Вскоре стало ясно, что Адон оглох. Почти все попытки священнослужителя прочитать по губам то, что говорят его товарищи, закончились неудачей, однако Миднайт удалось успокоить Адона: она взяла жреца за руку и буква за буквой принялась выводить слова на его ладони.

Миднайт быстро догадалась, что Адон потерял слух из-за воронки, опустившейся с неба. Священнослужитель оказался в самом сердце бури, защищенный одной лишь рассыпающейся на части телегой, тогда как чародейка и Келемвар находились рядом с Эльминстером, который, должно быть, наложил на себя и на них какую-то магическую защиту.

Миднайт осмотрела Кайрика, и, хотя вор дышал ровно и мерно, ей не удалось разбудить его. Поскольку в темноте урон, причиненный разбойничьим клинком, нельзя было оценить с уверенностью, Миднайт, надеясь на лучшее, просто перевязала раны.

В то время как чародейка занималась Адоном и Кайриком, Келемвар пытался отыскать каких-нибудь лошадей – своих или разбойничьих, – которым удалось пережить песчаную бурю. Конь чародейки и один из скакунов разбойников остались в живых. Воин подвел лошадей к Адону. Хотя Келемвар не обмолвился с ним ни словечком, священнослужитель сразу догадался, что ему следует делать.

Пока Адон отводил лошадей к месту, где горели факелы, Келемвар и Миднайт сидели возле Кайрика.

– Ты должна уплатить долг, – сказал воин.

– Что? Мы не прошли еще и половины пути, – возразила Миднайт.

– По условиям нашего соглашения я должен сопровождать тебя, пока ты не встретишься с Эльминстером из Долины Теней. Это произошло.

– Но он не пожелал выслушать меня! – закричала чародейка.

– А мне какое дело, – грубо перебил ее Келемвар. – Всякий долг должен быть уплачен.

– Отлично, – согласилась Миднайт. – Мое настоящее имя…

Келемвар ждал.

– Мое настоящее имя – Ариэль Мэнкс.

Послышался кашель, и Келемвар с Миднайт, обернувшись, увидели, как Адон помогает Кайрику поднять голову.

– Кайрик… – прошептала Миднайт и бросилась к нему.

Кайрик тихонько вскрикнул, попытавшись приподняться, но чародейка помогла ему улечься обратно на землю, и тело вора понемногу расслабилось. Келемвар стоял, наблюдая за происходящим, и сердце беспокойно билось в его груди.

– Как бы нам перенести его, Кел? У него тяжелое ранение, – спросила Миднайт.

Келемвар отвел взгляд.

– Я не рассчитывал, что…

– Надеюсь, ты не собираешься бросить его…

– Конечно нет! Но…

– Опять награда? – хмыкнула Миднайт. – Неужели то, что мы пережили вместе, для тебя ничего не значит? Ты хоть немного заботишься о нас или тебя волнует только награда?

Келемвар не ответил.

– Мне необходима твоя помощь, чтобы доставить Кайрика в Тилвертон и убедиться в том, что он способен добраться до Долины Теней. После можешь делать что пожелаешь.

Миднайт достала кошелек с деньгами, которые заработала, служа в Отряде Рыси.

– Я отдам тебе все оставшееся у меня золото.

Немного подумав, Келемвар поднял голову и заговорил:

– Из останков разбойничьей телеги мы соорудим деревянный каркас, обмотаем его парусиной от нашей палатки, и получатся носилки. Колеса остались целы, поэтому мы можем везти Кайрика за собой, тогда как сами поскачем на лошадях.

Миднайт вручила свое золото Келемвару.

– Возьми деньги сейчас. Я хочу быть уверенной в том, что ты сдержишь свое слово.

Келемвар принял золото и стал разбирать груду досок, в которую превратилась телега. Там он нашел случайно уцелевший маленький светильник. Зажигая его, воин бросил взгляд на Миднайт и заметил слезы, текущие по ее лицу.

Преступника, связанного по рукам и ногам, тащили по улицам Зентильской Твердыни. Тело волочилось по освещенным факелами булыжникам мостовой, и эхо разносило по переулкам крики несчастного. Бэйн немало подивился тому, что жизнь хотя и держалась на волоске, все же не оставила искалеченное человеческое тело, когда его бросили к ногам Черного Властелина.

