Все тот же ландшафт – плоская, поросшая травами земля. Здешние степи отличались от восточных лишь незначительно, но в Эйле проснулось любопытство. Вскоре они оказались в местах с более разнообразным рельефом, им стали попадаться ущелья с неровными краями и холмы с плоской вершиной и крутыми склонами. Эйла и не предполагала, что они заберутся так далеко. Приближаясь к ущелью, она решила, что уже пора бы повернуть назад, но в этот момент послышались звуки, от которых у нее похолодела кровь в жилах, а сердце отчаянно забилось в груди: громогласный рев пещерного льва и истошный вопль человека.
У Эйлы застучало в ушах, и она остановила лошадь. Прошло очень много времени с тех пор, как ей в последний раз довелось услышать человеческий голос, но она поняла, что кричит именно человек, и почувствовала, что они с ним одного племени. На нее напала оторопь, и она утратила способность рассуждать здраво. Этот крик прозвучал как мольба о помощи, на которую она не могла не откликнуться, но вступить в схватку с пещерным львом, поставив под угрозу жизнь Уинни, было бы безумием.
Лошадка почувствовала, в каком смятении пребывает молодая женщина, и повернула к ущелью, хотя Эйла не побуждала ее к этому. Оказавшись неподалеку от края ущелья, Эйла спешилась и окинула взглядом каньон. Он заканчивался тупиком, упираясь в каменистый склон. Она услышала, как рычит пещерный лев, и разглядела рыжую гриву. Только теперь она отдала себе отчет в том, что Уинни совсем не испугалась, и поняла почему.
– Это же Вэбхья, Уинни, это Вэбхья!
Эйла бегом спустилась на дно ущелья, даже не подумав о том, что рядом могут находиться другие львы и что Вэбхья уже не малыш, а могучий взрослый лев. Она узнала в нем Вэбхья, все прочее ничуть ее не волновало. Этот пещерный лев не вызывал у нее страха. Пробираясь меж лежавших повсюду камней, она направилась к нему. Лев повернул голову и рыкнул на нее.
– Перестань, Вэбхья, – скомандовала она, сопроводив условный жест словами. Он заколебался, но Эйла уже подбежала к нему и оттолкнула его в сторону, чтобы посмотреть, кто стал его добычей. Лев не стал противиться: эта женщина была ему хорошо знакома и она действовала с непререкаемой уверенностью. Он подпустил ее к добыче, совсем как в прежние времена, когда она изъявляла желание освежевать тушу или отрезать кусок мяса для себя. Вдобавок он не испытывал голода: ему вполне хватило мяса гигантского оленя, которого притащила львица. Он накинулся на человека лишь потому, что тот вторгся на его территорию, а затем приостановился. Он не воспринимал людей как тех, на кого можно охотиться: от них пахло почти так же, как от вырастившей его женщины, которая по-матерински заботилась о нем и охотилась вместе с ним.
Эйла увидела на земле два тела и опустилась на колени, чтобы осмотреть их. Она действовала как полагалось целительнице, но ощущала при этом удивление и любопытство. Она понимала, что перед ней двое мужчин, но они оказались первыми людьми из племени Других, с которыми ей довелось столкнуться в сознательном возрасте. Раньше ей никак не удавалось представить себе, как они выглядят, но стоило ей увидеть этих двоих, как она тут же поняла, почему Ода утверждала, что люди из племени Других похожи на нее.
Эйла с первого взгляда догадалась, что мужчине с темными волосами уже ничем нельзя помочь. Он лежал в неестественной позе – у него была сломана шея. Оставшиеся на горле следы от зубов поведали ей, как все произошло. И хотя ей никогда прежде не доводилось встречаться с этим человеком, его гибель опечалила ее. На глазах у нее выступили слезы. Разумеется, она не питала к нему привязанности, но ей показалось, будто она утратила нечто бесценное, не успев даже соприкоснуться с ним. Она так давно мечтала повстречаться с кем-нибудь из соплеменников, и наконец это произошло, но перед ней лишь бездыханное тело.
Эйле хотелось похоронить его как полагается, но, осмотрев второго из мужчин, она поняла, что ей не удастся этого сделать. Мужчина с золотистыми волосами еще дышал, хотя из рваной раны на ноге хлестала кровь и с каждой минутой его шансы на то, чтобы остаться в живых, уменьшались. Надо постараться как можно быстрее доставить его в пещеру, где она сможет обработать рану. А хоронить второго некогда.
