– Вот и в моей профессии все так же, – ответствовал мистер Доггер, загоняя в лузу шар противника.

– Вы вроде бы поверенный?

– Именно. Целый день с рассвета до заката я занимаюсь юридической практикой; я – единственный законовед на всю округу, понимаете ли, так что все окрестные дела неизбежно стекаются в Проспект-Коттедж. Непрофессионалы целиком и полностью зависят от Проспект-Коттеджа, именно в нем ищут они помощи и поддержки. Боюсь, что в такой ситуации времени на развлечения у меня не остается. Сельская практика, разумеется, кормит плохо, но надо же кому-то делать дело, сэр, надо же кому-то радеть об интересах клиентов, дабы таковые не пострадали, и уж пусть лучше этим кем-то будет Том Доггер, нежели сотня других мне известных личностей. Вот вам положение дел как есть, сэр, in extenso *. [27]

– Вы, верно, обучались в Клайвз-инн, что в Фишмуте, сэр?

– Так точно.

– Прославленное заведение, сэр, и в небезызвестных мне кругах весьма уважаемое.

Мистер Доггер раздулся от вполне объяснимой гордости, скрывать которую нужным не счел, и отбросил с воротника длинные вьющиеся локоны. Простак простаком и провинциал провинциалом, но стричь волосы на деревенский манер поверенный упорно отказывался, предпочитая длинную прическу, так, чтобы пряди закрывали уши и заднюю часть шеи, на городской манер – или, если уж точнее, на фишмутский манер. Эту моду Том Доггер перенял много лет назад, еще студентом Клайвз-инн. Пустячок, верно; однако про себя мистер Доггер такой прической весьма гордился: эта деталь, помимо всего прочего, отличала его от простых смертных, выделяла из презренной толпы простецов, не обученных юридическим уловкам и трюкам. Простак-провинциал Том Доггер, возможно, городских манер и чурался или утверждал, что чурается, но городская прическа – это же совсем другое дело. Мистер Доггер в жизни не принадлежал к числу тех, что повсюду трубят о своих достоинствах и о своем превосходном образовании; просто нужды в том не было. Он вполне мог позволить себе выказывать смирение.

– Очень может быть, что мне потребуется консультация здесь, в Шильстон-Апкоте, как только я улажу дела в Малбери, – промолвил доктор Твид.

– Вот как? – не без удивления воззрился на него поверенный. Хотя в трактир он заглянул не затем, чтобы закинуть удочку на клиента-другого, мысль о том, что клиент так вот сам взял да и свалился ему прямо в руки, нежданно-негаданно – причем клиент из числа солидных, по всему судя, – весьма грела ему душу. Мистер Доггер тут же изобразил почтительное внимание – примерно так же застывает в стойке гончая, углядев жирненькую, аппетитную куропатку. Будь у мистера Доггера хвост, он, уж верно, замахал бы им при виде жирненького, аппетитного доктора.

А низкорослый джентльмен взобрался на приступочку и восхитил зрителей новой серией потрясающей красоты карамболей. Аудитория восторженно зааплодировала. Производя эти маневры, доктор одновременно рассказывал мистеру Доггеру, что ради поездки в Малбери временно оставил практику и что в тамошнем деле задействованы документы на землю, принадлежащую его давнему пациенту, чье здоровье трагически ухудшилось.

– Будьте уверены, сэр, что и я, и Проспект-Коттедж неизменно к вашим услугам, – промолвил юрист, снова рассекая воздух воображаемым хвостом. – Что касается ведения дела или соблюдения наших обязательств – не извольте тревожиться. Радея об интересах наших клиентов, мы неизменно исполнительны и усердны, надежны, аккуратны и пунктуальны. Да, сэр, возможно, живем мы в провинции, но это вовсе не значит, что мы – народ неряшливый и небрежный. – Мистер Доггер искоса глянул на мистера Снорема, но этот неряха не слышал его и не видел, ибо, подобно большинству зрителей, завороженно наблюдал за игрой доктора Твида. – Когда бы вы ни надумали обратиться за профессиональным советом, Том Доггер будет рад и счастлив вас проконсультировать.