Изуродованное тело принадлежало Тербалю, полководцу и градоначальнику Долины Теней. Каким-то образом он незаметно пробрался в город и под чужим именем попытался вступить в ряды Черной Сети. Эфзул обнаружил подлог и предложил Бэйну предоставить лазутчику ложные сведения и позволить ему вернуться в Долину. Но бог не мог оставить нанесенное ему оскорбление безнаказанным.

Тербаля подвергли нескончаемой веренице допросов, однако он упорно заявлял, что не сумел ничего разузнать о замыслах Бэйна. Но Черный Властелин не желал рисковать и потому отдал своим людям приказ: привязав шпиона к лошади, протащить его по улицам города и доставить в храм для казни. Посыльные отнесли приглашения ближайшему окружению Бэйна, и казнь стала главным событием, о котором говорили в городе.

Пришло время. Бэйн поднялся со своего трона, раздумывая, каким еще страданиям подвергнуть еще живого воина, лежащего у ног бога. Человеческие глаза блестели, и Бэйну вдруг подумалось, что этот взгляд останется прежним даже после того, как шпион попадет во владения бога Миркула.

Сановники и их жены заполнили тронный зал. Они произносили тосты во здравие своего черного господина и нараспев скандировали его имя. И вот когтистые руки бога протянулись к поверженному Тербалю. Однако, прежде чем Бэйн дотронулся кончиком своего когтя до глаза умирающего воина, внезапно вспыхнул голубовато-белый свет, и Тербаль исчез. На мгновение Бэйн замер в растерянности. Кто-то при помощи магии унес Тербаля из храма Черного Властелина, лишив бога удовольствия свершить справедливую казнь.

Песнопения прекратились.

Бэйн изучал лица своих приверженцев. Удивление и замешательство читались в их взглядах. До сих пор последователи Бэйна были непоколебимо преданы своему богу, поэтому не стоит показывать им своей слабости, думал Черный Властелин.

– Теперь от него остались одни воспоминания, – произнес Бэйн, нарочито неспешно рассекая ужасными когтями воздух. – Лазутчик отправлен мною в царство Миркула, где заплатит за свои преступления вечными страданиями!

Песнопения возобновились. Ему поверили, и Черный Властелин с облегчением вздохнул. Но все же мысль о том, что победу украли у него из-под носа, не давала богу покоя.

Спустя несколько часов Бэйн одиноко сидел в своих тайных покоях и напряженно думал.

– Эльминстер… Никто, кроме тебя, не посмел бы вмешаться в мои дела, – громко произнес бог, сжимая в руке кубок. – Скоро ты займешь место Тербаля, и твои предсмертные муки войдут в легенды моего Королевства! Я увижу не только твою смерть, но после того, как Небесная Лестница станет моей, я превращу твою драгоценную Долину Теней в груду пепла. Клянусь!

Вино из искореженного кубка пролилось на ногу Черного Властелина. Он пристально посмотрел на испорченный кубок, обрушившись на него с отборными ругательствами, однако тот так и не принял первоначальной формы. Бэйн швырнул его в дальний угол комнаты и приказал Блэкторну принести другой.

– Мой господин… – покорно опустил голову Блэкторн.

– Где наемные убийцы?

– Они уже в пути, о Бэйн. Мы ожидаем известий об их успехе.

Бэйн кивнул и, сохраняя молчание, уставился в пространство. Блэкторн не двигался с места, поскольку еще не получил приказа удалиться. Бог и его прислужник провели в неподвижности около получаса, пока у Блэкторна не затекла нога. Маг невольно дернулся, и Бэйн медленно поднял на него глаза.

– Блэкторн, – сказал Бэйн, словно позабыв, что тот стоит рядом. – Ронглат Найтсбридж…

– Да, мой господин?

– Я хочу, чтобы во время осады Долины Теней он встал во главе одного из отрядов Цитадели Ворона. На его душе много грехов, поэтому он пойдет на то, на что не согласятся другие. И исполнит любой приказ без колебаний, – произнес Бэйн.

– Но, господин, ему уже доверяют не так, как прежде. Все считают, что Найтсбридж не оправдал тех надежд, которые город…

– Он оправдал мои надежды! – перебил слугу Бэйн. – Во всяком случае, пока оправдывал. Иди, займись своими обязанностями и не задавай больше ненужных вопросов.