В этом году семья снова собралась на день рождения Сары, хотя не вся. Конечно, не было Ивонны, и Филипп благоразумно держался на расстоянии. Он извинился, сославшись на занятость. Через Нигеля до Сары дошли слухи, что Филипп и Сесиль договорились о раздельном проживании, но она ничего не сказала Джулиану.

Джулиан, конечно, приехал с Максом и няней, но он очень много делал сам. Сара восхищенно наблюдала, как он менял Максу пеленки, купал, кормил и одевал его. Только больно было видеть, как смотрит на них Изабель. В ее глазах можно было прочитать неутоленную страсть материнства, что огорчало Сару до глубины души. На этот раз она приехала без Лоренцо, и они могли поговорить свободно. Это было особенное лето для них всех, потому что Ксавье последнее лето проводил дома. Сара гордилась им, год назад, в семнадцать лет, он поступил в Йельский университет. Главным его предметом была политология, а в качестве второй специальности он выбрал геологию. И он собирался сделать курсовую где-нибудь в Африке, работая над специальным проектом.

— Мы будем ужасно скучать, — призналась ему Сара, и все согласились с ней. Сама она собиралась проводить больше времени в Париже и меньше оставаться в замке, чтобы не чувствовать себя такой одинокой. В шестьдесят шесть лет она по-прежнему крепко держала все в своих руках, так же как и Эмануэль, которой только что исполнилось шестьдесят, чему даже Сара верила с большим трудом.

Ксавье был очень взволнован предстоящим отъездом в Йель, и Сара не винила его. Он вернется на Рождество. Джулиан обещал повидаться с ним, когда ему придется по делу отправиться в Нью-Йорк. Вдвоем они стали обсуждать это, а Сара и Изабель вышли поболтать в сад. Изабель осторожно спросила, что случилось с Филиппом. До нее дошли слухи о его раздельном проживании с женой и кое-что о его связи с Ивонной, она слышала об этом прошлым летом от Эмануэль.

— Грязное дело, — заметила Сара со вздохом, все еще потрясенная происшедшим. — Но Джулиан, кажется, неплохо справился с этим, особенно теперь, когда у него есть ребенок.

— Мы усложняем тебе жизнь, мама, не правда ли? — печально спросила Изабель, и ее мать улыбнулась:

— Вы усложняете жизнь себе.

— Я хочу тебе что-то сказать.

— Энцо наконец согласился на развод?

— Нет. — Изабель медленно покачала головой, и их взгляды встретились. Сара обратила внимание, что дочь выглядит более умиротворенно, чем обычно. — Я беременна.

— Что ты сказала? — Сара была поражена, она считала, что на это нет никакой надежды. — Ты беременна? — Она взволнованно обняла свою дочь. — Моя дорогая, как чудесно! — Потом отстранилась от нее, слегка озадаченная. — Я думала… что сказал Лоренцо? Он, должно быть, вне себя от радости. — Но Сару не порадовала перспектива упрочения брачного союза ее дочери.

Изабель снова рассмеялась, несмотря на нелепость ситуации.

— Мама, это не его ребенок.

— О, дорогая… — Все снова усложнялось. — Что ты собираешься делать?

— Он чудесный человек. Я встречаюсь с ним уже год… Мама… Я ничего не могу сделать… Мне двадцать шесть, я не могу вести такую пустую жизнь… Мне нужно кого-то любить… с кем-то разговаривать…

— Я понимаю, — тихо ответила Сара. Ей тяжело было думать о том, как одинока Изабель и как мало у нее надежды. — Но ребенок? Энцо знает?

— Я сообщила ему. Я надеялась, что он оскорбится и уйдет, но он сказал, что ему все равно. Все будут думать, что это его ребенок. Он уже поделился новостью со своими друзьями, и они меня поздравили. Он сумасшедший.

— Нет, алчный, — сухо поправила ее Сара. — А отец ребенка? Что он говорит? Кто он?

— Он немец. Из Мюнхена. Он глава крупной фирмы. Его жена очень хорошо известна. К сожалению, она не хочет развода. Ему тридцать шесть лет. Они вынуждены были пожениться, когда ему было девятнадцать. Они живут раздельно. Но ее смущает развод. Пока.

— А его не смущает незаконнорожденный ребенок? — резко спросила Сара.

— Не слишком сильно. Так же как и меня. Но какой у меня выбор? Ты думаешь, Лоренцо когда-нибудь уйдет?

— Мы попытаемся. А как ты? — Она испытующе посмотрела на свою дочь. — Ты счастлива? Это то, чего ты хотела?

— Да, я действительно люблю его. Его зовут Лукас фон Аусбах.

— Я слышала эту фамилию, но мне она ничего не говорит. Ты думаешь, он когда-нибудь женится на тебе?

— Если сможет. — Она была честной с матерью.

— А если не сможет? Если жена не позволит ему уйти? Тогда что?

— Тогда по крайней мере у меня будет ребенок. — Ей так хотелось иметь хотя бы одного ребенка, особенно после того, как она увидела Джулиана с Максом.

— Кстати, когда это должно произойти?

— В феврале. Ты приедешь? — тихо спросила Изабель, и мать кивнула.

— Конечно. — Она была тронута тем, что дочь спросила ее об этом, и тут вдруг она поинтересовалась: — Джулиан знает? — Они всегда были так близки, трудно было поверить, что он ничего не знает. Изабель ответила, что она как раз утром сообщила ему. — Что он сказал?

— Что я такая же сумасшедшая, как и он. — Она улыбнулась.

— Должно быть, это наследственное, — добавила Сара. По крайней мере одно было определенным — с ее детьми не соскучишься.

В сентябре Ксавье уехал в Йель, как и планировалось, а в октябре Джулиан полетел в Нью-Хейвен, чтобы повидаться с ним. Ксавье учился с удовольствием, у него были два очень милых товарища по комнате и привлекательная подружка. Джулиан пригласил их на обед, и они неплохо провели время. Ксавье нравилась жизнь в Америке. Он собирался поехать на День благодарения в Калифорнию навестить свою тетю.

Когда Джулиан вернулся в Париж, он услышал, что Филипп и Сесиль собираются развестись, а на Рождество он увидел фотографию своего брата и своей бывшей жены в «Татлере». Он показал ее матери, когда она была в магазине. Сара нахмурилась.

— Ты думаешь, он женится на ней? — спросила она Эмануэль позднее.

— Возможно. — Она больше не верила Филиппу, особенно в последнее время. — Он, должно быть, делает это просто для того, чтобы досадить Джулиану. — Его ревность к нему никогда не утихала, а, наоборот, стала еще сильнее.