Альбатрос Петер Обгони-Ветер попрощался с доктором и его друзьями и собирался уже подняться в воздух. Но тут подошел к нему Тудасюдайчик.

— Уважаемый Петер Обгони-Ветер, — смущенно сказал он, — у меня к вам просьба. Моя мама антилошадь Туда-Сюда давно не получала от меня ни весточки. Не будете ли вы так любезны передать ей письмо. Вам ведь ничего не стоит слетать туда-сюда на ваших сильных и быстрых крыльях.

— Давай письмо, — коротко бросил альбатрос, взмахивая крыльями, словно громадными опахалами.

— Сейчас, сейчас, — засуетился Тудасюдайчик. — Мы его быстро напишем.

Он бросился к сове Ух-Ух. Та молча достала перо, пузырек с соком чернильного дерева и приготовилась писать. Попугаиха Полли была занята беседой со своими родственниками попугаями ара, лори и какаду. Зато обезьянка Чу-Чу оказалась рядом и тут же принялась диктовать письмо. Тудасюдайчик только успевал вставить слово-другое. Наконец, письмо было готово. Вот оно:

Альбатрос Петер Обгони-Ветер подхватил письмо и в мгновение ока скрылся из виду. «ГОЛУБОЙ КИТ» на всех парусах помчался следом, в сторону Африки. Но, конечно же, угнаться за быстрой птицей ему было не под силу. И все же все были довольны своим быстроходным суденышком.

Веселый ветер надувал паруса. Поскрипывали, поигрывали мачты. «ГОЛУБОЙ КИТ» скользил по гладкому морю, словно утюжок по просторной простынке. А солнце жарило так, будто хотело высушить море.

— Если все так пойдет и дальше, мы через два дня будем в Африке, — сказал доктор Дулитл.

— Ура! — закричали звери.

— И скоро я увижу мою милую ма… — начал Тудасюдайчик, но договорить не успел и кувырком покатился по палубе.

Раздался ужасающий скрип, шип и треск. Корабль остановился внезапно и застыл, будто приклеенный. Испуганные попугаи цветным облаком взлетели над накренившимся «ГОЛУБЫМ КИТОМ». Доктор. Дулитл едва успел удержать обеими руками на голове свой черный цилиндр. Из трюма выскочил поросенок Хрю-Хрю, который спасался там в холодке от тропической жары. Как угорелый, он носился по палубе с криками:

— Караул! Катастрофа! Кораблекрушение!

Крокодил Кро-Кро, который мирно лежал на палубе и даже не шелохнулся, когда корабль тряхнуло, вдруг разинул свою зубастую пасть и схватил поросенка за хвостик. Тот рванулся было, но тут же затих. Тогда крокодил снова разинул пасть и спокойно сказал:

— Ну-ка, Хрю-Хрю, рассказывай, что там за кораблекрушение тебе померещилось?

Поросенок Хрю-Хрю, все еще взволнованный, залепетал:

— Я лежал себе в трюме, в холодке. Вдруг все кругом затрещало, и сквозь дно корабля просунулись острые, как пила, зубцы. Дно распорото ими, будто буханка хлебным ножом. Вода хлещет сквозь все отверстия. Скорее спасайтесь!

— Мы наскочили на риф, — догадался доктор Дулитл. — Но откуда взялись посреди моря торчащие из воды скалы?

Вдруг палуба под ними снова качнулась, и корабль медленно пополз, да-да, именно пополз! — по волнам. Казалось, что острые камни, на которые, словно на вилку, был насажен «ГОЛУБОЙ КИТ», сдвинулись с места и отправились путешествовать по морю. Но этого было мало. Из воды высунулась длинная-длинная змея, поднялась выше мачты, а потом склонила громадную голову над палубой и, часто моргая, уставилась на доктора Дулитла и его команду.

«Странно, — успела подумать попугаиха Полли, — змеи не моргают». И верно, голова эта вовсе не была похожа на змеиную. Огромные добрые глаза, опушённые ресницами. Улыбчивый круглый ротик, в который и кролик не пролезет. И забавный, словно петушиный, гребешок на макушке.

