— Итак! — задумчиво сказал Питт. — Великий Питт и Джиордино Великолепный прилетают на частный курорт-крепость Хидеки Сумы под звуки фанфар, звон колоколов и бой барабанов. Затем их казнят в самурайском стиле, как вторгшихся шпионов. Ты нас за дурачков считаешь, разве не так, Пеннер?

— Тут есть некоторый риск, я согласен, — защищаясь, признал Пеннер. — Но у меня нет ни малейших намерений посылать вас на верную гибель.

Джиордино посмотрел на Питта.

— У тебя нет ощущения, что нас используют?

— А как насчет дурачат?

Своим наметанным глазом Питт сразу понял, что директор полевых операций не был тем человеком, который принял это решение, исходя из своих собственных полномочий, План исходил от Керна, получил одобрение Джордана и, сверх того, был благословлен президентом. Он повернулся и посмотрел на Стаси. «Не соглашайся!» — кричал ее взгляд.

— Ну, прибыли мы на остров, и что дальше? — спросил он.

— Вы избегаете пленения как можно дольше, чтобы отвлечь на себя силы безопасности Сумы, прячась и скрываясь, пока мы не развернем спасательную операцию по эвакуации всей группы.

— Против оснащенной по последнему слову техники системы безопасности мы не продержимся и десяти минут.

— Никто и не ожидает чудес.

Питт сказал:

— Ну?

— Что ну?

— Мы падаем с неба и играем в прятки с роботами Сумы, пока три профи прокрадываются внутрь через шестидесятикилометровый туннель? — Малейший признак раздраженности, недоверия и отчаяния Питту удалось огромным усилием воли удержать внутри, не дать ему проскользнуть в интонации его вопроса. — В этом и состоит план? Это все, что в нем есть?

— Да, — сказал Пеннер, старательно избегая встречаться взглядом с горящими глазами Питта.

— Ваши приятели в Вашингтоне, должно быть, позаимствовали этот блестящий образчик творческого озарения у уличной гадалки.

В душе Питт никогда не сомневался, какое решение он примет. Если есть хоть малейшая надежда на то, что Лорен находится в заточении на острове, он пойдет на эту операцию.

— Почему бы просто не отключить их энергоснабжение на берегу, где-нибудь у Эдо-Сити? — спросил Джиордино.

— Потому что центр управления полностью автономен, — ответил Пеннер. — Он питается от собственного генератора.

Питт посмотрел на Джиордино.

— Что скажешь, большой Ал?

— На этом курорте есть гейши?

— Сума известен как большой ценитель женской красоты. Он нанимает только прекраснейших женщин, — ответил Пеннер с легкой улыбкой.

— Как мы сможем прилететь туда, не будучи взорваны еще в воздухе? — спросил Питт.

На этот раз Пеннер улыбнулся так, будто мог, наконец, для разнообразия предложить им хорошие новости.

— Ну, а эта часть плана, по нашим оценкам, имеет шансы на успех в категории А1.

— Хорошо бы, чтоб это и в самом деле было так, — сказал Питт, и от взгляда его молочно-зелёных глаз повеяло арктической стужей.

— Не то кое-кому здорово влетит.

Как и предполагал Пеннер, перспектива загреметь вниз в клубах дыма и пламени оказалась маловероятной. Сверхлегкие моторизованные планеры, на которых Питту и Джиордино предстояло взлететь с палубы корабля обнаружения и слежения ВМФ США «Ральф Р. Беннет», выглядели как миниатюрные копии бомбардировщиков-невидимок «Стелт». Они были окрашены в темно-серый цвет и обладали теми же причудливыми формами не то птеродактилей, не то летучих мышей, которые делали невозможным их обнаружение с помощью радара.

Они стояли, как инопланетные насекомые, в тени гигантского прямоугольного радара с фазированной решеткой. Эта система высотой с шестиэтажное здание состояла из 18 000 антенных элементов, принимавших самые разнообразные разведданные об испытаниях советских ракет с невероятной точностью. Корабль «Ральф Р. Беннет» был отозван со своей боевой позиции у побережья Камчатки приказом президента для запуска моторизованных планеров и отслеживания ситуации на острове Сосеки и вокруг него.

