«Этого не может быть. Пожалуйста, только не он».

Она все плакала и плакала, потеряв чувство времени. Когда Райли наконец смогла передохнуть, она вытерла глаза и высморкалась. В ванной лилась вода, а потом кто-то выключил кран, послышались всхлипывания.

«Бек».

Ее отец действительно умер.

Позже, когда она села на кровати, Райли увидела Бека на стуле около двери. Красные глаза открыты, взгляд устремлен в пустоту. Похоже, он не подозревал, что раны на лице все еще кровоточили. Он очнулся, только когда она передвинулась к краю кровати.

Бек откашлялся.

— Мы пытались поймать… того тройбана. Он убежал. Мы уже шли к машине, когда… — Он замолчал и уставился в пол. Затем снял куртку, и она увидела, что он весь в следах укусов. — Тут из ниоткуда появился пятак. Потом вернулся тройбан. Они работали вместе.

Не это она хотела услышать.

— Как он..?

— Один осколок преодолел защитный экран. Док сказал, он попал ему прямо в сердце.

Теперь она все знала, но легче от этого не становилось.

— Где он?

Он смерил ее взглядом.

— На Оаклендском кладбище. Ни один морг не примет ловца.

— Я хочу его увидеть, — сказала она, кладя голову на спинку кровати.

— Только утром.

— Не хочу, чтобы он оставался один. — Она вскочила с кровати и бросилась искать носки.

— Он не один. С ним Саймон.

Она продолжала лихорадочные поиски носков.

— Райли, пожалуйста. Саймон за ним присмотрит. Ты должна оставаться дома.

Бек был прав, но так она лишалась возможности хоть что-то делать, а это помогало ей не думать о том ужасе, который творится вокруг нее.

Райли плюхнулась на кровать.

— У меня никого не осталось, — сказала она. — Никого.

— У тебя есть я.

Она смерила его свирепым взглядом. Как он мог подумать, что сможет заменить ей отца?

— Ты мне не нужен! — бросила она. — Если бы он действительно что-то для тебя значил, он был бы жив, а ты…

Бек резко втянул в себя воздух, как будто ее слова что-то надломили внутри него. Райли отвернулась и расплакалась. Послышался звук закрываемой двери. А потом наступила тишина.

Через несколько минут что-то прикоснулось к ее ноге — от неожиданности Райли вздрогнула. Это был Макс. Он запрыгнул к ней на колени и заурчал так громко, как никогда прежде. Сначала она разозлилась, но Макс не отступал, и в итоге она сдалась и крепко прижала его к себе. Его густая шерсть высушила ее слезы.

— Райли? Я приготовила тебе чай, девочка, — предложила миссис Литински. Райли выглянула из-за кошачьей шерсти: в дверях стояла соседка с кружкой в руках.

— Нет… спасибо.

— Ромашка. Она поможет тебе успокоиться. Тебе это нужно.

Зная, что от миссис Литински так просто не отвяжешься, Райли села на кровати и взяла чай. Он приятно пах свежесобранными травами.

Пожилая женщина присела на край кровати. На ней был халат, а волосы были заплетены в доходящую почти до пояса косу. Она выглядела какой-то неземной тетушкой-феей.

— Мистер Бек ушел. Я велела ему сходить к врачу, чтобы тот осмотрел его раны. Выглядел он не очень.

«А как выглядел отец?»

Райли чуть не поперхнулась от этой мысли. Но она смогла побороть себя и сделала глоток чая. Он оказался горячим и сладким, как будто в него добавили мед. Она сделала еще один большой глоток, сопровождавшийся одобряющим кивком головы пожилой женщины.

— Мистер Бек велел передать, что он забрал демонов с собой.

— Что?

— Тех маленьких, что хранились в кружках, — объяснила женщина.

— А. — Так вот почему Макс ластился к ней, а не пытался открыть дверь кухонного буфета. Она потянулась и потрепала Макса.

— Сегодня ночью он останется с тобой — будет охранять, — сказала миссис Литински.

Что за глупость. Что может сделать кот против демонов?

Неожиданно на Райли напала зевота. Она допила чай и отдала пустую кружку соседке, ее руки тряслись.

