Ну и переполох начался в Рыбачьем городке! Матери хватали маленьких детей на руки и запирались дома. Крепкие рыбаки вооружались баграми, железными острогами, топорами и готовились дать отпор наглым пиратам. И первым среди защитников был, конечно, силач Рыжий Джим. Томми не отставал от него ни на шаг.

— Как же мы забыли о кровожадном Бен-Али? — сокрушался доктор Дулитл. — Придется звать на помощь акул и дельфинов.

Он уж было собрался просвистеть на дельфиньем языке сигнал о помощи, когда собачка Гав-Гав повела носом и заявила:

— Пиратами и не пахнет.

— Как так не пахнет, когда их корабль почти вошел в бухту? — в тревоге воскликнул доктор Дулитл.

— Глядите, глядите! — встрепенулся Тудасюдайчик, вытягивая обе свои шеи и устремляя обе головы, лошадиную и антилопью, в сторону приближающегося корабля. — На мачте вместо пиратского флага надет черный цилиндр звериного доктора!

Доктор схватился за голову, но вместо цилиндра нащупал теплую лысину. Что за оказия? Как его цилиндр оказался на пиратском корабле? И тут с борта корабля донеслась до них задорная песенка:

Конечно же, это пела обезьянка Чу-Чу! Вот она вскарабкалась на мачту, сняла с нее цилиндр и приветливо помахала им. С берега ей ответили взрывом веселого смеха. А когда корабль причалил, с трапа сошел крокодил Кро-Кро. На нем сидела Белая мышка, над ним порхала попугаиха Полли. А следом вприпрыжку бежала обезьянка Чу-Чу в цилиндре доктора Дулитла. Они рассказали, что пираты все еще шныряют по острову в поисках клада. А корабль, оставшийся без присмотра, теперь достанется доктору Дулитлу. На нем и поплывет он домой, в родной город Лужтаун-Болотвиль.

Рыжий Джим и все рыбаки просто не знали, как благодарить умных зверей. Ведь теперь пираты остались навсегда на Коралловом острове. Море свободно от этих разбойников, и можно без опаски выходить на ловлю рыбы.

На следующее утро доктор Дулитл со своими друзьями отплывал из бухты Рыбачьего городка. Со слезами на глазах прощались с ним Томми, его мама и дядя Рыжий Джим. Все звери стояли на палубе и махали лапами, кивали головами, виляли хвостами.

Большой корабль медленно вышел в открытое море. Доктор Дулитл поправил на голове цилиндр и сказал:

— Друзья! Мы возвращаемся домой. Родной город Лужтаун-Болотвиль ждет нас. Там мы выстроим самую лучшую больницу для зверей и над входом прибьем вывеску «ЗВЕРИНАЯ БОЛЬНИЦА. ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ ЛЕЧИТЬСЯ». А вы станете помогать мне.

И тут подошла к нему обезьянка Чу-Чу и смущенно подергала за рукав.

— Дорогой доктор, — пролепетала она, — мы, попугаиха Полли, крокодил Кро-Кро и я, вернемся, пожалуй, домой, в Африку. Не обижайтесь. Все-таки наш дом там, в джунглях. Но мы наверняка увидимся, верно?

Доктор Дулитл вздохнул и молча покачал головой. Тяжело расставаться с друзьями, даже если это не навсегда. А Тудасюдайчик застенчиво подошел к попугаихе Полли и попросил:

— Можно я с вами отправлю письмо своей маме?

— Конечно! — воскликнула Полли.

Сова Ух-Ух, как самая грамотная, тут же обмакнула перо в сок чернильного дерева и принялась писать. Вот это замечательное письмо:

Попугаиха Полли засунула письмо под крыло. Крокодил Кро-Кро плюхнулся в воду. Ему на спину ловко спрыгнула обезьянка Чу-Чу. Долго-долго махал цилиндром доктор Дулитл, посылая последние приветы отплывающим друзьям. В море упали две крупные слезинки, выкатившиеся из добрых глаз доктора, и без следа растворились в соленой воде.

Уже издалека донеслась до них песенка обезьянки Чу-Чу:

Доктор Дулитл, сидя на террасе своего дома, пил чай с молоком. Солнце уже поднялось над верхушками деревьев и принялось за свою обычную летнюю работу. Оно высушило росу на траве, разогнало утренний туман, нагрело воздух и теперь пыталось, наверное, вскипятить воду в море.

Собачка Гав-Гав, поросенок Хрю-Хрю, сова Ух-Ух и утенок Кря-Кря попрятались в тень. Зато компания африканских зверей, в очередной раз приехавших навестить доктора Дулитла, была рада погреться на жарком солнышке. Крокодил Кро-Кро разлегся прямо посреди двора. На его спине примостилась попугаиха Полли. Обезьянка Чу-Чу забралась на крышу и нежилась на раскаленной железной кровле. И только Тудасюдайчик весело носился туда-сюда, потряхивая гривой лошадиной своей головы и поматывая антилопьими рогами.

— А не сбегать ли нам искупаться? — предложил он.

— Купаться! Купаться! Купаться! — закричали наперебой звери.

Веселой гурьбой, одни верхом на Тудасюдайчике, другие — на спине крокодила Кро-Кро, они поспешили на берег моря. Набегающей мягкой волной, словно ладошкой, море манило их поскорее окунуться. Все, кроме попугаихи Полли и совы Ух-Ух, бултыхнулись в воду. Они фыркали, шлепали лапами, поднимали фонтаны брызг, повизгивали, ныряли и кувыркались. Вдруг обезьянка Чу-Чу воскликнула:

— Смотрите! Кто-то плывет к нам! Вон его голова торчит над волнами!

— Странная голова, — удивился Тудасюдайчик.

— Может быть, змея, — предположила собачка Гав-Гав.

— А я сейчас сплаваю ему навстречу и узнаю! — крикнула обезьянка Чу-Чу и устремилась в море.

Через несколько минут она вернулась, удивленно помаргивая. В лапках она держала громадную бутылку с широким горлышком, залитым соком каучукового дерева. Сок застыл, превратившись в крепкую пробку. Внутри бутылки что-то желтело. Собачка Гав-Гав крепкими своими зубами вмиг отгрызла каучуковую пробку. Обезьянка перевернула бутылку горлышком вниз и потрясла ее. Из широкого горла показался… банан!

— Ого! — сказала обезьянка Чу-Чу. — Какой большой! Наверное, сладкий.

И она уже хотела отодрать банановую кожуру, когда заметила на ней какие-то царапины, похожие на буквы.

— Кажется, тут что-то написано, — неуверенно пробормотала она.

— Дайте, дайте мне скорей! — заволновалась попугаиха Полли. — Я умею читать!

— Я тоже могу прочесть, что здесь написано, — вмешалась сова Ух-Ух. Она ведь была самой грамотной совой на свете.

Перебивая друг друга, сова и попугаиха прочли:

«Звериному доктору! Срочно! Весьма!

Не потеряйте, не съешьте письма!..»

— Это не просто банан — это письмо! — догадалась обезьянка Чу-Чу.

— И письмо звериному доктору! — строго гавкнула собачка Гав-Гав. — Отнесем ему. Пусть прочитает.

— А вдруг это написала моя мама? — мечтательно произнес Тудасюдайчик. — Что-то давно от нее не было писем. Только почему она пишет на банане? И посылает к тому же в бутылке по морю? Не понимаю.