— Мистер Тейлор, добрый день!

— Приветствую тебя Рой! — я пожал крепкую руку своему сотруднику.

— Внимательно слушаю вас, мистер Тейлор.

— У меня появилась информация касательно Томаса Уолкера. Ее надо проверить. И Рой, прошу тебя не жалей средств. — я сжал кулаки и стукнул по поверхности стола. — В этой папке изложена информацию, которой обладаю на данный момент. Найди мне доказательства подтверждающие или опровергающие это. Мне нужна любая информация. — протянул папку и конверт Рою.

— Понял, мистер Тейлор. — Рой кивнул мне и вышел из кабинета.

Я сел на диван и запрокинув голову, уставившись в потолок. Полуденное солнце играло, переливаясь на стенах кабинета. Глядя на «солнечные зайчики» думал о Милли. Мои чувства к этой женщине пронизывали меня до боли в груди. Моя жизнь изменилась бесповоротно. Я взял телефон, набрал доктору Джонсу.

Голоса в приемной выдернули меня из раздумий. Раздражённый и злой выскочил из кабинета.

— Что тут происходит? — не скрывая агрессии крикнул я.

— Мистер Тейлор, я пыталась ее остановить. — жалобно пропищала Мишель.

Перевожу взгляд на маленькую фигуру у стойки. Возле неё стояла заплаканная Эмили и как рыба открывала рот, пытаясь что-то произнести.

— О, Господи!? — всего один шаг, и я стоял рядом с ней. Она вцепилась в меня так крепко, что вызвало резкую боль.

— Мишель, воды и успокоительного в мой кабинет. И Роя, срочно!

Я посадил Эмили на диван. Она тряслась и плакала, не произнося ни слова. Мишель протянула мне стакан с успокоительным. Я показал жестом, чтобы она оставила нас. Ярость кипела в моей крови.

— Ш-ш-ш, успокойся милая, ты рядом со мной. — я взял ее на руки и прижал к груди. — Что произошло?

— Том… Он в больнице, в Хьюстоне… Черепно-мозговая травма… Мне надо лететь туда. — она подняла голову и взглянула на меня. — Я не знаю, что сказать детям и как сказать. Они только что узнали, о зачислении в Нью-Йоркский Университет. Я не могу… — она снова заплакала.

— Ничего им не говори про отца. Скажи, что ты решила сделать ему сюрприз и полетишь в Хьюстон. — я обхватил ладонями ее личико и взглянул, ожидая одобрения. Она кивнула и прижалась ко мне.

В кабинет зашёл Рой. Увидев Эмили, он сделал шаг назад.

— Прошу прощения, мистер Тейлор.

— Проходи. Разреши представить тебе, миссис Эмили Уолкер. Эмили, это Рой Свон. — они кивнули друг другу. — Ты уже заказал билет в Хьюстон?

— Нет.

— Полетишь вместе с миссис Уолкер. С ее супругом произошёл несчастный случай. Проследи, чтобы она добралась до больницы.

— Эмили, Рой будет по делам в Хьюстоне. Если что-нибудь понадобится, звони ему. — голос мой был ровным и тихим. Милли стала успокаиваться. — Я не смогу проводить тебя в аэропорт. Джек в твоём распоряжении. Он отвезёт тебя домой, потом на рейс. — я поцеловал её в лоб.

Она стиснула меня сильнее и тяжело вздохнула. Не выносимо было видеть ее в таком подавленном состоянии.

* * *

Рабочий день казалось не закончится никогда. Как там моя Милли? Что же произошло с этим мерзавцем? Что с нами будет дальше? Одни и те же вопросы на протяжении всего дня. Только что Рой сообщил: «Мы приземлились и направляемся в госпиталь. Эмили выглядит подавленно и всю дорогу молчала». Бедная моя малышка. Знаю, что нужен тебе, но ты должна пройти это сама. Закрываю глаза, воспроизводя образ любимой женщины.

— Макси, что-то случилось? — тёплая ладошка ложится на мою щеку.

— Добрый вечер, Глория! — смотрю в глаза моей старушки. Сам не заметил, как вздохнул очень тяжело и сморщился. В груди щемило. Странное чувство не покидало меня. — Эмили улетела в Хьюстон.

— Ты так грустишь будто она навсегда уехала.

А ведь эта фраза может стать реальным описанием исхода, подумал я и скривился.

— Ее муж попал в реанимацию. — развернулся и смотрю на Глорию, а у самого в голове пронеслось: «Если бы ты умер Том, то всем стало бы легче».

— Эмили справится. Не дави на неё. Сейчас вас испытывает судьба. И выбрось из головы мысли о смерти ее мужа. — говорит спокойно и ставит передо мной кружку любимого чая Милли.

