«Мы получили ваш ответ! — прогремел голос. — Храните же сами эти камни!»

И с последними словами Старца в пещеру ворвалась морская вода. Она разбилась об пол, словно стекло о камень, и подхватила пылающий плавун.

Последнее, что помнил Гео, был шипящий звук костра, залитого водой.

Обугленные ветки закрутились в водяном водовороте и погасли.

Сильные руки опять подхватили путников и понесли в темноту. Хлещущие струи дождя. Теплое море, а потом ничто...

А Змей снова увидел мир глазами капитана...

Корабль покачивался на волнах. Неожиданно дверь кают-компании распахнулась от сильного толчка. В дверном проеме стояла жрица, освещенная вспышками молнии. Ее вуаль казалось прозрачной. Боцман вскочил со стула и сделал шаг навстречу женщине. Стук захлопнувшейся двери слился с раскатами грома. Капитан тоже встал, когда жрица вошла в каюту.

— Я получила сигнал с берега, — сказала она ему. — Завтра вы заведете корабль в устье реки.

— Но, уважаемая жрица Арго! Я не могу вести корабль к берегу Эптора! Однажды мы уже потеряли десять человек, и я не имею права вновь подвергать опасности экипаж...

Джорде угодливо улыбнулся и подхватил:

— Кроме того, начинается шторм. Если завтра он не стихнет, как я смогу провести корабль между скал?

Тонкие ноздри жрицы затрепетали, губы сжались в тонкую лиловую линию. Она пристально посмотрела на боцмана. Капитан, наблюдая за ними со стороны, подумал: «Интересно, что связывает их? Мне трудно разговаривать, когда они рядом. Какое-то странное напряжение... Как я устал...»

— Я повторяю еще раз: завтра вы поведете судно к берегу, туда, куда я укажу. Мои посланники вернулись и принесли камни!

Старый морской волк задумчиво смотрел на женщину и не находил в себе сил возразить ей. «Я так устал. А они вдвоем выступают против меня, и я никак не пойму их планов. Моя цель понятна — я должен защитить корабль и моряков».

Тем временем жрице Арго надоело ждать ответа, и она снова заговорила:

— Капитан, я наняла вас, чтобы вы выполняли мои распоряжения. Это — условие нашего договора. Вы заранее знали, что мы отправляемся на Эптор. Вы должны приказать боцману провести корабль к острову завтра утром.

«Она права... Как я устал, как мне надоела эта неизвестность... Я должен выполнить ее просьбу, должен сделать свое дело...»

— Джорде, — с трудом начал он.

— Да, капитан, — отозвался боцман. — Если позволит погода, я подведу корабль настолько близко к берегу, насколько смогу.

Боцман скривился и враждебно посмотрел на Арго...

Правая нога затекла от неудобной позы, и это помогло Гео очнуться раньше остальных.

Холодный влажный песок и жаркие солнечные лучи. Поэт перевернулся на живот и попытался запустить руки в песок, но лишь одна ладонь ощутила его прохладу. Обрубок беспомощно прочертил глубокую борозду по песку.

Рывком сев, Гео осмотрелся. Солнце едва поднялось над горизонтом — видимо, было еще слишком рано. И на фоне раскаленного диска Гео увидел корабль.

Корабль направлялся вдоль пустынного пляжа к устью реки. Озираясь в надежде увидеть кого-нибудь из товарищей, Гео пошел туда, где скалы и растительность отгораживали реку от песчаного пляжа. Через несколько минут он увидел Ями, бредущего в ту же сторону.

Запыхавшись, он догнал его, и дальше они пошли вместе.

Пробираясь через густые заросли, друзья наткнулись на юную жрицу Арго, которая тоже увидела корабль и торопилась ему навстречу. Не узнав сначала своих спутников, девушка испугалась и вздрогнула от неожиданности, но в следующую минуту, улыбаясь, шагнула к ним. От дождя устье реки превратилось в бушующий поток. Вода в реке стала бурой и пенилась вокруг скал.

Ничто не предвещало непогоды. Небо было ясным, но море бесилось, со злобным рокотом наскакивало на берег. Судну понадобилось не менее получаса, чтобы осторожно проскользнуть между острых гранитных рифов и приблизиться к скалистому берегу.

Завороженно глядя на беснующиеся волны, юная жрица растерянно прошептала:

— Такой водоворот... Не дай Арго свалится вниз...

Ей никто не ответил.

