«Ты говоришь мне, что я всегда должна тянуться выше, чем я есть».

«Ха! Ты не делаешь решений на этой основе. Ты что, не слышишь его? Не думай – делай! Разве ты изберешь легкий путь? Зачем грустить, потому, что встретилась с неизбежным? И если это все, что ты способна увидеть, ограничься улучшением потомства!»

«Чтоб тебя! Почему ты сделала это со мной?»

«Сделала что?»

«Заставили меня смотреть на себя и моих бывших сестер так!»

«Как?»

«Будь ты проклята! Ты знаешь, что я имею в виду!»

«Бывшие Сестры, говоришь?»

«О, ты коварна».

«Все Преподобные Матери коварны».

«Ты никогда не прекращаешь учить!»

«Разве я это делаю?»

«Как невинна я была! Спроси себя, что ты делаешь на самом деле».

«Ты знаешь это не хуже меня. Мы ждем, когда человечество повзрослеет. Тиран только дал ему время подрасти, но теперь ему нужна забота».

«Да что за дело Тирану до моей боли!»

«Дура! Разве ты потерпела неудачу во время Страстей?»

«Ты же знаешь что нет!»

«Тогда перестань спотыкаться на очевидном».

«Ах ты сука!»

«Предпочитаю быть ведьмой. Но и то и другое лучше шлюхи».

«Единственное различие между бенегессериткой и Достопочтенной Матерью – место на рыночной площади. Вы вышли замуж за наш Орден».

«Наше Сестринство?»

«Вы выводите породу для власти! Как же это отличается от…»

«Не искажай, Мурбелла! Займись выживанием».

«Не говори мне, что у тебя не было власти».

«Временное руководство людьми требуется для выживания».

«Снова выживание!»

«В Сестринстве это способствует выживанию прочих. Как замужняя женщина, что рождает детей».

«Итак, это сводится к воспроизводству».

«Это твой выбор – семья и все, что объединяет ее. Что способствует жизни и счастью?»

Мурбелла разразилась смехом. Она уронила руки и открыла глаза и увидела, что перед ней стоит Беллонда и смотрит на нее.

– Всегда есть соблазн в этом для новой Преподобной Матери, – сказала Беллонда. – Поболтать малость с Иной Памятью. Кто это сейчас? Дар?

Мурбелла кивнула.

– Не верь всему, что они говорят тебе. Это знание, и тебе самой судить о них.

«В точности слова Одрейд. Смотри глазами мертвых на сцены давнего прошлого. Зрелище сквозь замочную скважину».

– Ты можешь часами блуждать там, – сказала Беллонда. – Учись сдерживаться. Чувствуй почву. Одна рука – для себя, другая – для корабля.

Снова! Прошлое, примененное к настоящему. Сколь богатой делает Иная Память повседневную жизнь!

– Это пройдет, – сказала Беллонда. – Спустя некоторое время это становится привычным.

Она положила отчет перед Мурбеллой.

«Привычным! Одной рукой правь кораблем, другой – собой. Так много сказано этими идиомами».

Мурбелла откинулась в кресле, чтобы просмотреть отчет Беллонды, внезапно представив себя в сюжете идиом Одрейд:

«Королева Пауков в центре моей сети».

Сеть сейчас, может быть, немного протерлась, но она все еще ловит то, что нужно рассмотреть. Дерни за ниточку, и прибежит Беллонда, выжидательно выставив нижнюю челюсть. Ключевые слова были «Архив» и «Анализ».

Посмотрев на Беллонду под этим углом, Мурбелла увидела мудрость в том, как Одрейд использовала ее, ее пороки и силы. Когда Мурбелла окончила изучать отчет, Беллонда все еще стояла перед ней в характерной позе.

Мурбелла поняла, что Беллонда рассматривает всякого, кто обращается к ней, как тех, кто не умеет ценить, людей, которые требуют Архивы для пустяков и которых нужно прямо поставить на место. Пустяки: черная кошка Беллонды. Мурбелле это показалось забавным.

Мурбелла скрывала веселье, покуда наслаждалась общением с Беллондой. С ней надо было держаться щепетильно. Ничего не вычитать из силы. Этот отчет был моделью краткости и дельных аргументов. Она отстаивала свою точку зрения мало приукрашивая, вполне достаточно для того, чтобы раскрыть свои собственные заключения.

– Тебе нравится обращаться ко мне? – спросила Беллонда.

«Она куда резче, чем раньше! Обращалась ли я к ней? Не слишком многословно, но она знает, где она нужна. Она говорит, что наше Сестринство должно быть образцом смирения. Матерь Настоятельница может быть чем угодно, смотря что ей нужно, но не остальные Сестры».

Мурбелла коснулась отчета.

– Начальная точка.

– Тогда мы должны начать прежде, чем твои подруги найдут ком-камерный центр. – Беллонда опустилась в кресло со знакомой доверчивостью. – Там погибла, но я могу послать за Шианой.

– Где она?

– На корабле. Исследует червей в Большом Ангаре и говорит, что каждая из нас может научиться контролировать их.

– Ценно, если это верно. Оставь ее. Что со Скитейлом?

– Все еще на корабле. Ваши друзья все еще не нашли его.

– Мы держим его под прикрытием.

– Продолжайте. Он – хорошая монета про запас для торга. И они не мои друзья, Белл. Как Рабби и его люди?

– В порядке, но взволнованы. Они знают, что Достопочтенные Матери здесь.

– Держите их под прикрытием.

– Это жутковато. Голос другой, но я слышу Дар.

– Это эхо в твоей голове.

Беллонда откровенно рассмеялась.

– Теперь то, что ты должна распространить среди Сестер. Мы действуем с чрезвычайной осторожностью, когда предстаем перед другими как люди, которыми надо восхищаться и подражать им. «Вы, Достопочтенные Матери, можете не жить так, как мы, но нашу силу вы можете перенять».

– Ах.

– Это приводит к праву собственности. Достопочтенные Матери под властью вещей. «Я хочу это место, эту игрушку, этого человека». Бери, что захочешь. Используй, пока не поломаешь.

– Пока мы идем нашим путем, восхищаясь тем, что мы видим.

– И в этом наш порок. Мы нелегко сдаемся. Бойся любви и чувств! Самообладание имеет свою собственную жадность. «Видишь, что у меня есть? Ты не сможешь этого иметь, пока не пойдешь моим путем!» Никогда не веди себя так с Достопочтенными Матерями.

– Так ты говоришь мне, что мы должны полюбить их?

– Как еще мы заставим их восхищаться нами? В этом была победа Джессики. Когда она отдала любовь, она отдала всю ее. Столькие в душе держат обиду на наши методы, и вдруг всепреодолевающее омовение – отдать все. Этому сопротивляться невозможно.