенком. Я сбился с просеки и возвращался назад, когда услышал тебя. Остальное ты знаешь.

— Но как ты узнал, где моя стоянка? То есть, можно было угадать общее направление, откуда слышались выстрелы, но…

— Харлан мне рассказал.

— Харлан?

— Он беспокоился.

Энджи в молчании переваривала услышанное. Вероятно, Харлан переживал потому, что она женщина, а оба ее клиента мужчины — факт, который она и сама не могла полностью сбрасывать со счетов, потому что всегда перестраховывалась в этом отношении.

— Значит, ты знал, что мы сюда направляемся, и… — Энджи в замешательстве остановилась. И что? Решил присмотрел за ней? Домик находился в километрах от стоянки, и если бы не пальба посреди ночи, Дэйр бы никак не узнал, что в ее лагере что-то произошло. Если бы Чед подождал до утра и убил их с Дэвисом из ружья, Дэйр бы ничего не заподозрил, ведь ружейные выстрелы на охоте естественны.

Он выпил еще кофе, задумчиво прищурился, а потом сказал:

— Нет, не совсем так.

— Не совсем?

— Я не собирался сюда ехать. Харлан беспокоился и попросил меня приглядеть за тобой, так, на всякий случай. И я решил, раз уж я сюда еду, то можно немного порыбачить.

От изумления Энджи чуть не выронила кружку. А потом уставилась на Дэйра, силясь осознать все обрушившиеся на нее умозаключения.

— И ты… Я…

— Да. Это вовсе не совпадение, что я здесь оказался.

Он приехал на гору, собираясь потратить практически целую неделю своего личного времени, чтобы оказать услугу Харлану? Учитывая, как она держалась с Дэйром, Энджи не сумела придумать ни единой причины, почему он на это согласился.

— Не могу даже выразить, насколько рада, что ты здесь оказался, — призналась она. — Но я просто представить не могу, почему ты согласился поехать.

— Я же говорил, — ответил он, глядя на нее поверх края кружки. — Я засматривался на твою попку уже два года как. И кстати говоря, кофе просто чертовски хорош.

В голове снова зазвенели тревожные колокольчики.

Отреагировала Энджи моментально:

— О, нет, — заволновалась она. — Я же говорила, не собираюсь этим заниматься.

— Да? А почему? — поинтересовался Дэйр таким тоном, будто спрашивал, почему она не желает пиццу на ужин.

Высказывание задело сильно. За кого он ее держит — за куклу резиновую что ли, попользовался и дальше пошел?

Энджи в ответ сердито зыркнула:

— У меня вопрос получше: с чего бы вдруг? С кем попало я не трахаюсь, а с тобой мы не встречаемся.

Держа кофе в одной руке, другой Дэйр оперся на колено и наградил Энджи долгим изучающим взглядом:

— А могли бы. Черт возьми, я тебя дважды приглашал! Потому позволь спросить: я тебе вообще нравлюсь? Я-то четко дал понять: ты мне очень нравишься! Теперь твой черед говорить о своих чувствах.

Энджи почувствовала, как щеки обдало жаром. Ей бы соврать — вот только кто совсем недавно висел у него на шее, горячо приветствуя его язык своим? Так что вопрос Дэйра звучал совершенно риторически, ответ на него он и сам прекрасно знал.

— Дело-то не в этом, — неловко отклоняясь, пробормотала Энджи.

— Именно в этом, черт возьми. Меньшее, что ты можешь сделать — ответить честно, как я.

Дэйр не отводил от нее глаз, испытующе следя, как меняется выражение лица Энджи. Словно все ее чувства обнажались под этим пристальным взглядом. Но Энджи сама дала ему власть над собой, рассказав о неудавшейся свадьбе, о своих сомнениях. Теперь Дэйр понимал ее мотивы, мог залезть к ней в душу. От этого он сам казался уязвимым — таким же, как и Энджи. Правда, ей не верилось, что Дэйр хоть раз чувствовал себя уязвимым, даже когда шрапнель впилась ему в глотку. Некоторым вера в себя дается с рождения и со временем распространяется на все сферы жизни. Про Энджи такого не скажешь. В некоторых довольно специфических вопросах она в себя истово верила, а вот на остальную жизнь это не распространялось.