Вот как она это делает? Я взрослый мужик никак не могу этого понять.

— Мы любим друг друга. Я хочу быть с этой женщиной. — сжимаю кулаки.

— Когда мы любим, мы несдержанны, милый. Эмоции нами управляют. Поэтому основная масса влюблённых несчастна. Дай Эмили время. Не дави на неё. Ей сейчас очень сложно. Она должна разобраться в себе, в своих чувствах, в своих действиях. Доверяй ей. Поддерживай.

Глория обняла меня за плечи и поцеловала в затылок.

— Я стараюсь, Глория. Изо всех сил стараюсь. Но как же это тяжело, черт побери. Всего шесть дней. Шесть, Глория, как я встретил Милли. А она уже вот тут, — показываю на грудь, — вот тут, срослась с моим сердцем. Один час без неё для меня вечность. Я не желаю расставаться с ней ни на секунду. Меня трясёт от всего, что нас разделяет, что мешает быть вместе. — после каждого сказанного слова в груди громко ухает. — Я позвонил доктору Джонсу. Я все исправлю, если не поздно. — поворачиваю голову к «няне».

— Макси, сынок… — надрывно всхлипнула женщина. — Я не думала, что доживу до этой минуты. Когда операция?

— Завтра приём.

— Я с тобой, мой мальчик. — протягивает мне ладони. — Ты заслужил своё счастья с Эмили. — целую эти любимые руки и понимаю, что счастлив. Да, счастлив, не смотря на разлуку. И все эти преграды на пути, это такая мелочь. Милли будет моей. И она ни секунды об этом не пожалеет. Моя маленькая женщина. Делаю глоток чая и довольно улыбаюсь.

ЭМИЛИ

Был поздний вечер я поднималась на лифте в приемное отделение нейрохирургии. Медсестра проводила меня в кабинет доктора Кокс.

— Здравствуйте, я Эмили Уолкер. — мой голос дрожал.

Доктор встала из-за стола и направилась ко мне.

— Прошу вас, присаживайтесь. — указывая мне на кожаный диван.

— Миссис Уолкер, около семи утра к нам в отделение скорой помощи привезли вашего мужа. Он был сильно избит. Многочисленные переломы, разрыв селезёнки и открытая травма черепа. Мы прооперировали его, но прогнозы не утешительные. Он в коме. На данный момент время наш доктор. Я отвечу на все интересующие вас вопросы.

— Скажите, при нем что-нибудь было? — мне стало любопытно как они узнали его имя.

— При нем был бумажник и документы.

— Могу увидеть его? — взглянув на доктора, сказала я.

— Да, конечно. Прошу вас проследовать за мной. — доктор Кокс направилась к выходу.

В палате горел приглушённый свет. Том лежал с перебинтованной головой, его лицо было фиолетово-бордовым и сильно опухшим. Мое сердце сжалось. Я прикоснулась к щеке Тома и заплакала.

— Доктор, а если верить в чудо, какой расклад нам ожидать? — в надежде взглянула я на женщину в белом халате.

— Если верить в чудо, то он может очнуться и в ближайшие две недели, но это маловероятно. Миссис Уолкер, травма очень тяжёлая. Рекомендую вам набраться терпения.

Присев на кровать, я сжала ладонь Тома. Часть меня билась в истерике, а другая пребывала в оцепенении.

— Что же с тобой произошло, Том? — шептала я.

* * *

В первые дни я разрывалась между звонками детей, страховой, коллег мужа и изучением диагноза Тома. Максимилиан звонил каждый день. А иногда по несколько раз на дню. Интересовался исключительно моим состоянием. Тосковала ли я по нему? Ещё как… Каждый наш разговор заканчивался признанием. Душа и тело рвались к нему. Вообще вся эта история с Томом наводила на мысль, что меня наказывают небеса. Это моя плата за измену. Как отчаянная я бросилась в эти невероятные отношения, не думая о последствиях. Девятнадцать лет моими чувствами и желаниями умело манипулировали. Конечно же, тут вина не только Тома. Моей вины в этом не меньше. Я старалась быть нужной. Сначала для мужа, потом для детей. И если дети любили искренне, то Томас вёл себя как потребитель. Он брал только то, что нужно было ему. Вёл себя так, как хотел, не думая о близких. Как же долго я исполняла свою роль! Насколько я была подчинена и ослеплена!? А Макс, он просто дал понять, что мне необходимо полюбить себя. Дать внутренней энергии выйти на волю. Дать другому человеку наполнить себя до краев. И я дала… наполнить и испить до дна, и снова наполнить…