Дина покачала головой:

— Если ты не знала ничего другого… Но в нем что-то было? Он тебя любил?

— Мне казалось, что да. Я любила. Я забеременела от него. Он приказал сделать аборт.

Дина охнула и прикрыла рот ладонью.

— А я не смогла, обманула. Сказала, что сделала, а сама… Сама решила, что он передумает, когда ребенок станет шевелиться… когда от него нельзя будет избавиться… Он часто видел меня голой, такое под одеждой не скроешь, но мне повезло. Он уехал в командировку на целый месяц. А когда вернулся и все понял…

Соня судорожно перевела дыхание. Дина снова взяла ее за руку, сжала пальцы.

— Да я уже все слезы выплакала. И на самом деле легче. Раньше и говорить не могла об этом. В общем, он избил меня так, что я потеряла ребенка. Потом была больница… потом я… сбежала… Он нашел меня, снова избил и бросил в лесу. Я доползла до дороги, а там меня подобрал Лео. Видишь, ты не первая, кого он спасает. Только меня… не успел. Вернее, успел, но…

— Я поняла, Соня. Не надо… — Дина погладила ее по руке. — Это было давно, да? Ты с того времени живешь тут?

— Да. Лео помог мне. Вылечил, выходил. Дал работу и жилье. Но я больше не саба. Я не могу, до сих пор… Наверное, никогда не смогу. Тебе не стоит ревновать меня к Мастеру, Дина.

Дина встала, обошла стол и, наклонившись, обняла Соню.

— Мне так жаль. Потерять ребенка — это ужасно.

— Дина… Ты, действительно, сокровище, — пробормотала Соня, сжимая ее руку. — Ты сразу поняла, что это самое страшное. Я до сих пор не могу простить себе, что малыш погиб из-за моей глупости.

— Просто я тоже женщина. Спасибо, что поделилась. Я буду хранить твою тайну.

— Тебе спасибо… — Она помолчала, а потом решительно встала. — Пора делать коктейль для Мастера.

— Я тебе помогу?

— Помоги.

— Соня… А тот… твой хозяин… что с ним?

— Пристрелили на охоте, — ответила она ровным голосом, вынимая из холодильника овощи.

— Лео? — ахнула Дина.

— Ну вот еще! Он не знает его имени, я так и не сказала. Случайно все произошло, по пьяни. Судьба.

— И замечательно! И вообще, ты молодая и красивая. Зачем ты прячешься столько лет?

— Ванильные отношения уже не для меня. На вот, морковку почисть. А довериться никому я не могу.

— Хотя бы возьми плетку и отходи кого-нибудь, — фыркнула Дина.

— Возможно, когда-нибудь я так и сделаю, — улыбнулась Соня.

Чуть позже Дина все же пошла в подвал. Во-первых, хотелось отнести Лео стакан с коктейлем, во-вторых, взглянуть, как он тренируется, хоть одним глазком. Она тихо спустилась и села на нижней ступеньке лестницы, сжимая в руках стакан. Лео, обнаженный по пояс, качал пресс. Кожа блестела от пота, мышцы красиво бугрились.

Наверняка, он ее заметил, но не подал виду, продолжая упражнение. И лишь когда закончил и сел, поманил ее к себе.

— Доброе утро, Динь. Чего не спишь?

— Доброе, — она подошла и протянула ему стакан. — Без тебя пусто, не спится.

— Ты опять стащила мой халат.

— Он пахнет тобой.

Лео хмыкнул и отпил из стакана.

— Как ты? Покажись.

Дина сразу поняла, о чем он просит, и без стеснения скинула халат и медленно повернулась, позволяя ему рассматривать тело.

— Отлично, синяков нет. Сильно болит?

— Мог бы и оставить один, — пожаловалась она.

— Зачем, сладкая? — Он допил коктейль и отставил стакан.

— Ну-у-у… Как метка. Что я — твоя, — засмущалась Дина.

— Ты и так моя, без меток. Пойдем, кое-что покажу.

Он не позволил ей одеться, взял за руку и повел в заднюю часть подвала, в темницу.

— Смотри.

Он снял со стены широкий деревянный паддл и подал его Дине. Тяжелый, с одной стороны он был идеально отполирован, а с другой имелась выпуклость в виде сердечка.

— Если им бить по ягодице, в одно и то же место, то получится синяк в виде сердечка. Это понятно?

— Ага… — кивнула Дина, размышляя, не собирается ли Лео показать ей, как это делается.