— Я буду в гостиной на кушетке, — заявила женщина. — Позови меня, если понадоблюсь.

Прежде чем Райли успела что-то возразить, послышалось шлепанье тапочек по полу и звук закрывающейся двери. Она нащупала фотографию на ночном столике. Они с отцом сделали ее прошлым летом и за доллар купили для фото рамку с оранжевыми котятами. Ужас — зато дешево.

В тот день они решили выбраться на пикник. Только она и отец. Она приготовила сэндвичи, кексы и лимонад. Райли почти ощутила запах свежих лимонов, увидела голубое небо. Их сфотографировал молодой человек, который пришел в парк с женой. Они были так увлечены друг другом. Отец был смущен, а она думала, что это мило.

Отец на фотографии выглядел молодо, как будто не существовало ни неоплаченных счетов, ни беспокойства за будущее. Она прижала к себе рамку с фотографией, мечтая вернуть время вспять и остановить то мгновение, когда они были вместе.

Макс залез на нее, устроился на животе и растянулся. Последнее, что она запомнила перед тем, как провалилась в сон, — это облизывающий ей руку кот и папины слова, что все будет хорошо.

Райли проснулась от шума в квартире: звон кастрюлей сменялся звуком льющейся из крана воды. Отец готовил завтрак. Хоть он и уставал после ночной работы, по утрам он часто вставал к плите.

Она попыталась открыть глаза, не понимая, почему чувствует себя такой разбитой. Что-то упало на пол. Нагнувшись, она увидела фотографию в рамке. Она уставилась на нее, и сердце сжалось.

— Пап? — крикнула она. — Папа?!

Шум на кухне прекратился, в холле послышались тяжелые шаги, та же твердая поступь, что и у отца в рабочих ботинках.

— Это просто кошмарный сон, — прошептала она. Но почему все казалось настолько реальным?

Когда небритое, покрытое ранами лицо Бека появилось в дверном проеме, Райли залезла поглубже в кровать, подавив рыдание. Не говоря ни слова, он вернулся на кухню. Она закрыла рот рукой, чувствуя, как по щекам потекли слезы. Это был не просто дурной сон, иначе, что здесь делает Бек. Отец умер.

Она дала волю слезам, горло драло, нос заложило. Когда она наконец смогла встать с кровати, дойти до ванной и посмотреть на себя в зеркало, она себя не узнала. Райли умылась холодной водой, высморкалась и заколола волосы в пучок, не беспокоясь о том, насколько аккуратным он получился. Надев белье и последнюю чистую пару джинсов, она порылась в корзине для белья, пока не нашла футболку. На ней была изображена могильная плита.

Вскрикнув, она откинула футболку в сторону. Порывшись еще, она обнаружила еще одну — на этот раз без надписей и рисунков. Она принадлежала отцу. Райли натянула ее на себя — мягкий хлопок как будто разговаривал с ней голосом отца.

Сегодня все будет в первый раз. Первое утро без отца. Первый завтрак, первый день, неделя, месяц. Она уже вела подобный болезненный отсчет, когда умерла мама. Через несколько месяцев она перестала считать, но сегодня утром, похоже, все началось снова.

Гость стоял к ней спиной. Готовя что-то на плите, он выглядел таким домашним. На долю секунды она даже смогла убедить себя, что это ее отец, хотя он был другого роста, телосложения, даже цвет волос был иным.

Бек обернулся, разрушив придуманный ею образ.

— Я приготовил для тебя завтрак.

— Ты не мой отец, — дерзко сказала она.

— Я бы не мог им стать, даже если бы очень постарался. — Он указал ей на стол. Она не двинулась с места, и он поставил тарелку с овсянкой, омлет и сосиски. Затем достал приборы. — Давай, девочка, тебе нужно поесть.

Она уставилась на еду, желая, чтобы она исчезла вместе с тем, кто ее приготовил. Когда Бек собрался сесть на место отца, она взорвалась:

— Не смей туда садиться!

Он выглядел озадаченным, но затем кивнул, показывая ей, что понимает, что это не просто место за столом.

— Не открывай никому дверь. Если что-то понадобится, звони мне. Вернусь к четырем. Церемония прощания в четыре тридцать. Соберись к этому времени. Мы пробудет там до вечера.