На какой-то миг у Таниса отнялся язык. Не в силах выговорить ни слова, смотрел он на старого друга.

– Дракон сплетен из лозы, как корзина, – торопливо зашептал гном. – Тассельхоф подобрался с той стороны и заглянул внутрь. Оказывается, всякий, кто заберется вовнутрь, может приводить в движение крылья и разговаривать через трубу. Видимо, таким образом жрецы поддерживают здесь порядок… Но как бы то ни было, это Тассельхоф сейчас сидит там внутри, шевелит крыльями и грозится съесть Карамона!

– Но что же нам делать? – спросил Танис. – Их здесь столько!.. И рано или поздно они догадаются…

– Возьми Речного Ветра, Стурма и ступай с ними к Карамону. Хватайте оружие, вещи и жезл, а я помогу Золотой Луне унести Рейстлина в лес. Тассельхоф что-то придумал, только будьте готовы!..

Танис застонал.

– Мне и самому все это не больно-то нравится, – проворчал гном. – Доверить свою жизнь безмозглому кендеру!.. Но, хотим мы или не хотим, он там, в драконе, так что…

Танис смотрел на дракона: тот с воем и визгом взмахивал крыльями и все сильнее раскачивался взад и вперед. Дракониды взирали на него с благоговением, ощерив зубастые пасти. Схватив за руки Речного Ветра и Стурма, Танис вместе с ними опустился на корточки подле Золотой Луны, так и не покинувшей Рейстлина. Полуэльф быстро объяснил им, что к чему. Стурм посмотрел на него так, будто он бредил, как Рейстлин. Речной Ветер молча покачал головой.

– Можете предложить что-нибудь получше? – спросил Танис.

Они посмотрели на дракона, потом снова на Таниса – и пожали плечами.

– Золотая Луна пойдет с гномом, – сказал Речной Ветер.

Она начала было возражать… Он просто смотрел на нее – просто смотрел, – но почему-то она, сглотнув, замолчала.

– Пожалуйста, останься с Рейстлином, госпожа, – сказал Танис. – Мы принесем тебе жезл.

– Так поспешите же, – белыми губами выговорила она. – Иначе он… не долго протянет.

– Мы постараемся, – мрачно пообещал Танис. – Если дело пойдет, значит, пойдет быстро! – И тронул ее за руку: – Ну давай.

Поглубже вздохнул и поднялся на ноги.

Речной Ветер все еще смотрел на Золотую Луну. Он хотел что-то сказать, но только мотнул головой и встал рядом с Танисом. Следом подошел Стурм. Втроем они потихоньку двинулись в обход стражи…

Карамон поднял над головой меч, блеснувший в свете костра. Дракон заходился яростью: дракониды пятились все дальше, с ревом колотя мечами в щиты. Ветер, поднятый крыльями дракона, вздувал угли и искры; на нескольких ближайших бамбуковых хижинах уже тлели крыши, но дракониды, напряженно ожидавшие гибели храбреца, ничего не замечали вокруг.

Что до Карамона, то у него пересохло во рту, а живот свела судорога. Впервые в жизни он шел в бой один, без брата! Одна мысль об этом заставляла сердце биться болезненными толчками. Он собирался уже броситься вперед, когда Танис, Стурм и Речной Ветер, возникшие словно бы ниоткуда, встали плечом к плечу с ним.

– Мы не дадим нашему другу умереть одному! – вызывающе крикнул полуэльф дракону. Дракониды одобряюще заревели.

– Уходи, Танис! – зарычал Карамон. – Это мой поединок…

– Заткнись и слушай внимательно, – приказал Танис. – Стурм! Хватай свой меч и мой тоже. Речной Ветер! Тащи свое оружие и мешки. И любое оружие драконидов взамен того, что мы потеряли… Бери оба посоха, Карамон!

Карамон непонимающе смотрел на него:

– Что?..

– Тассельхоф там, в драконе, – сказал Танис. – Сейчас не время объяснять, просто делай что тебе говорят! Хватай жезл и быстро уноси его в лес! Золотая Луна ждет! – И подтолкнул воина: – Давай шевелись! Рейстлин почти мертв, так что если ты не…

Эти слова так и подстегнули богатыря. Не обращая внимания на вопли драконидов, он бросился к куче оружия, мигом схватил голубой хрустальный жезл и поднял Рейстлинов Посох Мага. Стурм и Речной Ветер уже успели вооружиться. Стурм принес Танису его меч.