— Так вот, сладкая моя девочка… — Он отобрал паддл и повесил его на место. — Если когда-нибудь ты захочешь кого-то, кроме меня, я закажу такой же, но с надписью «Динь — моя саба». И с огромным удовольствием помечу тебе обе ягодицы. Понятно?

Он говорил добродушно, но не шутил. Дина ясно поняла, что так оно и будет. И даже представила, как лежит на станке для порки, попой кверху, а Лео шлепает ее ужасным паддлом, выбивая надпись.

— Д-да… Мастер… — пролепетала она.

— Ди-и-ина… — протянул Лео, взяв ее за подбородок. — Ты уже хочешь испробовать его на себе?

Она не стала врать, прикрыла глаза в знак согласия. Лео накрыл ее грудь ладонью и больно сжал.

— Ох…

— Разведи ноги.

Лео потрогал половые губы и показал ей влажные пальцы.

— И что мне с тобой делать? — спросил он нарочито сурово.

— Наказать? — предположила Дина.

Он усмехнулся и подвел ее к столу, уложил на живот. Бедро втиснулось между ног, разводя их в стороны. Зашуршала ткань, твердый член уперся в промежность. Лео наклонился к уху и прошептал:

— Любить, Динь. Любить до беспамятства.

Чудо или подарок судьбы? Иногда Лео казалось, что все происходит во сне, и Дина растворится в воздухе и исчезнет, стоит ему отвернуться. Он не отпускал ее от себя ни на шаг. Из подвала они отправились в душ, потом завтракали, а после пошли гулять.

Лео с удовольствием остался бы дома и предавался разврату, да и Дина была не против, но так нельзя. Передышка тоже нужна, тем более, день выдался прохладным, но ясным и солнечным.

Матильду взяли с собой, и она весело носилась по лесной тропе, взрывая лапами опавшие листья. Время от времени Лео кидал собаке палку. Дина осмелела настолько, что шла рядом, положив руку ему на талию. И он тоже обнимал ее — за плечи. Идиллия! И зачем он начал этот разговор?

— Динь, а почему ты передумала насчет ошейника? — поинтересовался Лео, когда они уже шли обратно к дому.

Он догадывался, но хотел услышать ответ Дины. К тому же, спустя сутки она могла и передумать.

— Я думала, что ошейник ограничивает свободу, — пояснила Дина. — А теперь знаю, что это защита.

— О, какая корысть, — рассмеялся Лео. — Так ты всего лишь ищешь защитника? А свободу ошейник все же ограничивает.

Дина внимательно посмотрела ему в глаза, отчего-то нахмурилась и ответила:

— Ты подарил мне свободу, а не отнял. И ты прав, это корысть. Мне нечего тебе дать взамен.

Лео фыркнул, сдерживая приступ раздражения. Сколько можно себя принижать! Но и давить сильно нельзя — тут еще работы непочатый край.

— Это последний раз, когда ты не получаешь наказание за то, что считаешь себя никчемной, — спокойно сказал он. — Еще раз услышу — высеку.

— Но это правда! — воскликнула Дина.

— Я же предупреждал… — Он поморщился. — Теперь придется ломать розги.

— Лео… ты не шутишь?!

— Ничуть.

— Лео, пожалуйста… Я думала, мы просто говорим… — Она чуть ни плакала. — Ты волен поступать, как считаешь нужным, но не здесь, не так… Я… я… я скажу стоп-слово!

Лео крепко держал ее за руку, но Дина не пыталась сбежать. И как можно сердиться на этого несчастного котика?

Он отпустил Дину и развел руки в стороны, показывая, что готов обнять. Она все еще ему доверяет?

Да, Дина не убежала, а шагнула к нему, прильнула к груди, обняла. И он обнял, успокаивающе поглаживая ее по спине.

— Почему ты испугалась, Динь?

— Я не понимаю, почему ты сердишься, — всхлипнула она. — Когда понимаю, мне не страшно. А сейчас… Я только хотела спросить… А ты уже хочешь наказать… За что?

— Динь, ты такая чувствительная, — вздохнул Лео.

— Это плохо?

— Это восхитительно. Хорошо, будем считать оба раза за один, и я объясню тебе, почему плохо считать себя никчемной. И пойдем, а то ты замерзнешь.

Он свистнул Матильде, которая вдруг пропала из виду, и она примчалась, треща кустами.

— Динь, приносить пользу можно по-разному. Это необязательно что-то материальное. Ты не готовишь мне еду, не гладишь рубашки, но мне это и не нужно. Ты даешь гораздо больше: доброту, ласку, нежность, послушание. Когда мы вместе, я чувствую себя счастливым. Понимаешь? Тебя нельзя заменить кем-то другим.