При этих словах Анна Викторовна усиленно мне подмигивала, будто я мог и в самом деле воспринять предложение всерьез и уволочь в охапке малолетнего раба.

— Подумаю, — поддержал я ее педагогические усилия. — Если совсем слушаться не будет — возьмем на перевоспитание. У нас и не такие детки становились шелковыми!

— А вот и не возьмете! — храбро сказал Ромка, но прыгать перестал, сел на кровать и натянул на ноги одеяло. — Зачем вам такой охламон сдался?

— Тогда отдам тебя в интернат, — пригрозила Анна Викторовна.

— В интернат детей только бессердечные люди отдают, — явно повторяя услышанную фразу, сказал Ромка. — А ты сердечная!

— Вот что с ним делать? — риторически повторила Анна Викторовна. — Вам квасу налить холодненького?

— И мне, и мне! — пискнул Ромка, но под суровым взглядом матери замолчал.

— Спасибо, — кивнул я. — Да я, собственно говоря, из-за этого охламона и зашел…

— Что натворил? — по-деловому подошла к вопросу Анна Викторовна.

— Да рассказала мне Света про их приключения… про волка. Я же охотник, а тут такое дело…

Через минуту я был усажен за стол, напоен холодным вкусным квасом и всячески обласкан.

— Нет, я сама учительница, я все понимаю, — говорила Анна Викторовна. — Волки — санитары леса… ну, вранье, конечно, волк режет не больных зверей, волк режет все зверье подряд… Но все-таки живое существо. Волк не виноват, что он волк… Но тут — рядом с деревней! Гнаться за детьми! Он же их на волчат выгонял, понимаете, что это значит?

Я кивнул.

— Учил волчат охотиться, — в глазах Анны Викторовны появился то ли страх, то ли та материнская ярость, от которой убегают в чащу волки и медведи. — Это что же — волк-людоед?

— Не может такого быть, — сказал я. — Не было здесь случаев нападения волков на людей. Волков-то тут давно не осталось… скорее — одичалая собака. Но я хочу проверить.

— Проверьте, — твердо сказала Анна Викторовна. — И если… даже если собака. Если детям не почудилось…

Я снова кивнул.

— Пристрелите ее, — попросила Анна Викторовна. И шепотом добавила: — Я ночами не сплю. Как представлю… что могло случиться.

— Это собачка была! — подал с кровати голос Ромка.

— Цыц! — прикрикнула Анна Викторовна. — Ладно, иди сюда. Расскажи дяде, как все было.

Ромка без лишних уговоров слез с кровати, подошел и очень деловито забрался мне на коленки. Требовательно посмотрел в глаза.

Я потрепал его по жестким выгоревшим волосам.

— Дело, значит, было так… — удовлетворенно начал Ромка.

Анна Викторовна как-то очень грустно смотрела на Ромку. И я ее понимал. Вот отца этих ребятишек понять не мог. Всякое бывает, разошлись и разошлись… но родных детей после этого вычеркивать из жизни, отделываясь алиментами?

— Шли мы и шли, гуляли, значит, — томительно медленно рассказывал Ромка. — Гуляли и пригуляли в лес. А там Ксюха стала страшилки рассказывать…

Я внимательно слушал его рассказ. Что ж, «страшилки» — лишний довод к тому, что вся история придумана. Но вот же — говорит ребенок совершенно чисто, кроме обычного в его возрасте повторения слов не к чему придраться.

На всякий случай я просканировал ауру мальчика. Человек… человечек. Хороший человечек, хочется верить, что и человеком вырастет хорошим. Ни малейших следов потенциала Иного. И никаких следов магического воздействия.

Хотя если уж Светлана не углядела… куда мне, с моим вторым уровнем…

— А волк как засмеется! — радостно махая руками, воскликнул Ромка.

— Ты не испугался? — спросил я.

К моему удивлению, Ромка надолго задумался. Потом сказал:

— Испугался. Я же маленький, а волк большой. И у меня никакой палки не было, где я в лесу палку возьму? А потом стало нестрашно.

— Ты теперь волка не боишься? — уточнил я. После такого приключения и нормальный ребенок начнет заикаться. А Ромка ведь перестал!

— Ни капельки, — сказал мальчик. — Ну вы меня совсем сбили! Я на чем остановился?

— На том, что волк засмеялся, — улыбнулся я.

— Как человек совсем, — сказал Ромка.

