И вот Рейстлин медленно попятился прочь от колодца, загораживаясь руками словно бы в попытке отвратить неведомую опасность.
– Я тоже чувствую! – Танис проглотил слюну. – Что это?..
– Правда, что там? – Тассельхоф нетерпеливо уставился вниз: колодец был темен и глубок и чем-то напоминал зрачки мага, похожие на песочные часы.
– Уберите его оттуда! – закричал Рейстлин.
Подстегнутый страхом волшебника и собственным ощущением близкой беды, Танис ринулся к Тасу. И ощутил на бегу, как задрожала под ногами земля. Кендер вскрикнул от неожиданности, когда древняя каменная кладка растрескалась и зашевелилась под ним. Тас почувствовал, что валится в жуткую черную пустоту, и принялся отчаянно цепляться руками и ногами за рассыпающиеся камни. Танис мчался к нему со всех ног, но он был слишком далеко…
По счастью. Речной Ветер тоже услышал крик Рейстлина: долговязый варвар подбежал к колодцу быстрей полуэльфа и успел схватить Таса за шиворот в самый последний момент, когда обломки камней и известки уже сыпались в бездну.
Земля вновь заходила ходуном. Танис все еще пытался понять, что происходит, но ум отказывался служить. Потом из колодца вырвался ледяной вихрь и погнал по площади пыль и сухие листья, запорошив глаза.
– Бегите! – крикнул Танис, задыхаясь от смрада, разлившегося вокруг.
Колонны, устоявшие в Катаклизме, опасно раскачивались. Путешественники с ужасом смотрели на колодец…
– Золотая Луна, – сказал Речной Ветер, оглядываясь вокруг. И выронил Таса. – Золотая Луна!..
Пронзительный вопль, донесшийся из колодца, заглушил его голос. Этот вопль буквально пронизывал мозг; казалось, голова вот-вот не выдержит и расколется… Один Речной Ветер, ни на что не обращая внимания, искал Золотую Луну, отчаянно выкрикивая ее имя.
Оглушенный Танис не мог двинуться с места. Он видел, как Стурм медленно пятился прочь от колодца, держа руку на рукояти меча. Рейстлин прокричал что-то, но Танис не смог разобрать слов. Истощенное лицо мага отливало желтым металлом, золотые глаза казались красными в свете алой луны. Тассельхоф с большим интересом и любопытством смотрел на колодец. Сорвавшись с места, Стурм схватил кендера под мышку и бросился под защиту деревьев. Карамон вскинул на руки брата и последовал за ним. Что до Таниса – он знал, что из колодца вот-вот должно было вырваться чудовищное зло… но по-прежнему не мог сдвинуться с места. «Беги, дурень, беги!..» – настойчиво билось в мозгу…
Речной Ветер тоже остался у колодца, превозмогая все возраставший страх. Он никак не мог найти Золотую Луну. Он не видел, как она шла к уцелевшему храму: как раз в это время он спасал кендера, едва не свалившегося в колодец. Речной Ветер лихорадочно озирался, силясь устоять на колеблющейся земле. Жуткий, пронзительный вой и содрогание камней под ногами вновь пробудили в нем кошмарные воспоминания. «Смерть на черных крыльях!» Обливаясь потом, он заметался, но все-таки заставил себя обратиться мыслями к Золотой Луне. Он был нужен ей. Он знал – только он один знал, – что ее личина уверенности и силы скрывала страх и сомнения… Он должен отыскать ее, ведь ей так страшно одной…
Когда колодец начал рушиться внутрь. Речной Ветер отскочил прочь и увидел Таниса. Полуэльф что-то кричал, указывая в сторону храма. Завывание, становившееся все громче, не дало варвару разобрать слов, но он тотчас понял, в чем дело. Золотая Луна!.. Речной Ветер побежал было в ту сторону, но очередной толчок швырнул его на колени. Танис бросился к нему…
И тут из колодца вырвался Ужас, так долго преследовавший его во сне… Речной Ветер крепко зажмурился.
Это была драконица.
