Есть! Каннибалы не выдержали и полезли из своих укрытий. Словно им дали команду. Наверняка, их действиями руководил военный вождь или патриарх. Однако руководителей не видно. Это ничего - понаблюдаем, и вожаки себя все равно проявят.

С криками и визгами, которые долетали даже до снайперской позиции, дикари закружились вокруг разведчиков и проводников. Стараясь не подставляться под пули, они метали в наших воинов топоры, камни и дротики. Пока все метательные снаряды летели мимо, но это только начало. Дикари опасались автоматных очередей и правильно делали, разведчики уже нескольких завалили. Вот только каннибалов это тормозило, но не останавливало, и настал наш черед.

- Огонь! - отдал я команду снайперам.

Защелкали одиночные выстрелы, и я выбрал первую цель.

Жертва оказалась пожилым дикарем в шкуре, кажется, медвежьей. Он выскочил на тропу за спиной бойца тыловой тройки и вскинул топор. Наверное, хотел метнуть его в разведчика, а затем спрятаться между камней. Вот только не успел.

Выстрел! Приклад винтовки привычно ударил в плечо, а ствол слегка подлетел вверх и снова опустился. Ну а выпущенная мной пуля, пролетев двести пятьдесят метров, вошла в спину дикаря и он, выронив топор, завалился набок и рухнул на тропу.

В этот момент разведчик, которому угрожала опасность, резко обернулся, конечно же, заметил дикаря и, дав короткую очередь, добил его.

Следующая цель. Между камней мелькнул силуэт. Дикарь должен был перебежать из одного укрытия в другое. Следовало дождаться, пока он на это решится, и каннибал не медлил. Он побежал к следующему камню, и я его достал.

Выстрел! Пуля вошла дикарю в голову, разнесла череп и расплескала мозги двуногого зверя по серой каменистой земле.

"Неплохое начало, навыки не потерял", - с удовлетворением подумал я, кинул взгляд на соседей и автоматчика, который контролировал обстановку вокруг, а затем снова начал поиск цели.

В снайперский прицел все кажется проще. Видишь людей, они далеко, и ты решаешь, кому жить, а кому умирать. Один дикарь, другой и третий. Я не стрелял. Хотелось найти вожака, и я его обнаружил. Лидер, как ему и положено, контролировал ход боя со стороны. Крупный мужчина в шубе, с двуствольным ружьем. Он прятался за обломком железобетонного столба, который оброс мхом, и время от времени что-то выкрикивал. Дистанция до него приличная, метров четыреста. Я мог отдать приказ более опытному стрелку, чтобы он им занялся. Однако решил свалить вожака самостоятельно.

Успокоил дыхание, повел затекшими плечами и уложил винтовку на камень. Противник вот он - в прицеле. Палец плавно потянул спусковой крючок, и приклад в очередной раз ударил в плечо.

Выстрел! Выстрел! Выстрел! Одну за другой я послал в вождя три пули и достал его. Первая, как мне кажется, вошла в плечо. Он дернулся, и вторая попала в шею. А третья вонзилась в спину. Тело дикаря вывалилось из укрытия. Гад еще был жив и пытался отползти в сторону. Может быть, это даже могло у него получиться. Но четвертая пуля вожака доконала.

Выстрел! Кусочек стали перебил дикарю хребет, и он замер без движения.

"А вот теперь посмотрим, как дикари будут воевать без командира, - промелькнула мысль. - Наверное, растеряются и отступят для выбора нового лидера".

Я оказался прав. Каннибалы, заметив, что вождь погиб, разразились яростными криками. После чего самые смелые и храбрые, кто еще остался в строю, попытались всем скопом задавить разведчиков. Однако воины были начеку. Они встретили дикарей автоматными и пулеметными очередями. Шквал стали и свинца остановил их, а ручные гранаты довершили разгром каннибалов и они снова спрятались среди камней.

Отряд Руса, уже без особых помех, продолжил движение, а снайпера продолжали отстреливать врагов, которые стали уходить от побережья. Я свалил еще одного неосторожного дикаря, совсем еще мальчишку не старше шестнадцати лет, и только потом разрешил себе расслабиться. Кажется, сегодня воевать больше не с кем.

Вернув СВД снайперу и забрав у него свой автомат, я присел на покрытый мхом булыжник. Закурил и взгляд скользнул по полю боя. У нас потерь нет, по крайней мере, "двухсотых", а каннибалов, не считая тех, кого уничтожили на пляже, перебили десятков шесть. Очень даже неплохой результат.

А тем временем, пока я курил, Рус и разведка добрались до развалин. Среди руин разведчики бродили недолго, вывели из подземелья людей и сразу двинулись назад. Дикари больше не появлялись, им не до нас, и отступление прошло быстро.

