Выглядел он как какой-нибудь страйкболист, так как знаков отличия у него на камуфляже не было, физиономией типичный славянин: кожа светлая, нос прямой, со шрамом на переносице, лицо широкое, глаза голубые, волосы русые, губы тонкие — обычный, говорю же, такого в метро увидишь и хрен запомнишь. Рост где-то метр семьдесят шесть, сложен крепко, но это может быть следствием «прокачки», а не естественным путём обретённая мускулатура.

— Кликуха есть, Георгий? — поинтересовался Бац.

— Не, не обзавёлся, — ответил я.

— А зря, — неодобрительно покачал головой Бац, так, будто я потерял пару очков в его глазах. — Чем занимался до БП?

— БП? — не понял я.

— Большой П№%дец! — заулыбался Бац. — Где и кем работал?

— Врачом я был, — ответил я. — И сейчас, вроде бы, тоже врач.

— О, доктор! — ещё шире заулыбался Бац. — Отныне будешь Доктором! Чего принёс?

— Сорок семь комплектов ОЗК и восемьдесят восемь аптечек АИ-4, против радиации, — перечислил я привезённое.

— Это которые с тареном? — нарочито равнодушным тоном, который уже сам по себе был подозрительным, спросил Бац.

— Нет, тарен уже давно в аптечки не кладут, — разочаровал его я. — Здесь вместо него Пеликсим АЛ-85.

— Очень прискорбно, — вздохнул Бац.

— Что, пробовал когда-то? — спросил я.

— Нет, но братец рассказывал, что глюки цветные, — признался Бац. — В памяти провалы потом, но кайфово…

— Где бы твой братец его попробовал… — сказал я на это. — Все советские АИ-2 уже просрочены, поэтому тарен из них может накрыть только от силы самовнушения.

— Давно это было… — Бац выплыл из пучины воспоминаний. — Что хочешь взамен комплектов и аптечек? У нас есть просто до№%я патронов и оружие! И еда! Икру хочешь лососевую? Дадим хоть сколько!

— В смысле взамен? — не сразу врубился я. — Да не надо мне нихрена! Эти комплекты и аптечки я и так должен выдать уцелевшему населению.

— Чего? — не сразу врубился Бац, а потом напрягся. — То есть, ты от правительства, что ли?

— Какое, на№%й, правительство?! — раздражённо спросил я. — Я из больницы. У нас есть установленные правила, по которым я сейчас действую. И по№%й мне, что никто не проконтролирует исполнение, я себя х№%во буду чувствовать, если прокачу вас с положенной помощью. И торговать чужим я не буду. Берите, б№%дь, или покачу обратно, а потом начну искать других уцелевших, кому нужнее!

— Полегче, Доктор! — приподнял руки в примирительном жесте Бац. — Мы возьмём все, ты заходи давай, с нашим старшим поговоришь.

Вот п№%доры! Уже по-шакальи зажили! Чтобы я, б№%дь, как продажная крыса торговал бесплатным госимуществом, предназначенным для спасения граждан?! Я что, главврач, б№%дь?!

— Веди, — холодно ответил я.

Вошли внутрь. Кассы представляли из себя баррикады из мешков с песком и заточенных арматур с колючей проволокой — серьёзный подход.

Решётки над стеклянными дверями были подняты, но с подъемным механизмом кто-то поработал, поэтому они могут в случае чего упасть за секунду.

Обошли баррикады. Дальше пошёл торговый зал. Стеллажи с продуктами длительного хранения, всякими бесполезными сейчас щётками, мылами, маслами, шампунями…

Дошли до мебельного отдела, судя по табличке. Тут панки из досок и гвоздей соорудили комнаты.

В одну из них мы и зашли.

— Здоров, — приветствовал меня бородатый дядька кавказской наружности. — Я — Гувер, лидер нашего небольшого коллектива. Ты?

— Георгий, — представился я. — Врач из Мольской районной больницы.

— Доктор, значит, — решил для себя Гувер. — Короче, Доктор, нам нужен свой врач. Обещаем…

— И речи быть не может, — прервал я его. — Я просто привёз вам аптечки и ОЗК. Ни к кому я присоединяться не собираюсь. Нужна будет помощь — тащите пострадавших в больничку, помогу, чем смогу.

— Чего хочешь за аптечки и ОЗК? — спросил Гувер.

— Да не надо мне за них ни№%я! — взбеленился я.