– А теперь готовьтесь принять свою участь, ничтожные смертные! – закричал дракон. Неистовый взмах крыльев – и, оторвавшись от земли, он на какой-то миг завис в воздухе! Дракониды встревоженно заквакали и закричали, кто-то устремился в лес, кто-то бросился наземь.

– Вперед! – заорал Танис. – Беги, Карамон!..

Великан помчался со всех ног: он уже разглядел у кромки леса Флинта и Золотую Луну, ожидавших его. Какой-то драконид метнулся наперерез, но Карамон одним движением могучей руки отшвырнул его прочь. Он слышал позади себя шум ужасающей свалки, слышал, как Стурм запел боевую соламнийскую песню, как вопили вокруг дракониды. Потом на Карамона бросилось сразу несколько тварей. Он взмахнул хрустальным жезлом, как делала это Золотая Луна: ударило голубое пламя, и дракониды без памяти кинулись прочь.

Достигнув леса, Карамон сразу увидел Рейстлина, лежавшего у ног Золотой Луны. Он еле-еле дышал. Золотая Луна выхватила жезл у Карамона и положила его на тело полумертвого мага.

– Не сработает, – качая головой, пробормотал гном. – Выдохся уже поди.

– Должен сработать, – твердо сказала Золотая Луна. – Пожалуйста, – прошептала она. – О хозяин жезла… кто бы ты ни был… пожалуйста, исцели этого человека…

Сама не замечая того, она вновь и вновь повторяла эти слова. Карамон молча смотрел на нее, смаргивая слезы с ресниц…

Внезапно ярчайшая вспышка пламени так и озарила весь лес.

– Во имя Бездны! – ахнул Флинт. – Вы только посмотрите на это!..

Карамон обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как валится в огонь громадный черный дракон. Тучей взвились горящие головни, осыпая искрами лагерь. Бамбуковые хижины драконидов, иные из которых и без того уже тлели, дружно запылали. Дракон издал последний жуткий вопль – и тоже вспыхнул.

– Тассельхоф!.. – Флинт выругался. – Поганец кендер! Ведь он там, внутри!..

Карамон не успел остановить его: гном уже бежал к горящему лагерю.

– Карамон… – пробормотал Рейстлин. Великан бросился рядом с ним на колени. Рейстлин был еще очень бледен, но открытые глаза смотрели ясно и осмысленно. С помощью брата он кое-как приподнялся, глядя на зарево. – Что происходит?..

– Точно не знаю, – сказал Карамон. – Тассельхоф превратился в дракона… потом все пошло кувырком. Вот что, лучше ты отдыхай, пока можно!

Держа меч наготове, он вглядывался в клубящийся дым, готовый биться, если вдруг явятся дракониды.

По тем было не до пленников. Воины в ужасе удирали в лес, насмерть перепуганные огненной гибелью своего Бога-дракона. Те, что носили одеяния – более крупные и, видимо, более умные дракониды, – метались туда и сюда, тщетно пытаясь обуздать воцарившийся хаос.

Стурм прорубал себе путь, не встречая организованного отпора. Добравшись до края поляны, неподалеку от разломанной клетки он увидел Флинта, бежавшего… обратно в лагерь!

– Эй! – закричал Стурм. – Куда…

– Тас в драконе! – Гном даже не остановился.

Обернувшись, Стурм увидел высоченное пламя, охватившее плетеное тело дракона. Из него валил густой дым; сырой болотный воздух не давал ему подниматься, и дым растекался по лагерю густой пеленой. Вот с новой силой брызнули искры: часть дракона отвалилась и, падая, рухнула на лагерь. Увернувшись от горящих обломков, Стурм кое-как сбил искры с плаща и помчался следом за гномом, легко нагнав коротконогого Флинта.

– Флинт, это бессмысленно! – прокричал он на бегу, схватив его за плечо. – Что могло там уцелеть? Надо возвращаться…

– А ну пусти, ты!.. – взревел Флинт с такой яростью, что пальцы Стурма разжались сами собой. Не останавливаясь, гном продолжал бежать к пылающему дракону Стурм вздохнул и последовал за ним. Глаза рыцаря слезились от дыма.

– Тассельхоф! Тассельхоф Непоседа! – отчаянно звал гном. – Несносный кендер, где ты?

Ответа не было.

– Тассельхоф! – кричал Флинт. – Если мы из-за тебя попадемся, я тебя своей рукой задушу! Лучше отзовись по-хорошему, негодяй!..

Слезы отчаяния и горя катились по закопченным щекам старого гнома.