— Дело не в том, что ты меня не привлекаешь, — огрызнулась Энджи, рассердившись, что ее загнали в угол.

— Тогда почему ты меня послала, да еще не раз?

Дэйр явно сердился. Удивляясь своей слишком острой реакции на его тон, Энджи недоуменно моргнула. Ей не верилось, что это для него так важно.

Голос его совсем не звучал неуверенно или обиженно, он просто злился.

— В первый раз я хотела пойти, — выпалила она.

— И не пошла.

— Я не могла! На следующий день мне нужно было отправляться с клиентами на охоту, я как угорелая носилась с подготовкой, ведь только что вернулась из другого похода. Я ведь сказала, что не могу, а ты сразу взял и отвалил! — вознегодовала Энджи. — Что я могла сделать, орать все это тебе в спину?

— Почему нет? Нормальный мужик в ваших дамских тонкостях не разбирается, — нахмурился Дэйр. — Проявишь настойчивость, назовут маньяком, нет — решат, что ты не клюнул. Это ты мне скажи, что я еще мог сделать! Я-то тебя снова пригласил.

— Все изменилось, — пробубнила она. — Прошли месяцы! К тому времени ты уже так прибрал к рукам всех заказчиков, что я даже имя твое слышать не могла, у меня глаза сразу кровью наливались.

Дэйр вцепился руками в волосы:

— Послушай, ну что я мог, по-твоему, сделать? Ни за что не стал бы намеренно вредить твоему бизнесу, но не отказывать же каждому, кто ко мне обращался? Ты сама-то как поступила бы на моем месте?

Вопрос на миллион долларов. Ответа просто не существовало. Ничего незаконного или неэтичного Кэллахан не делал. Он имел столько же прав зарабатывать на жизнь, сколько и она. Дэйр не снижал цены, чтобы привлечь заказчиков, по сути, его услуги стоили даже дороже, чем у Энджи. Она терпела убытки просто потому, что он переехал в ее город и был самим собой, весь из себя такой сильный и опытный, вот некоторые клиенты и предпочитали ходить в походы с Дэйром, а не с Энджи.

Это все еще страшно злило.

— Да, сделать ты ничего не мог, — через силу признала Энджи. — Что случилось, то случилось. Неважно, нравимся мы друг другу или нет, мне придется уехать, а мимолетные романчики меня не интересуют.

Дэйр пригубил кофе, глядя на нее поверх чашки:

— Романчики бывают весьма забавными.

Энджи фыркнула. Не слишком-то утонченный звук, зато отлично выразил ее отношение.

— Ну да, ну да. Особенно для мужчин, — подколола она.

Дэйра слегка откинул голову назад, опустил чашку и смерил Энджи взглядом:

— Так ты не любишь секс?

— Я такого не говорила. Все нормально.

Вот дерьмо! Едва раскрыв рот, Энджи об этом чертовски пожалела. Кто ее за язык тянул? Это же как помахать красной тряпкой перед носом у быка. Такие фразочки противоположный пол воспринимает исключительно как личное оскорбление. Подумать только — женщина считает, что секс в жизни не главное! Надо срочно доказать ей, как она ошибается.

Дэйр с таким грохотом опустил чашку, что её содержимое чуть не выплеснулось через край.

— Если ты говоришь «нормально», значит обычно тебе попадались идиоты, которые хрен от пальца не отличали.

И… да! Энджи пришлось хорошенько постараться, но она сдержалась и глаза закатывать не стала. Почти не стала. Она просто подняла их вверх, словно умоляя божественное провидение сжалиться. Здравый смысл вопил Энджи заткнуться, сменить тему, на худой конец прикинуться мертвой, только вот секс ее никогда не удовлетворял, а прикидываться, пусть и мертвой, ей уже опостылело.

— Слушай, — нетерпеливо проговорила она, — все у меня с сексом нормально. Не понимаю, зачем столько суеты из-за дурацкой возни под простынями. Парни занимаются этим, чтобы снять напряжение. Девушка может снять напряжение руками — ну или орально, если у нее в постели не эгоист. Предпочитаю, так сказать, убрать посредника. На кой рыбе зонтик? Усилий немного, а результат гарантирован.