Норвежцев начали перевозить на фрегат, и пока это происходило, при помощи старого Генриха, который временно стал переводчиком, я общался с теми, кого мы спасли. Что сказать? Старик не соврал. Среди норвежцев, действительно, оказались ценные специалисты, которых так не хватало в Передовом. Значит, мы рисковали не зря, и это не могло не радовать.

11.

Бристольский залив. 20.09.2068.

Темно. Я стоял на крыле фрегата и всматривался вперед. Примерно в миле от нас берег и на нем ни единого огонька. Где-то там наши разведчики и они должны подать сигнал. Время. Пора уже. А сигнала все нет.

Только я об этом подумал, как на берегу включились мощные фонари. Они послали в сторону моря световые вспышки и спустя десять секунд гасли. Три фонаря. Снова темнота. Перерыв в пятнадцать секунд и снова свет. Два огонька, опять перерыв и три световых кружка.

Порядок. Разведка берег проверила и убедилась, что с этого направления нас никто не ожидает, и неприятных сюрпризов нет. Можно высаживаться спокойно.

Я вошел на ходовой мостик и услышал доклад Скокова:

- Получено подтверждение по радио. На берегу чисто.

- Добро, - отозвался я и присел в кресло...

С того момента, как мы спасли норвежцев из Альты, минуло больше четырех месяцев. Событий за этот срок произошло немало и стоило бы о них рассказать.

С норвежцами все просто и понятно, они были отправлены в Передовой, разделены на мелкие группы и влились в наше общество, а я на некоторое время завис в Вильгельмсхафене и контролировал переброску техники в мое владение. Заодно наблюдал за тем, как немцы и наши разведчики отбивали налеты дикарей. Весной бескормица и каннибалы оголодали. Поэтому раз за разом пытались атаковать Вильгельмсхафен и, получив по сопатке, откатывались от морских берегов вглубь материка. Все происходило без моего непосредственного участия. Свободного времени было много, и я осваивал управление бронетранспортером.

Затем пришел торговый караван из Гибралтара, один сухогруз и танкер. "Ветрогон" сопроводил купцов на Балтику и я, естественно, находился на борту фрегата. Мои намерения известны - помимо торговых дел хотел нанять новых воинов, с которыми планировал ограбить Рединг. Однако положение дел в прибалтийских анклавах оказалось таким, что желающих идти в наемники было немного.

В Гатчинском Военном Округе кровавая смута. Часть местных полковников и генералов открыто заявила, что признает над собой протекторат Всероссийского диктата и готова призвать на помощь московские войска. А другие военачальники, они же управленцы анклава, стояли на позициях независимости. В результате споров сложились две партии, которые не смогли договориться, и началась гражданская война. У кого-то в подчинении взвод солдат, а у кого-то рота. Массовых сражений не было, только мелкие стычки, но крови гатчинцы друг другу пустили много. Причем сторонники независимости, благодаря поддержке населения, стали побеждать, и они могли бы задавить своих противников. Однако москвичи ввели в анклав регулярные войска, две роты спецназа и пехотный батальон. Чаша весов окончательно склонилась на сторону строителей Новой Великой России. Сторонники независимости были объявлены врагами народа и перешли к партизанским действиям.

Калининградская республика на то, что происходило у соседей, отреагировала осторожно. Левченко не хотел ввязываться в междоусобицу, но пришлось. Конечно же, он поддержал сторонников независимости Гатчинского анклава, принял их семьи, помог боеприпасами и обеспечил медикаментами. Он понимал, что в свой черед Москва и до него доберется. Поэтому считал, что чем дольше будет идти борьба москвичей с партизанами, тем лучше. А помимо этого возле его границ появились польские беженцы, которые спасались от сектантов-сатанистов. Поляки уже не просили о военной помощи. Все проще. Теперь они хотели только одного, чтобы Калининград принял женщин и детей. Вот тут уже Левченко пошел навстречу вчерашним врагам и в его анклав одномоментно влились еще две с половиной тысячи человек. С учетом гатчинцев, которых тоже предстояло устроить, расселить и обеспечить продовольствием, расходы республиканской казны резко возросли. Левченко стал усиливать вооруженные силы и объявил анклав на осадном положении. Ему тоже требовались бойцы, и отпускать своих наемников в Англию он не хотел. Поторговать, конечно, поторговали. Но доход от похода оказался меньше, чем мы с Семеновым рассчитывали. И единственное, что было хорошего в Калининграде, посещение БДК "Королев" и МПК "Сердитый", которые готовились к самостоятельным походам в пределах Балтийского моря. Был еще один МПК, но его никак не могли вернуть в строй. Только отремонтируют, и у древнего суденышка новая поломка. Впрочем, это большой роли не играло и калининградцам двух кораблей хватит. Топливо мы привезли и теперь они смогут совершить пару морских походов, которые, наверняка, принесут им хорошую выгоду.