Пока она накладывала жгут, чтобы остановить кровотечение, пустив в ход ремни от пращи и подложив плоский камешек, чтобы увеличить давление, Вэбхья принялся обнюхивать темноволосого человека. Эйла отпихнула его прочь. «Знаю, Вэбхья, он умер, – подумала она, – но его тело тебе не достанется». Соскочив с уступа, пещерный лев направился к расщелине в скалах, где он спрятал тушу оленя, намереваясь проверить, на месте ли она. Услышав знакомое рычание, Эйла поняла, что он вот-вот примется за еду.
Когда кровотечение уменьшилось, Эйла свистом подозвала Уинни и принялась за сборку волокуши. Уинни изрядно нервничала, и Эйла вспомнила, что у Вэбхья есть подруга. Она приласкала лошадь, чтобы та хоть немного успокоилась. Внимательно осмотрев крепкую плетеную циновку, прикрепленную к жердям, она решила, что человек с золотистыми волосами вполне уместится на ней. Но что же делать со вторым? Ей не хотелось оставлять тело львам на растерзание.
Снова взобравшись вверх по склону, она заметила, что камни на краю каньона невдалеке от того места, где он заканчивался тупиком, не очень-то крепко держатся в земле. Позади большого валуна, который без труда можно столкнуть вниз, возвышалась целая куча обломков породы. Внезапно она вспомнила, как хоронили Айзу. Тело старой целительницы бережно опустили на дно неглубокой впадины в полу пещеры, а затем засыпали его камнями. Вспомнив об этом, Эйла поняла, как нужно поступить. Она перетащила тело темноволосого человека в конец каньона, туда, где его можно будет укрыть осыпью.
Вэбхья вернулся, чтобы посмотреть, чем она занимается. Его морда была испачкана в крови оленя. Он отправился следом за Эйлой ко второму мужчине и принялся обнюхивать его. Эйла подтащила раненого к краю уступа, под которым топталась в ожидании пугливая лошадь и где находилась волокуша.
– Ну-ка уйди с дороги, Вэбхья!
Когда она попыталась переложить раненого на циновку, веки его затрепетали и он застонал от боли, а затем снова закрыл глаза. Эйла даже порадовалась тому, что он потерял сознание. Весил он немало, и ему пришлось бы сильно мучиться от боли во время долгого и нелегкого пути к пещере. Поместив его наконец в волокушу, Эйла отправилась в конец каньона, прихватив с собой длинное копье с толстым древком, и взобралась наверх. Поглядев на распростертое внизу тело, она подумала: как грустно, что он умер. Прислонив копье к большому камню, чтобы высвободить руки, она обратилась к миру духов на языке жестов, как было принято среди людей Клана.
Ей довелось видеть, как Креб, старый Мог-ур, чьи движения отличались красотой и выразительностью, взывал к духам, препоручая их заботам умершую Айзу. Когда Эйла обнаружила тело Креба в пещере после землетрясения, она постаралась как можно точнее повторить сакральные жесты, хоть и не понимала до конца их значения. Не так уж это и важно, ведь она знает, для какой цели они предназначены. На нее нахлынул поток воспоминаний, слезы навернулись на глаза, но она продолжала двигаться, совершая прекрасный безмолвный ритуал над телом незнакомца, препровождая его душу в мир иной.
Затем, используя копье в качестве рычага – точно так же она пустила бы в ход палку, чтобы приподнять бревно или выковырнуть корень из земли, – она подтолкнула валун к краю обрыва и, отскочив в сторону, увидела, как обломки породы обрушились вниз и погребли под собой тело человека.
Пыль еще толком не улеглась, а она уже повела Уинни прочь из ущелья. Затем она вскочила верхом на лошадь, и они пустились в долгий обратный путь к пещере. Пару раз они останавливались, и Эйла подходила к волокуше, на которой лежал мужчина. Пришлось немного задержаться, чтобы накопать свежих корней окопника. Ей очень хотелось поскорее доставить его в пещеру, но она боялась, как бы не переутомилась Уинни. Когда они наконец переправились через реку, обогнули поворот и впереди показался скалистый выступ, Эйла вздохнула с облегчением. Но до конца поверить в то, что ей удалось довезти мужчину живым до пещеры, она смогла, лишь соскользнув на землю, чтобы изменить положение жердей перед тем, как подняться по крутой тропе.
