Йол допила и мое пиво, а значит пора бы уже определиться. Антонио вон вообще на лавке заснул. Половина свечей от сквозняка потухла. Трактирщик за стойкой сопит… Сколько мы тут сидим? Определенно больше пары часов.

— Там охотники живут. — сонным голосом бурчал мальчик, указывая пальцем в противоположенную от ворот сторону.

Мы стояли под козырьком входа таверны и щурились после полумрака заведения. Глаза привыкали неохотно. Йол все еще копалась в своих характеристиках и, казалось, не обращала на нас совершенно никакого внимания. Просто шла следом, как послушная лошадка на привязи.

— Там дом деды Томаша, казарма и поляне. — невозмутимо сказал он. — Но мы же пришли оттудова, вы помните?

— Конечно помним. — кивнул я. — А как ты сказал? Поляне? — мне стало интересно, это такое наречие местное или…

— Ну да. Полевые. Поляне. Пшеницу и злаки всякие жнут. — он пожал плечиками, а я решил больше не задавать глупых вопросов. — Вон тама. — он указал между казармой и дорогой к охотникам. — Там школа, бе. — состроил он забавную рожицу.

Да уж, дети во всех мирах одинаковые. Я улыбнулся, попытался вспомнить свои школьные годы… и не смог. Помню выпускной, вернее, большую часть двенадцатого класса, а вот что было раньше, словно в тумане. Неужели блокатор все еще работает?

— Ну а вооон там гильдии стоят. — продолжал Антонио, указывая в противоположенную сторону. — Там сейчас тети с красными крестами стоят лагерем.

— А кто они? — поинтересовался я, поправляя снаряжение. Гильдии — это то, что нам нужно.

— Врачеватели. Наша деревня у них последняя остановка. Вечером обратно в столицу пойдут.

— Врачи? — оживилась Йол. — То есть медики? Целители?

— Ну целители. — шмыгнул носом малец. — Как вы не назовите, сударыня, их братию, все едино будет.

Антонио потянулся, лениво огляделся и заявил, что больше, собственно показывать нечего. Теперь ему нужно бежать кормить кур и яйца собирать, а то взрослые выпорят. Спорить мы с ним не стали, отпустили, дав с собой еще две монетки. Награду за ведьму еще получим, так что ничего, пусть пацан порадуется.

Йол неожиданно предложила наведаться к этим целителям. Она выглядела обеспокоенно, взволнованно. Мне, как эмоционально глуховатому человеку, было сперва не понятно её рвение, но через минуту её нетерпеливой пляски вокруг меня дошло — она хочет заниматься именно лечением. С её талантом падать от вида крови бойцом не стать, да и штрафы серьезные, банально не сможет выполнить условия контракта.

Так мы и разошлись, договорившись встретиться вечером на площади у фонтана. Я же отправился в первую очередь к охотникам. Дальний бой в волшебном мире мне не подходит, но в памяти вплыли слабые отголоски об одном человеке из моего глубокого детства…

Было мне лет семь или девять, что-то около того. Мы с родителями жили тогда не сказать, что совсем бедно, но двадцать второй этаж эконом башни говорит сам за себя. Лишнего никогда не покупали, частенько экономили на еде, машины не было. Посредственное время.

А вот Семен… Это был чертовски древний старик, весь в аугментациях — ноги, руки, глаз (второго не было вовсе), большая часть зубов, какие-то органы. Его можно смело назвать киборгом, хотя фактически это не так. Семен жил на земле в собственноручно сколоченной будке из гнилых досок прямо над решеткой канализации. Уж не знаю, где он работал и работал ли вообще, однако в деньгах и еде не нуждался.

Деда Сема. Встретил его бряцающего на старой плохо настроенной гитаре, весь в обносках, косматый, бородатый, а разило от него просто невыносимо. Меня тогда ребята побогаче да постарше побили. Просто так. Потому что могли. Я не отличался хорошим здоровьем и тем более мускулами в те года. Брел домой на своих двоих, комм сломали, а без него и карманных денег считай нет. Настроение было паршивое.

Я шел мимо него, морщился от вони, и вдруг его бренчание переросло в нечто эпохальное, героическое, с мощным строевым ритмом. Потом он запел. Не уверен, что голосовые связки у него родные, потому как вытворять такое своим голосом, как мне тогда казалось, не мог ни один живой человек. Он пел что-то о маленьком храбром пареньке, что мечом разил драконов, брал их не силой, но отвагой и хитростью.

