– Я обязательно заплачу, – обиделся кендер. – В следующий раз.

– Ну да, непременно. – Танис похлопал его по плечу. – Будь добр, поделись с Флинтом! – И тут же предупредил: – Только не очень усердствуй. Согреется – и будет с него.

– Как скажешь. И мы опять пойдем первыми – мы, могучие воины! – засмеялся Тас. Он вприпрыжку направился к гному, а Танис вернулся к остальным. Они молча прятали остатки еды, собираясь снова двинуться в путь.

«Всем нам не помешал бы глоток лучшего бренди Отика», – подумалось Танису. От его внимания не укрылось, что Золотая Луна и Речной Ветер с самого утра не сказали друг другу ни единого слова. Тень, пролегшая между ними, распространилась на всех. Танис попытался придумать хоть что-нибудь, что облегчило бы их муку, но так и не смог. Оставалось только надеяться, что время исцелит раны…

После привала они еще около часа шли вперед по тропе. Теперь отряд продвигался быстрее, ибо самое сердце заболоченной чащи было уже пройдено… Но стоило им начать забывать о трясине, как твердая земля безо всякого предупреждения снова оборвалась. Измученные путники опять побрели через вонючую грязь, с трудом сдерживая тошноту.

Лишь Флинту с Тассельхофом болото было нипочем. Эта достойная пара ушла далеко вперед, оторвавшись от остальных. Надо ли говорить, что Тас моментально забыл предостережение Таниса – не увлекаться бренди?.. Вино славно согревало кровь, помогая развеять тягостное настроение, так что кендер и гном знай передавали фляжку друг другу, пока совсем ее не прикончили. Они весело шагали вперед, знай пошучивая на ту тему, что будет, повстречай они драконида.

– Уж я обращу его в камень, будьте спокойны! – заявил гном, размахивая воображаемой секирой. – Чпок! И нет у ящерицы хвоста!

– На что спорим, что Рейстлин одним взглядом обратит его в камень? – Тас скорчил мрачную гримасу, пытаясь подражать пронизывающему взору мага. Оба расхохотались во все горло, спохватились, притихли и захихикали, оглядываясь – не слышал ли Танис?

– А Карамон, встретив, драконида, пожалуй, наденет его на вилку – и съест! – сказал Флинт.

Тас согнулся от смеха, вытирая глаза. Флинт басовито вторил ему… как вдруг земля под ногами неожиданно вновь набрякла водой, и Тас едва успел ухватить гнома: тот чуть не свалился прямо в озерцо болотной воды – озерцо столь широкое, что никакой мост, сплетенный из лиан, не дотянулся бы с одного берега до другого. Зато поперек лежало дерево «железный коготь» такой величины, что сразу двое могли бы пройти по нему рядом.

– Вот это я понимаю, мост так мост! – сказал Флинт, отступая на шаг и пытаясь сосредоточить взгляд на бревне. – До чего надоело этаким пауком карабкаться по всяким там паутинам. Пошли!

– Может, подождем остальных? – предложил Тассельхоф неуверенно. – Танис велел всем держаться вместе…

– Танис? Подумаешь!.. – фыркнул гном. – Еще он нам будет указывать!..

– И правильно, – весело одобрил Тассельхоф и вскочил на поваленное дерево. – Осторожно! – сказал он, слегка поскользнувшись, но тут же обретя равновесие. И быстро пошел вперед, раскинув руки и ступая с носка, точно канатоходец, которого он видел когда-то на летней ярмарке.

Гном вскарабкался на бревно следом за кендером. Его толстые башмаки все время съезжали. В той части его сознания, куда еще не добрались винные пары, звучал некий голос, напоминавший гному: «В трезвом виде ты нипочем не сделал бы этого, старина!.. А кроме того, – твердил голос, – не считаешь ли ты, что это изрядная глупость – лезть неизвестно куда, не дождавшись остальных?..»

Флинт только отмахнулся. Он положительно чувствовал себя вновь молодым.

И в это время Тассельхоф, успевший уже вообразить себя Мирго Великолепным, нечаянно вскинул глаза и… обнаружил зрителя! Ибо прямехонько перед ним на бревно вскочил драконид.

Тас вмиг протрезвел. Кендеры не подвержены страху, но он был изумлен до глубины души. Тем не менее у него хватило сообразительности сделать две вещи. Во-первых, он заорал во все горло:

– Танис! Засада!..