Понятно. Давненько я не имел дела с оборотнями. Да еще такими наглыми… охотиться на детей, в какой-то сотне километров от Москвы. На что они рассчитывают? На отсутствие в деревеньке Дозора? Так региональный офис проверяет все случаи исчезновений людей. Есть на это дело один хороший, хотя и узконаправленный маг. Занимается он сущим шарлатанством на обычный взгляд — смотрит на фотографии, после чего либо откладывает их, либо звонит оперативникам и смущенно говорит: «Что-то тут есть… что — не знаю…»

Так что дернулись бы мы, выехали в Подмосковье, прочесали лес, нашли следы… страшные это оказались бы следы, но нам не привыкать. А потом, скорее всего, при задержании оборотни оказали бы сопротивление. И кто-нибудь… возможно — это был бы я, взмахнул бы рукой. И звенящее серое марево поползло бы сквозь Сумрак…

Таких мы редко берем живьем. Не очень-то и хочется.

— А еще я думаю, — рассудительно сказал Ромка, — что тот волк чего-то сказал. Думаю, думаю… Только он не говорил, я знаю, волки же не говорят, правда? Но мне так снится, что он сказал.

— И что сказал? — осторожно спросил я.

— Уй-ди ведь-ма! — тщетно пытаясь изобразить хриплый басок произнес Ромка.

Ну вот. Можно выписывать ордер на облаву. Или даже запрашивать помощь из Москвы.

Оборотень это был, самый натуральный. Но на счастье ребятишкам — рядом оказалась еще и ведьма.

Сильная.

Очень сильная.

Не просто оборотня прогнала — еще и память детишкам зачистило без всяких следов. Вот только не стала совсем уж глубоко лезть. Не ожидала, что в деревне окажется бдительный дозорный… Наяву мальчик ничего не помнит, а во сне — пожалуйста. «Уйди, ведьма!»

Как интересно!

— Спасибо, Ромка, — я пожал ему ладошку. — Я схожу в лес, посмотрю.

— А вы не боитесь? У вас ружье есть? — живо заинтересовался Ромка.

— Есть.

— Покажите!

— Оно дома, — строго сказала Анна Викторовна. — И ружья — детям не игрушка!

Ромка вздохнул и жалобно попросил:

— Только вы волчат не стреляйте, ладно? Лучше вы мне одного принесите, я его собакой воспитаю! Или двух, одного мне, одного Ксюхе!

— Роман! — железным голосом отчеканила Анна Викторовна.

«Ксюху» я нашел на пруду, как и обещала ее мама. Стайка девочек загорала рядом со стайкой мальчишек, насмешки так и сыпались с обеих сторон. Возраст купальщиков был такой, что девочек за косички уже не дергали, но зачем они нужны — еще не понимали.

При моем появлении все замолчали, уставились с любопытством и опаской. Я в деревне еще не примелькался.

— Оксана? — спросил я девочку, которую вроде как видел на улице вместе с Ромкой.

Очень серьезная девочка в синем купальнике посмотрела на меня, кивнула, вежливо сказала:

— Здрасте… здравствуйте.

— Здравствуй. Я — Антон, муж Светланы Назаровой. Ты ее знаешь? — спросил я.

— А как вашу дочку зовут? — подозрительно спросила Оксана.

— Надя.

— Знаю, — кивнула Оксана и встала с песка. — Вы про волков хотите поговорить, да?

Я улыбнулся:

— Правильно.

Оксана покосилась на ребятишек. Причем — именно на мальчишек.

— Ага, это Надькин папа, — изрек конопатый пацан, в котором непонятно как угадывалась деревенское происхождение. — Мой папа вам сейчас машину чинит.

И гордо оглядел приятелей…

— Да мы здесь можем поговорить, — успокоил я детей. Ужасно, конечно, что в таком возрасте у нормальных, в семьях живущих детей вырабатываются такие навыки осторожности.

Но пусть уж лучше вырабатываются.

— Мы пошли по лесу гулять, — начала рассказывать Оксана, стоя передо мной навытяжку. Я подумал, и сел на песок — тогда и девчонка села. Все-таки Анна Викторовна умела воспитывать детей. — Я виновата, что мы заблудились…

Кто-то из деревенских хихикнул. Но тихонько. Наверное, после истории с волками Оксана стала самой популярной девочкой среди учеников младших классов.