С корабля сбросили якорь, со скрежетом выдвинули сходни, упершиеся в скалы.

На палубу вышло несколько человек.

— А вон мама! — воскликнула жрица Арго.

— Где же Змей и Михайло? — озабоченно проговорил Ями.

— Змей вон там, — показал Гео культей в сторону корабля. Мальчик затаился, прижавшись к земле у самых сходней. Скалы скрывали его от моряков, но с берега его было хорошо видно.

— Я иду туда, а вы оставайтесь здесь, — объявил Гео и, держась за свисающую лиану, осторожно двинулся вперед над ревущим потоком. Он смотрел не под ноги, а на корабль, где на палубе у сходней стоял Джорде. Из-за сильной качки доски ходили ходуном, и боцман покачивался вместе с ними, глядя на приближающегося поэта. В руках у него был черный хлыст, конец которого уходил в странную коробочку, закрепленную на спине боцмана. Гео не успел сообразить, на что это может быть похоже, как в голове появился ответ с характерным для Змея гулким звуком:

«Это... машина... которой... он... отрезал... мне... язык... Только... тогда... вместо... хлыста... была... проволока...»

Мальчик скорчился в укрытии и был всего в нескольких шагах впереди Гео. Как только Джорде достиг середины качающихся сходней, Змей выпрыгнул из-за скалы и метнулся к боцману, надеясь сбить его с ног. Но Джорде опередил его — поднял хлыст и не спеша опустил на плечо мальчика. Хлыст ударил не сильно, но Змей пошатнулся и присел, схватившись за край сходней. Изогнувшись всем телом, мальчик закричал от боли.

— Когда-то я вырезал тебе язык этой штукой, щенок, — процедил сквозь крепко стиснутые зубы Джорде. — А теперь изрежу тебя, звереныш, на мелкие кусочки!

Он что-то подкрутил в черной коробочке за спиной и снова поднял хлыст. Взрыв ярости и презрения толкнул Гео вперед. Поэт не задумывался об опасности, гнев затопил рассудок, и он с криком прыгнул на сходни.

Хлыст, нацеленный на Змея, изменил направление и обрушился на поэта. Удар оказался слабым. Хлыст скользнул по щеке и слегка задел плечо, но Гео не смог сдержать крика.

Страшная, ни с чем ни сравнимая боль обрушилась на поэта, словно ему выжгло половину лица и прожгло глубокую полосу на спине и плече. Сила удара потрясла его. Чудовищным усилием воли Гео сдержался, чтобы не спрыгнуть в бушующую воду. Он, как и Змей, присел, вцепившись в край доски. Гео не видел, как Джорде отвел хлыст. Пот залил глаза поэта, а здоровая рука дрожала и подгибалась, так что Гео с трудом стоял на шатающихся досках. Змей попятился, натолкнулся на него, чуть не сбив с ног. Сморгнув слезы с глаз, поэт увидел две яркие полосы на плечах мальчика — следы от удара кнутом.

Сходни качнулись сильней — это Джорде, презрительно улыбаясь, сделал шаг к беззащитным противникам.

Но на сей раз хлыст не достиг цели — в последний момент стряхнув капли воды с глаз, Гео сумел увернуться, а Змей нырнул под доски трапа, повиснув над водой, бурлящей между кораблем и скалами. Четыре пятерни намертво вцепились в края сходен. Боцман снова взмахнул кнутом, Гео вскрикнул и содрогнулся.

Две пятерни исчезли с одного края досок и появились на другом — дюйм за дюймом Змей подбирался к ногам Джорде. Когда боцман поднял хлыст, примериваясь ударить Гео по глазам, из-под сходней появилась рука, схватила боцмана за щиколотку и рванула. Хлыст дернулся и свистнул в воздухе. Поэт все еще дрожал, не в силах прийти в себя. Он не мог ни отступить со сходней, ни увернуться от очередного удара.

Джорде потерял равновесие и, чтобы не упасть, схватился за край фальшборта. А в это время Змей успел проскочить мимо него и откатиться подальше. Гео, шатаясь, отступил на берег. Он сел на первый же камень и, прижав здоровую руку к груди, наклонился вперед, пытаясь унять рвоту.

Боцман, все еще пытаясь восстановить равновесие, хлестнул в сторону маленького воришки. Змей подпрыгнул, растопырив все четыре руки, и хлыст пронесся у него под ногами. Удар пришелся в борт судна и оставил черную выжженную полосу на фальшборте.