Заслушался, похлопал даже, а он рассмеялся и подбодрил меня. Родители редко обращали внимание на что-то кроме школьных оценок, а тут какой-то бездомный… Мы познакомились, сдружились, стали часто встречаться. Он был на удивление умным и образованным, правда, как мне кажется, врал на счет своего возраста. Сто восемьдесят лет это уже слишком. Хотя иногда он рассказывал такие вещи о дремучих временах прошлого, будто видел их сам.

Семен познакомил меня с жанром фентези своеобразно, с огоньком я бы сказал. Нарисовал карту сокровищ с загадками явно не под мой возраст и отправил ребенка шляться по трущобам среди не самых лучших представителей человечества и копаться в горах разного хлама. Звучит дико, но я думаю, что он за мной все же приглядывал.

В конце пути мною была найдена стопка настоящих журналов и комиксов столетней давности, а еще палка с ниткой и какими-то колышками и остро заточенная доска с еще одной прибитой параллельно чуть выше от тупого края. Лук и меч соответственно. Макулатура, а иначе назвать эти древности у меня язык тогда не повернулся бы, рассказывала о похождениях парня лет тринадцати в другом мире, похожим на средневековье, пропитанном магией.

Увлекся. Это было первое в жизни подобное чтиво в таком формате, а не с коммуникатора. Как только я исчерпал весь запас подобных историй, в ход пошли уже более современные произведения, что находились теперь на просторах сети. Иногда добавлялись фильмы, мультсериалы, игры, но все они казались посредственными в сравнении с тем, что дал мне старик.

Спустя пару месяцев меня снова побили. Семен не стал жалеть, как в первую нашу встречу, а на оборот отругал. Мне было обидно, но как-то по-особенному. За себя самого. За свою слабость. Тогда Семен спросил меня: «Хочешь научу драться с драконами? Я вот могу». И так хитро подмигнул, что у меня не осталось сомнений на счет его профессионализма.

Сейчас, смотря отстраненно со стороны, не зная всего контекста, я бы сказал, что умалишенный старик просто втирает мальчику какую-то несусветную чушь. Но для меня тогдашнего эти знания являлись чуть ли не сакральными. И они действительно помогли. Кто бы мог подумать.

Началось все с кулачного боя. За его невероятной скоростью было невозможно успеть. В одно мгновение до удара он почти останавливался и, скорее, толкал меня, нежели бил. Даже родители стали переживать (о чудо!), почему их ребенок постоянно в синяках. Но я не сдавался, заучивал каждое движение, прием, связку ударов и уклонений.

Через какое-то время навыки пригодились. Я смог дать отпор, но не благодаря каким-то приемам, а просто потому, что уже привык к боли. Хоть и убежал побитым, но ведь убежал! Да еще и треснуть паре ребят ухитрился прямо по наглым мордам! Ох и злые они были тогда. Искали меня какое-то время в сети и не выясненным образом вышли на мой аккаунт в паутинке — популярном мессенджере тех лет для подростков.

По настоянию Семена мы переместились на пару кварталов дальше, к границе городского и индустриального районов. Там, на свалке, начался новый этап моих тренировок. Лук мне не давался от слова совсем. Я мазал, задирал стрелу выше положенного, сил на хорошее натяжение тетивы не хватало. С мечом было лучше, но дальше деревянного дело двигалось плохо. Образец из строительного алюминия был довольно легок, но мои хиленькие ручки все равно быстро уставали, а уж если Семен решал провести спарринг, то мое оружие и вовсе улетало на несколько метров в сторону после пары ударов.

Старика моя немощь не устраивала, и он составил для меня специальную диету из самых дешевых и доступных продуктов, а также программу тренировок. Я ел много злаков, все, что заменяло белок, протеин, включая смеси для малоподвижных людей. Грибы и орехи он давал мне раз в неделю, всего горсть, противная пища, где только находил. В то время Семен настрого запретил мне вступать в какие-либо драки, аргументируя это вот как: «Твое тело и мышцы должны расти, сейчас лучшее время, но если организм будет занят восстановлением синяков и ссадин, то ничего путного не выйдет, малец.».