— Хр-р! Фр-р! Тр-р! — сказала голова.

— Чего-чего? — не поняла обезьянка Чу-Чу.

— Др-р! Вр-р! Мр-р! — проворковала голова и добавила: — Кр-р Нес-си.

Доктор Дулитл беспомощно развел руками. Он не понимал ни слова. Разве что «Несси» было хоть как-то похоже на звериный язык.

— Мы тонем, а она издевается какими-то дыр, мыр, тыр! — возмутилась сова Ух-Ух.

В ответ голова улыбнулась и виновато сказала:

— Кр-р Нес-си. Нес-си кр-р!

Крокодил Кро-Кро спокойно разинул пасть и рявкнул:

— Чего ту непонятного? Ее зовут Несси. Она извиняется, что чуть поцарапала нашу посудину.

— Поцарапала! — взорвалась попугаиха Полли. — Да она нас погубила! И вообще кто она такая?

Крокодил Кро-Кро вдруг, словно подражая непонятной Несси, затрещал:

— Гр-р? Хр-р? Кр-р?

— Зр-р, зр-р, зр-р, — обрадованно затараторила голова и плавно изогнула свою длинную шею.

Все, разинув рты, слушали непонятный разговор крокодила и Несси. А Кро-Кро объяснил:

— Это доисторический звериный язык. Меня ему научила моя прабабушка, а та слышала его от своей прабабушки, которую научила ее прабабушка, а та слышала его от своей прабабушки, а…

— Стой! — перебила крокодила обезьянка Чу-Чу. — Если ты станешь перечислять всех своих прапрапрабабушек, мы наверняка сумеем утонуть.

— Ладно, — недовольно проворчал крокодил Кро-Кро, — потом расскажу о прабабушках. Но дело в том, что мы, крокодилы, очень древний род. И эта Несси, можно сказать, мой предок. Она из породы травозавров, которые, как думают все, вымерли сто миллионов лет назад.

— Вот оно что! — воскликнул доктор Дулитл. — Теперь я замечаю в этой голове признаки доисторического вида!

— Ур-р! — сказала Несси.

— Что? Что она говорит? — заволновались все.

— Приглашает нас на свой остров, — пояснил крокодил.

— Ар-р! Эр-р! Ир-р! — продолжала Несси.

— Она говорит, что на этот остров никогда не ступала нога сегодняшнего жителя Земли.

— Мы принимаем это приглашение, — торжественно заявил доктор Дулитл, снял цилиндр и поклонился улыбающейся Несси.

И тут же вода под килем «ГОЛУБОГО КИТА» забурлила, и он, покачиваясь на спине травозавра Несси, заскользил по волнам.

Остров вырос из воды неожиданно. Он был похож на громадный букет, погруженный в чашу моря. Букет разрастался и увеличивался прямо на глазах. В нем вырисовывались разлапистые пальмы, пушистые перья мимоз, царственные бутоны магнолий, опахала великанских папоротников. И, словно разноцветные пчелы, кружили и порхали над цветами и деревьями яркоперые птицы.

Несси подплыла к удобной бухте, обрамленной двумя песчаными косами, будто охваченной огромными звериными лапами. Доктор Дулитл с изумлением видел, как постепенно из воды показывается чудовищное тело травозавра Несси. На ее утыканной костяными зубцами горбатой спине, будто ореховая скорлупка, прилепился кораблик «ГОЛУБОЙ КИТ». Короткие ноги ее похожи были на обрубки баобабов, а хвост был, наверное, не короче поезда, бегающего между Болотвилем и соседним Коровтауном. Несси повернула голову к путешественникам и произнесла:

— Юр-р! Яр-р!

— Скорее покидаем корабль, — перевел ее слова крокодил Кро-Кро.

И только успели доктор Дулитл и звери высадиться на берег, как Несси по-собачьи встряхнулась всем телом, и кораблик, как сухой лист, слетел со спины травозавра.

— Ер-р! Зр-р! Травозаврика, — сказала Несси.

— Добро пожаловать на остров Травозаврика, — тут же объяснил крокодил.