– Поскольку вы – единственный юрист в округе, видимо, это неизбежно, – промолвил коротышка-доктор, на миг откладывая кий. По добродушному лицу его скользнула тень. – Сэр, я не скрою, – проговорил мистер Твид, так и впиваясь взглядом в лицо собеседника, – с джентльменами вашей профессии я дела почти не имею. Скажу больше: я их не слишком жалую. Скользкие, увертливые проходимцы, вот кто они такие, как подсказывает мне опыт. Низкие авантюристы, что, точно закопавшиеся в грязь змеи, кормятся несчастьями и горестями ближнего, жиреют на чужой беде.

– Да-да, доктор, сэр, это вы верно подметили, по-от-рясающе верно! – энергично закивал мистер Снорем.

– Законники сварам да ссорам только радуются, – поделился наблюдением кто-то из зрителей. – В жизни не скажут: «Поцелуйтесь да помиритесь!», пока им взятку не сунешь.

– О-о-о, в самую точку! – хором подхватили остальные, все до одного – пассажиры кареты, ибо большинство местных жителей не высказывались столь откровенно насчет мистера Томаса Доггера и его собратьев по профессии.

Поверенный захихикал себе под нос и покачал головой: право, что за глупые дети эти простецы!

– Вздорные выдумки, в определенных кругах, к великому прискорбию, весьма распространенные, – ответствовал он, заложив большие пальцы за карманы жилета, дабы раз и навсегда положить конец нелепым фантазиям. – Поверенный, сэры, это респектабельный джентльмен, почтенный член общества, внесенный в списки стряпчих консульского суда и атторнеев общего права. Практикующему юристу долг велит довести до конца порученное ему дело с вниманием, рачением и заботой, любой ценой и невзирая на последствия. Долг велит ему радеть об интересах клиентов и следить, чтобы помянутые интересы не потерпели урона. Долг велит ему блюсти законы, находящиеся в ведении правосудия. Ибо что толку в законе, если не блюсти его как должно – не жалея сил и затрат? Fiat justitia ruat coelum – да свершится справедливость, пусть даже небо обрушится на землю. Но да простится мне эта дерзость, – добавил Том Доггер, искоса поглядывая на коротышку-доктора, – я признаю, что существует на этой земле круг профессионалов – готов поручиться, респектабельные джентльмены все до единого, – извлекающих прибыль (прибыль весьма значительную, не могу не отметить, вот и доктор не преминет это подтвердить) главным образом из того, что занимаются физическими страданиями и недугами своих пациентов, иначе говоря – клиентов.

По завершении этой речи в зале воцарилась гробовая тишина: зрители напряженно ждали, что же ответит толстенький коротышка-доктор.

– Вы весьма откровенны, сэр, – промолвил доктор Твид, поразмыслив мгновение-другое. Румяное лицо его вновь просветлело, глаза заблестели, губы изогнулись в улыбке. – Весьма откровенны!

Мистер Доггер наклонил голову и улыбнулся в ответ, словно благодаря за то, что прямоту его оценили по достоинству.

– Я, сэр, всецело к вашим услугам.

– Скажу вам заранее: юриста, который попытается содрать с меня непомерные деньги, я не потерплю, хотя, безусловно, законных шести шиллингов восьми пенсов я ему не пожалею, – промолвил доктор, называя минимальный гонорар поверенного, утвержденный в стране с некоторых пор. – Тот пациент в Вороньем Крае, о котором я упоминал, находится под моим наблюдением вот уже много лет. Родни у него, по всей видимости, нет, так что со временем я и дела его стал вести. Разумеется, в том, что касается городской недвижимости, в Вороньем Крае я заручился услугами адвоката, представителя солидной фирмы; но что до интересов моего пациента здесь, в Талботшире, в этом захолустном уголке, тут ему городской адвокат не помощник. Так что местный юрисконсульт нам весьма пригодился бы.

Мистер Доггер подтвердил полное свое согласие – и игра возобновилась.

– Ах, прошу прощения, мистер Доггер, сэр, но, сдается мне, вон тот шар вы подтолкнули, – раздался голос мистера Снорема.

Мистер Доггер выпрямился: на «профессиональном» лице его отражалось безмятежное благодушие, а лицо истинное потемнело от досады.

вернуться

27

Дословно, полностью (лат.).