Воришка с явной неохотой приблизился к ней.

— Отдай мне кошелек, мальчик, — негромко приказала женщина.

Воришка протянул кошелек. Незнакомка взяла его. Затем опустила руку. И как только она сделала это, мальчик отпрянул, повернулся и попал прямо в объятия Михайло.

— Ага! Попался, проклятый ворюга! — взревел гигант.

Мальчик исступленно вырывался, но не издавал при этом ни звука. Он не молил о пощаде, а Михайло не выпускал его.

— Ты никуда не уйдешь... Уффффф!.. Ну, я тебя и взгрею... Прямо здесь... Сейчас же...

Михайло обхватил мальчика одной рукой. Другой рукой он поймал все четыре запястья и, крепко сжав, приподнял воришку. Худое тельце дрожало, как натянутая струна, но мальчик по-прежнему молча и отчаянно сопротивлялся.

Женщина, пленившая его, спустилась с трапа и подошла к приятелям.

— Кошелек принадлежит вам? — поинтересовалась она, протягивая кошелек Гео.

— Спасибо, — буркнул Михайло, пытаясь одновременно дотянуться до кошелька и не выпустить из рук вора.

— Он мой! — выкрикнул Гео, перехватив кошелек. И через мгновение, улыбнувшись, прочитал нараспев:

— Благодарю вас, — добавил он, изящно кивнув незнакомке.

Брови под вуалью изогнулись, выражая изумление.

— Тебя обучали ритуалам вежливости? Уж не учишься ли ты в Университете?

Гео улыбнулся:

— Учился, до недавнего времени. Но у меня возникли денежные проблемы, поэтому пришлось временно оставить ниву науки... Я решил наняться матросом на один из этих кораблей.

— Похвальное... но довольно глупое решение.

— Я поэт... Говорят, все поэты — глупцы. Кроме того, мой друг утверждает, что море сделает из меня мужчину. Чтобы стать хорошим поэтом, надо быть настоящим мужчиной. По крайней мере, я так считаю!

— Еще более похвальное заявление. Как я погляжу, ты не так уж глуп. А что за человек твой друг?

— Меня зовут Михайло. — Гигант, продолжая бороться с воришкой, шагнул вперед. — Я был лучшим матросом на всех кораблях, где мне доводилось плавать.

— Михайло?.. Имя для медведя? А я-то думала, медведи не любят воды. За исключением белых, разумеется. Всех остальных брызги способны довести до бешенства...

— Но, если я не ошибаюсь, сохранилось древнее заклинание, которое усмиряет их... — И Гео начал читать нараспев:

— Э-э, — сказал Михайло. — Я-то не медведь!

— Твое имя ассоциативно связано со словом «медведь», — успокаивающе пояснил Гео и, обращаясь к незнакомке, продолжал: — Как видите, я неплохо учился.

— В отличие от меня, — улыбнулась незнакомка. — Я изучала всевозможные науки и поэзию, когда была моложе, но скоро мое увлечение прошло...

И тут она снова посмотрела на мальчика.

— Как вы похожи! Темные глаза, темные волосы. — Она засмеялась. — А что еще есть общего между поэтами и ворами?

— Многое, вы уж мне поверьте, — подхватил Михайло. — Этот тип — мой спутник, любитель поэзии, никогда не пожертвует ни одной серебряной монетки, чтобы его друг смог промочить горло хорошим вином. А это, если хотите знать, тоже воровство!

— Я спрашивала не тебя, — остановила гиганта женщина.

Михайло обиженно надулся.

— Воришка, — продолжала незнакомка. — Маленький четверорукий чертенок. Как тебя зовут?

Ответом было молчание. Темные глаза воришки сузились.

— Ну-ка, отвечай. Иначе я заставлю тебя говорить силой. — Она снова поднесла руку к амулету.

Глаза мальчика в ужасе широко раскрылись, и он подался назад, вжавшись в живот Михайло.

Гео протянул руку к кожаному ремешку на шее мальчика. На ремешке висел керамический диск: на белой эмали — черная волнистая линия с маленькой зеленой точкой на одном конце, вроде глаза.

— Вполне сойдет за имя, — примиряюще предложил он. — Очень похоже на змею.

— Змей?.. Забавно. — Женщина усмехнулась. — Ты хороший вор? — Затем, не глядя на Михайло, приказала: — Отпусти его!

— А как же порка?! — возмущенно фыркнул гигант.

— Мальчишка не убежит.

Михайло отпустил мальчика.

Освобожденный пленник принялся растирать запястья одной пары рук пальцами другой пары. Его темные глаза продолжали неотступно следить за незнакомкой, и она повторила свой вопрос:

— Ты хороший вор?

Мальчишка порылся в лохмотьях брюк и выудил что-то, зажатое в кулаке. Ремешок, подобный тому, что висел у него на шее, высовывался между пальцами. Воришка вытянул кулак и медленно разжал ладонь.

— Что это? — Михайло заглянул через плечо Змея.

Женщина нагнулась над раскрытой ладонью мальчишки и вдруг резко выпрямилась.

— Ты... — в замешательстве произнесла она. Кулак Змея сжался. — Ты и в самом деле хороший вор, — овладев собой, уже спокойно проговорила женщина.

— Что там у него? — спросил Михайло. — Я и не рассмотрел.

Змей снова разжал кулак. На грязной ладони, опутанный ремешком, лежал молочно-белый камень величиной с человеческий глаз, в грубой проволочной оправе.

— Искусный вор, — подтвердила незнакомка голосом, который звучал надтреснуто по сравнению с прежней звенящей звонкостью. Потом откинула вуаль, снова поднесла руку к горлу, и Гео увидел, что кончиками своих изящных пальцев она сжимает точно такой же камень, но только в платиновой оправе и на золотой цепочке. Женщина подняла голову и встретилась взглядом с поэтом. На губах ее появилась легкая усмешка. — Нет, — вздохнула она. — Не такой искусный, как я предполагала. Сначала я подумала, что этот воришка обокрал меня. Но я ошиблась... Поэт, обученный премудростям древних ритуалов Лептара... ты знаешь предназначение этих безделушек?

Гео отрицательно покачал головой.

Вздох облегчения вырвался из груди незнакомки, напряженный взгляд потеплел, стал задумчивым, и она, по-прежнему глядя в глаза Гео, сказала:

— Да, ты не можешь это знать. Все забыто, уничтожено жрецами Древности. Послушай:

— Тебе знакомы эти стихи? Можешь сказать, откуда эти строки?

— Только одна строфа кажется мне знакомой, — пробормотал Гео. — Да и то в слегка измененной форме. По-моему, она звучит вот так:

— Молодец! — удивилась незнакомка. — Ты справился с задачей лучше, чем все жрецы и жрицы Лептара. Откуда этот отрывок?

— Это строки из преданных забвению ритуалов Древних богов, из тех, что ныне запрещены. Староверы были уничтожены пятьсот лет назад. Остальная часть стихотворения утрачена, — объяснил Гео. — Вполне понятно, почему жрецы и жрицы наших времен не знают этих строк. Я же наткнулся на них, когда менял бумажную обложку на одной старинной книге. В качестве обложки использовали страницу из еще более древней книги. Смешно! Но благодаря человеческой глупости я прочел эти стихи! Не сразу я догадался, что это фрагмент ритуала Древних времен, когда Лептар еще не провел чистку своих библиотек. По крайней мере, я знаю, что мой вариант относится к тому времени. Возможно, до вас дошла искаженная версия? За подлинность своего варианта я ручаюсь.