А во-вторых – подхватил свой хупак и как следует размахнулся. Это движение застало драконида врасплох. Увернувшись, тварь соскочила с бревна обратно на берег Тас едва не свалился следом, но устоял и задумался, что же делать дальше. Между тем на берегу появился еще один драконид. К немалому удивлению Таса, они были безоружны. Но прежде, чем кендер успел это осознать, сзади послышался рев и Тас запоздало вспомнил про гнома.

– Что еще там?.. – прокричал Флинт.

– Дракофигенные ребята, – ответил Тассельхоф, перехватывая хупак и вглядываясь в туманную мглу. – Двое! Ага, вот они!

– Брысь с дороги! Проклятые!.. – зарычал Флинт. И сунул руку за спину, нащупывая топор.

– Куда же мне деваться, по-твоему? – заверещал Тас.

– Пригнись! – рявкнул гном.

Кендер пригнулся, вернее, бросился ничком на бревно – и как раз тогда, когда один из драконидов ринулся на них, вытягивая когтистые лапы. Флинт поднял топор в могучем размахе и точно снес бы голову дракониду, если бы попал. Увы! Гном удара не рассчитал, и лезвие свистнуло в воздухе, не причинив никакого ущерба чудовищу, которое, размахивая руками, нараспев произносило какие-то загадочные слова.

Нерастраченная инерция удара крутанула гнома на месте. Он не смог удержаться на осклизлом бревне и с громким криком кувырком полетел в воду.

Что до Тассельхофа, то он, не первый год знавшийся с Рейстлином, сразу понял, что драконид произносил заклинание. Лежа носом вниз на бревне и крепко сжимая хупак, кендер смекнул, что на все размышления ему оставалось примерно секунды полторы. Гном барахтался и стенал в воде где-то внизу. А драконид, стоя в каких-то дюймах от Таса, уже приближался к смертоубийственной заключительной формуле. «Еще не хватало, чтобы он меня заколдовал! Нет уж, только не это!» – решил Тас. Набрал полную грудь воздуха – и нырнул с бревна.

– Танис! Засада!.. – долетел откуда-то спереди голос кендера, едва слышный в тумане.

Карамон выругался.

Все кинулись вперед, на голос, проклиная лианы и цепкие ветви, то и дело возникавшие на пути. Выломившись наконец из леса, они увидели упавшее дерево, лежавшее, точно мост, поперек озерка… Навстречу им, загораживая дорогу, выскочила четверка драконидов. И сразу же друзей поглотила тьма – чернильная тьма, в которой невозможно было рассмотреть собственную руку.

Танис слышал, как Рейстлин прошипел:

– Магия!.. Они умеют колдовать! Все в сторону – это противники не для вас!..

Но прошло мгновение – и маг вскрикнул от боли.

– Рейст! – завопил Карамон. – Где… о-о-ох… – послышался стон, а затем наземь с шумом рухнуло тяжелое тело.

Танис слышал, как дракониды распевали заклятия. Он не успел даже нащупать меч, когда его с головы до ног внезапно окутало нечто плотное, липкое, заклеившее и ноздри, и рот. Яростно пытаясь высвободиться, полуэльф только запутался еще больше. Где-то рядом отчаянно ругался Стурм. Вот вскрикнула Золотая Луна, вот захлебнулся голос Речного Ветра… и в довершение всех бед Таниса начал одолевать сон. Он осел на колени, все еще пытаясь вырваться из проклятой липучки, намертво прихватившей руки к бокам. Потом он свалился лицом вниз и погрузился в неестественный колдовской сон…

Тассельхоф лежал на земле и тяжело переводил дух, следя за драконидами, готовившимися тащить куда-то потерявших сознание друзей. Густой куст у края болота надежно укрывал от посторонних глаз и кендера, и гнома, без чувств лежавшего рядом. Время от времени Тас косился на него с глубоким сожалением. Впрочем, выбора у него не было. Ошалевший от ужаса гном едва не утянул кендера с собой в воду. Вот и пришлось Тасу оглушить Флинта тяжелым концом хупака – не то, пожалуй, оба они так и отправились бы на дно.

А потом ему только оставалось беспомощно следить из кустов за тем, как дракониды своим волшебством сотворили что-то вроде толстых паутин и опутали ими его друзей. Те были в лучшем случае без сознания, а то и мертвы: отбиваться, во всяком случае, даже не пытались.