— Ты это, полегче, Доктор! — предупредил меня Бац. — Гув, он, походу, двинутый на теме, говорил мне, что халява это всё, что обязан выдать уцелевшим аптечки и защиту.

— То есть всё бесплатно? — не до конца веря, переспросил Гувер.

— Я чужим не торгую, — ответил я холодно. — Просто заберите аптечки и ОЗК, лишние останутся, раздайте другим уцелевшим. Таблетки из белого пенала, подписанного как «Радиозащитное средство № 2» выпейте сразу. Может быть, что уже поздно, но вдруг? Йод-131 уже должен быть здесь, однако есть шансы, что кто-то не успел надышаться пылью.

— Б№я-а-а! А я ведь говорил, что надо хотя бы респираторы надеть! — простонал Бац.

Я с удивлением посмотрел на него. Не совсем пропащий, но явно не сумел передавить авторитет Гувера.

— Ты бы, б№я, убедительнее объяснял! — прикрикнул на Баца Гувер. — Ладно, всё сделаем. Слушай, у нас тут раненые есть, окажешь помощь? Отдаримся. Ты ведь подарки от пациентов принимаешь?

Ох, сукин сын, умеешь убеждать! Я в деле!

Примечания:

1 — Альфа- и бета-частицы — частицы, образующиеся, в данном конкретном случае, в результате термоядерного взрыва. У подобного происхождения частиц, как правило, высокая кинетическая энергия, в диапазоне 1,8-15 МэВ (мегаэлектронвольт)… которая падает в процессе. Эти частицы вместе с пылью, несомые ядерным ураганом, удаляются от места взрыва, чтобы попытаться поразить человека, но врезаются в его «непреодолимый и чудовищно стойкий» омертвевший слой кожи или слой резины общевойскового защитного костюма и опадают к хренам на землю или смываются водой с ОЗК. Совсем другое дело, если они попадают в дыхательные пути или пищевод… Тогда начинается лучевая болезнь, разрушается кишечник, опадают волосы, отслаиваются лёгкие и человек банально не доживает до рака. Для защиты от этого придумали такие замечательные вещи как респираторы или ОЗК. Именно против таких подлых, но слабеньких снаружи частиц и были придуманы подобные защитные средства. От гамма-излучения эти средства не защитят, но нехрен было в эпицентр соваться, уважаемый! Конкретизация: йод-131, стронций-90, цезий-137 и америций-241. Йод-131, цезий-137 и стронций-90 — продукты бета-распада, то есть образуют бета-частицы, которые вообще п№%дец. Йод-131 накапливается в щитовидке, так как организм всегда рад халявному йоду, а стронций-90 в костях, так как чем-то похож на кальций, а цезий-137 — в мышцы и печень, так как хрен знает почему, ибо я проспал эту часть лекции. А америций-241 накапливается во всех вышеуказанных местах.

Что тут у нас дальше?

Опять пулевое ранение грудную клетку, в районе сердца. Как этот типчик до сих пор жив?

— Как он до сих пор жив? — задал я вопрос наблюдающему за процессом лечения Гуверу.

— Да мы сами не знаем… — ответил тот с тяжёлым вздохом. — Вроде перевязали, антибиотики колем, какие есть… Слон ещё держится…

— А пулю вытащить не смогли… Мхм… А если… — я начал прикидывать, как это всё можно устроить.

Оперировать вслепую в грудной клетке да ещё и в области сердца? Ищите другого долбо№%а!

— Как у вас дела с электричеством? — поинтересовался я.

— Нормально, — ответил Гувер уверенно. — Мы два генератора привезли из пожарной части, а также спи… нашли целую фуру с дизельным топливом.

— Никто ведь не пострадал? — на всякий случай уточнил я.

— Кроме мертвецов — никто, — заверил меня Гувер.

Я долго-долго вглядывался ему в глаза, будто пытаясь выявить ложь в самой глубине его панковской душонки… Тот не дрогнул. С определённой долей вероятности он не п№%дит.

— Тогда сейчас собирай отряд из десятка крепких ребят, а также одну тачку большой вместимости, чтобы съездить в больничку и притащить ряд хреновин, которые мне помогут сделать операцию вашему пареньку и остальным. — дал я дальнейшие инструкции.

Самое хреновое — за счёт внутреннего резерва лечить не предлагают, а значит, придётся поработать окровавленными ручками и скальпелем с зажимами. Не люблю, но, в некоторой степени, умею.