— Ваше дело? — спросил он, возвращая ее Мак-Мердо.

Тот кивнул головой.

— Почему вы застрелили его?

— Я, видите ли помогал Дяде Сэму делать доллары. Может, мои монетки и не были такой чистой пробы, как его, но вполне походили на них и обходились дешевле. Этот Пинто катал их…

— Что он делал?

— Пускал в обращение, потом сказал, что наябедничает. Может, даже и сделал это. Я не стал долго ждать, просто убил его и отправился сюда.

— Почему сюда?

— В газетах писали, что люди здесь не особенно разборчивы.

Мак-Гинти засмеялся.

— Сперва вы были фальшивомонетчиком, потом сделались убийцей и решили, что здесь вас охотно примут?

— Приблизительно так, — ответил Джон.

— Вы, полагаю, далеко пойдете. Скажите: вы еще умеете выделывать доллары?

Мак-Мердо вынул из кармана шесть-семь монет.

— Они вышли не из вашингтонского монетного двора, — бросил он небрежно.

— Неужели? — своей огромной рукой, волосатой, как у гориллы, Мак-Гинти поднес фальшивые доллары к свету. — Не вижу никакой разницы. Мне думается, вы станете полезным братом. Мы уж стерпим в своей среде двух-трех молодцов из тех, что не в ладах с законом: по временам нам приходится защищаться собственными средствами. Иначе нас скоро бы приперли бы к стене.

— Полагаю, я буду действовать заодно с остальными братьями.

— Смелости у вас, кажется, хватает, вы и не сморгнули, когда я навел на вас дуло револьвера.

— Да ведь не я был в опасности.

— А кто же?

— Вы, советник. — Из кармана своего горохового пиджака Мак-Мердо вытащил револьвер со взведенным курком. — Я все время целился в вас, и, думаю, мой выстрел не опоздал бы.

В первое мгновение краска гнева залила лицо хозяина бара, но в следующее — он разразился хохотом:

— Ей-ей, много лет я уже не встречал такого молодца! Я уверен, ложа будет гордиться вами. Черт возьми, — внезапно закричал он в ответ на стук в дверь, — что вам нужно? Неужели я не могу поговорить наедине с джентльменом?

Дверь он, однако, открыл. Вошел смущенный приказчик.

— Извините, советник, — сказал он, — но мистер Тед Болдуин желает немедленно поговорить с вами.

Докладывал он напрасно: лицо Болдуина уже выглядывало из-за его плеча. Он вытолкал приказчика за порог, вошел в комнатку и запер за собою дверь.

— Итак, — произнес Болдуин, бросая свирепый взгляд на Мак-Мердо, — вы прибежали сюда первый! Советник, мне надо сказать вам пару слов об этом человеке.

— Что ж, говорите при мне, — сказал Мак-Мердо.

— Скажу, когда и как захочу.

— Тише, тише, — остановил его Мак-Гинти, поднимаясь с бочки, — так не годится, Болдуин, у нас новый брат, и мы не должны так встречать его. Протяните руку — и конец всему.

— Никогда! — в бешенстве закричал Болдуин.

— Я предлагаю ему честную драку, если он считает, что я оскорбил его, — произнес Мак-Мердо. — Я буду биться с ним на кулаках, а ежели ему этого недостаточно — так на любом оружии. Рассудите нас, советник.

— В чем причина ссоры? — недовольно спросил Мак-Гинти.

— Молодая девушка.

— Она имеет право выбора.

— Неужели? — закричал Болдуин.

— Между двумя братьями ложи — да, — сказал Мак-Гинти.

— Это ваше решение?

— Да, Тед Болдуин, — сказал Мак-Гинти и посмотрел на него недобрым взглядом. — Вы собираетесь это оспаривать?

— Значит, вы отталкиваете человека, который помогал вам целых пять лет, ради молодчика, который только что явился вам на глаза? Джек Мак-Гинти, вы не пожизненный мастер, и на будущих выборах…

Советник прыгнул на него, как тигр. Сильная рука сжала шею Болдуина и отбросила его на одну из бочек. Мастер задушил бы Болдуина, не вмешайся в дела Мак-Мердо.

— Тише, советник, пожалуйста, тише, — сказал Мак-Мердо, оттаскивая хозяина бара от его жертвы.

Пальцы советника разжались. Укрощенный Болдуин, хватая ртом воздух, дрожал всем телом; немудрено: он только что глянул в лицо смерти. Тяжело дыша, он сел на ту самую бочку, на которую повалил его Мак-Гинти.