Капитан третьего ранга Реймонд Симпсон, молодой блондин с выгоревшими на солнце волосами, стоял рядом с людьми из НУМА на верхней палубе. В его облике чувствовалась суровая сдержанность крепкого профессионала, не спускающего пристального взгляда со своих подчиненных из команды авиамехаников, которые проворно сновали вокруг крохотных самолетов, заправляя топливные баки и проверяя приборы и системы управления.

— Думаете, мы сможем справиться с ними без пробных полетов? — спросил Питт.

— Проще простого для старых военных летчиков вроде вас, — убежденно ответил Симпсон. — Стоит вам разочек попробовать полетать, лежа на животе, и вам захочется прихватить один такой к себе домой, чтобы пользоваться им для личных надобностей.

Питту ни разу не приходилось видеть такие странные сверхлегкие летательные аппараты до того момента, как час назад их с Джиордино доставили на палубу корабля с помощью самолета вертикального взлета и посадки «Оспри». Теперь, после всего лишь сорока минут инструктажа, им предлагалось пролететь свыше ста километров над открытым морем и без травм приземлиться на опасно неровном пятачке на острове Сосеки.

— И давно эти пташки порхают? — спросил Джиордино.

— «Ибис Х-двадцать», — поправил его Симпсон. — только что сошли с чертежных досок.

— О Боже, — простонал Джиордино. — Они все еще экспериментальные.

— Очень даже. Они пока не прошли всю предусмотренную для них программу испытаний. Жаль, что я не могу предложить вам что-нибудь более испытанное, но ваши люди в Вашингтоне так ужасно торопились, что заставили нас доставить их с другого конца земля всего за восемнадцать часов.

Питт задумчиво произнес:

— Они и в самом деле летают, надо полагать?

— О, конечно, — с воодушевлением сказал Симпсон. — Я лично налетал на них десять часов. Превосходный аппарат. Спроектирован специально для рекогносцировочных полетов пилота-одиночки. Снабжен новейшим компактным турбореактивным двигателем, обеспечивающим крейсерскую скорость триста километров в час и дальность сто двадцать километров. Ибис — самый совершенный моторный планер в мире.

— Возможно, когда вы уволитесь в запас, сможете открыть дилерскую компанию по их продаже, — сухо сказал Джиордино.

— Я бы не отказался, — ответил Симпсон, не заметив подвоха,

Капитан радарного корабля, коммодор Уэнделл Харпер, подошел к посадочной площадке, держа в руке большой фотоснимок. Высокий и грузный человек с солидным брюшком, он шел, переваливаясь с ноги на ногу, словно ковбой, который только что сошел с поезда, пересекшего равнины Канзаса.

— Наш метеоролог обещает, что у вас будет попутный ветер с силой четыре узла, — сказал он благодушно. — Так что с топливом все будет в порядке.

Питт кивком приветствовал его.

— Я надеюсь, наш разведовательный спутник подыскал нам сносную посадочную площадку.

Харпер разостлал увеличенную копию контрастированного компьютером спутникового снимка на переборке.

— Это немножко похуже чикагского аэропорта, единственное плоское место на острове — травянистая полоска двадцать на шестьдесят метров.

— Для посадки против ветра места больше чем достаточно, — вставил Симпсон с оптимизмом.

Питт и Джиордино подошли поближе и уставились на удивительно подробную картинку. Главной особенностью рельефа был ландшафтный парк, окружающий прямоугольный газон, открытый лишь с восточной стороны. Три другие стороны этой лужайки были густо обсажены деревьями и кустарником и ограничены постройками с крышами, как у пагод, с открытых террас которых вниз вели горбатые мостики, кончавшиеся восточным прудом, расположенным на одном из концов продолговатой лужайки.

Как приговоренные к смерти, которым только что сказали, что они могут выбирать между повешеньем и расстрелом, Питт и Джиордино обменялись взглядами и напряженными циничными улыбками.

— Прячьтесь, пока вас спасут, — невесело пробормотал Джиордино. — Почему у меня такое чувство, что мою урну для голосования уже набили фальшивыми бюллетенями?