Мгновенно ослабев, Танис смотрел на драконицу, взлетавшую из колодца, и единственной мыслью, бившейся у него в голове, было: «Как она прекрасна… как она прекрасна…»
Черная, лоснящаяся, она взвивалась все выше, сверкая при луне чешуей. Ее глаза горели багрово-красным, словно кипящая лава. В свирепо разинутой пасти виднелись страшные белые клыки, а между ними метался ярко-красный язык. Проскочив узкость колодца, драконица развернула громадные крылья, разом заслонив и звезды и обе луны. На сгибах крыльев поблескивали белые когти; алый свет Лунитари, казалось, заливал их кровью…
Ужас скрутил судорогой живот полуэльфа, ужас, какого Танис не испытывал еще никогда. Сердце мучительно заколотилось, дыхание перехватило… Он мог только смотреть, содрогаясь и благоговея, на эту смертоносную красоту. Драконица кругами уходила все выше в ночное небо, и парализующий страх постепенно стал отступать. Танис потянулся за луком и стрелами…
Но в это время драконица заговорила.
Всего лишь одно ее слово – одно слово на языке магии, – и с небес упала на землю непроглядная тьма, ослепившая всех. Танис мгновенно утратил всякое понятие о том, где что находилось вокруг. Он знал только, что над ними кружилась драконица, собиравшаяся напасть. Обороны от нее не было. Припав к земле, Танис пополз куда-то среди мусора и камней, пытаясь хоть как-то укрыться…
Ослепленный тьмой, он весь обратился в слух. Ужасный крик стих; Танис слышал, как размеренно хлопали кожистые крылья чудовища, набиравшего высоту. Потом хлопанье прекратилось. Танис явственно вообразил себе гигантского черного стервятника, выжидающе зависшего в вышине…
Наконец послышалось негромкое шуршание, подобное шороху листьев, тронутых первым дыханием бури. Шорох делался все громче и громче, пока не превратился в шум урагана. Танис как можно тесней вжался в камни, закрыв голову руками…
Драконица пикировала на них с высоты.
Тьма, созданная ее собственным волшебством, мешала Хисант рассмотреть, что происходило внизу, но она знала – пришельцы все еще были там, на площади. Ее слуги-дракониды давно уже донесли ей, что по стране шлялась кучка каких-то бродяг, несших с собой голубой хрустальный жезл. Повелитель Верминаард непременно хотел, чтобы она забрала этот жезл и надежно укрыла его у себя, дабы он никогда больше не попал в мир людей. Один раз она уже упустила его – к величайшему неудовольствию Повелителя Верминаарда. Жезл надо было вернуть. Или уничтожить. Поэтому Хисант помедлила несколько мгновений, не торопясь вызывать тьму, и внимательно рассмотрела пришельцев, стараясь найти жезл. Откуда ей было знать, что он находился уже вне ее досягаемости! Драконица радовалась: оставалось только уничтожить жалких людишек.
Хисант стремительно падала с неба, подобрав перепончатые крылья, превратив свое тело в разящий вороненый клинок. Она неслась прямо к колодцу, туда, где она видела бегущих людей, пытавшихся спастись. Хисант знала, что магический ужас, навеваемый драконами, приковал их к месту, и не сомневалась, что с первого же удара покончит сразу со всеми.
Она разинула клыкастую пасть…
Танис слышал, как приближалась драконица, как с шумом распахнулись широкие крылья, как заклокотал воздух, вбираемый чудовищной глоткой… и наконец раздался какой-то странный звук – ни дать ни взять пар вырвался из-под крышки котла. Что-то жидкое пролилось наземь совсем рядом с ним… Камни кругом затрещали, начали плавиться и пузыриться. Несколько капель брызнуло на руку Таниса, и полуэльф ахнул, пронзенный жестокой болью.
Но кому-то пришлось еще хуже, чем ему самому. Танис услышал крик. Это был низкий мужской голос… Речной Ветер! Крик говорил о такой нечеловеческой муке, что Танис сжал кулаки, впившись ногтями в ладони, – он сам готов был закричать и тем выдать себя драконице… Крик длился целую вечность, но потом сменился стоном и наконец смолк совсем.
Танис почувствовал, как во мраке мимо него пронес лось громадное тело и камни, на которых он лежал, вновь задрожали. Эхо полета чудовища уходило вниз, вниз, все глубже в недра земли… Земля успокоилась, и сделалось тихо.
Кое-как переведя дух, Танис открыл глаза. Тьма рассеялась без следа. Две луны и звезды сияли в небесах. Какое-то время полуэльф просто глотал холодный воздух, силясь успокоить колотившую его дрожь. Потом вскочил и побежал туда, откуда раздавался крик.