— Вы давно хотели этого, Тед Болдуин. Теперь получили, — сказал Мак-Гинти. Он тоже тяжело дышал. — Вам, должно быть, мерещится, что меня вот-вот забаллотируют, и вы займете мое место? Но пока что я стою во главе, ясно? И никому не позволю распоряжаться вместо меня и вести дела на свой лад!..

— Я против вас ничего не имею, пробормотал Болдуин, ощупывая горло.

— В таком случае, — сказал Мак-Гинти, стараясь войти в добродушно веселый тон, — мы все друзья, и дело с концом.

Он взял с полки бутылку шампанского и откупорил ее.

— Вот что, — продолжал Мак-Гинти, налив три высоких бокала, — выпьем примирительный тост ложи. После него, как вы знаете, не может остаться затаенной вражды. Ну, теперь левую руку на мою шею. Говорю вам, Тед Болдуин: в чем обида, сэр?

— Тучи тяжелы, — ответил Болдуин.

— Но они рассеются навеки.

— Клянусь!

Они выпили вино: та же церемония повторилась с Джоном.

— Готово, — произнес Мак-Гинти, потирая руки, — конец вражде. Если злоба не утихнет, ложа расстанется с вами. Брату Болдуину это известно, и вы, Мак-Мердо, тоже узнаете, что я слов на ветер не бросаю. Так что не вздумайте мутить воду.

— Даю слово, что я не хочу ссоры, — ответил Мак-Мердо, протягивая руку Болдуину. — Я легко сержусь — но скоро прощаю. Должно быть, это ирландская кровь сказывается во мне. А теперь — забыто.

Болдуину пришлось пожать протянутую руку Джона: взгляд главы ложи был устремлен на него. Однако его мрачное лицо свидетельствовало, что приветливые слова Мак-Мердо его не тронули.

Мак-Гинти ударил обоих по плечам.

— Ах, эти девушки, девушки! — сказал он. — Только подумать, что одна и та же красотка замешалась между моими двумя молодцами. Это удача дьявола. Ну, пусть красавица сама решит вопрос. Такие вещи, слава Богу, не входят в круг обязанностей мастера. У нас и без женщин достаточно дела. Брат Мак-Мердо, вы будете введены в нашу ложу. Здесь у нас свои обычаи и методы, непохожие на чикагские. Собрание братства состоится вечером в субботу, и если вы придете, вы сделаетесь навеки братом в долине Вермиссы.

На следующий день после богатого событиями вечера Мак-Мердо переселился из дома старого Джейкоба Шефтера в меблированные комнаты вдовы Макнамара, находившиеся на краю города. Его первый знакомый, Скэнлен, вскоре переехал в Вермиссу и поместился там же. У старой ирландки не было других жильцов. Она предоставляла своих приятелей самим себе, и они могли говорить и действовать как им угодно. Нельзя не признать, что это весьма удобно для людей, имеющих общие тайны. Шефтер немного смягчился и позволил Джону приходить к нему обедать когда угодно, так что встречи с Этти не прекратились. Напротив, с течением времени их отношения становились все короче и нежнее.

На новой квартире Мак-Мердо почувствовал себя в полной безопасности. Он вытащил свои инструменты для выделывания фальшивых монет и, взяв слово не разглашать тайну, даже показывал их некоторым братьям из ложи. При этом каждый Чистильщик уносил с собою по нескольку монет его чеканки. Они были сделаны так искусно, что пускать в обращение их можно было безо всякой опаски. Товарищи Джона удивлялись, чего ради он снисходил до какой-либо работы, но Мак-Мердо объяснял всем, что, живя без легального заработка, снова привлек бы к себе внимание полиции.

Вскоре у него и в самом деле вышло столкновение с одним полицейским, но, к счастью, принесло ему больше добра, чем зла. После первого знакомства с главой ложи Мак-Мердо почти каждый вечер заходил к нему в бар. Смелые манеры и речи и здесь завоевали ему общие симпатии. Следующий случай еще больше укрепил их.

Как-то вечером, в час, когда в баре обычно собиралось особенно много народу, в открывшуюся дверь вошел человек в синем полицейском мундире. Все затихло, на вошедшего устремилось множество любопытных взглядов. Впрочем, в Штатах существуют странные отношения между полицейскими и преступниками: Мак-Г инти не высказал удивления, когда инспектор подошел к его прилавку.