– Ладно, будет тебе, – огорченно пробурчал Карамон. – Откуда же мне было знать! Проклятие! Кто вообще хоть что-нибудь знает об этих созданиях?..

– В Соламнии бытует множество рассказов о драконах, – негромко заметил Стурм.

Еще один рвется в бой, сообразил Танис. И небось только и думает, что о Хуме, идеальном рыцаре, прозванном Победителем Драконов…

Бупу потянула Рейстлина за рукав:

– Наша иди! Хозяева уходи! Дракон уходи!

И во главе стайки гномов зашлепала по воде через площадь.

– Ну так как? – спросил Танис, глядя на двоих воинов.

– Похоже, выбора опять нет! – с горечью проговорил Стурм. Усы его топорщились. – Мы прячемся за спинами овражных гномов, вместо того чтобы лицом к лицу встретить врага! Но рано или поздно настанет час, когда мы сойдемся с чудовищем!

Повернувшись на каблуке, он зашагал вперед, держась подчеркнуто прямо. Маленький отряд двинулся следом.

– А может, мы зря волнуемся? – Почесывая в бороде, Танис покосился на дворец, вновь затянутый непроглядным туманом. – Вдруг это единственный на всем Кринне дракон? Последний Пережиток Века Мечтаний?..

Рейстлин скривил губы.

– Вспомни звезды, Танис, – пробормотал он. – Владычица Тьмы вернулась на землю… Вспомни Песнь: «Завывающие толпы ее слуг»… Если верить древним, се слуги – это наши приятели драконы. Владычица возвратилась, и с ней – ее слуги…

– Наша сюда! – Бупу потащила Рейстлина в сторону улицы, ведшей на север. – Сюда дом!

– Хоть сухо, и на том спасибо, – пробурчал Флинт. Свернув направо, спутники оставили реку позади и углубились в туман.

Даже во дни славы Кзак Царота эта часть города, по-видимому, была беднейшей; то, что от нее осталось, попросту не поддавалось описанию. Овражные гномы весело завопили, бегом устремившись вперед. Встревоженный шумом, Стурм оглянулся на Таниса, и тот обратился к Бупу:

– Не могли бы твои друзья вести себя немного потише? А то вдруг явятся дракониды… Хозяева, я имею в виду.

– Фи! – отмахнулась она. – Хозяева нет! Их сюда не ходи! Их боись Верховного Блопа!

У Таниса было свое мнение на этот счет, но, осмотревшись, он в самом деле не обнаружил никаких признаков присутствия драконидов. Насколько он вообще что-либо понимал, люди-ящеры подчинялись строгому военизированному порядку. Здесь же улицы были буквально завалены грязью и отбросами. Овражные гномы выглядывали буквально из каждой щели. Мужчины, женщины и грязные, оборванные дети с любопытством рассматривали новоприбывших. Бупу и другие околдованные увлекали Рейстлина вперед, почти неся его на руках.

А у драконидов головы не совсем пустые, подумалось Танису. Они позволяли своим рабам жить как им заблагорассудится – лишь бы повиновались. Неплохая мысль, особенно если учесть, что на каждого драконида приходилось не менее десяти гномов. И хотя те слыли трусами, в угол их лучше было не загонять.

Бупу остановила отряд у входа в один из самых темных и мерзких переулков, какие Танису когда-либо приходилось видеть. Вонючий туман клубился над ним. Покосившиеся здания подпирали друг дружку, точно пьяницы, вывалившиеся из таверны. Вот в проулке мелькнули какие-то небольшие зверюшки, и за ними сейчас же погналась гномская детвора.

– Обед!.. – чмокая губами, верещал какой-то мальчишка.

– Крысы!.. – в ужасе отшатнулась Золотая Луна.

– Мы должны войти? – Стурм хмуро рассматривал обветшалые здания.

– От этого запаха даже тролль сдохнет, – добавил Карамон. – И вообще, лучше пусть я умру в когтях у дракона, чем какой-нибудь овражный гном выплеснет мне на голову свой ночной горшок…

– Великий Блоп! – Бупу указывала на самое неприглядное здание переулка.

– Постой здесь на страже, если хочешь, – сказал Флинт Стурму. – А я пойду побеседую с Великим Блопом.

– Нет! – отрезал рыцарь, входя в переулок. – Уж коли начали вместе…

Пройдя переулком несколько сот футов на восток, они затем свернули на север… и неожиданно оказались в слепом тупике! Впереди была облезлая кирпичная стена без каких-либо признаков двери. А сзади напирала толпа овражных гномов, вошедших в переулок следом за ними.

– Засада!.. – прошипел Стурм, хватаясь за меч. Карамон испустил низкое рычание. При виде холодного блеска стали гномы, сбивая и отталкивая друг дружку, в панике ринулись вон из переулка.

Бупу с глубокой неприязнью смотрела на двоих воителей.

– Твоя скажи им не надо! – обратилась она к Рейстлину. – А то я не ходи Великий Блоп!

– Вложи меч в ножны, рыцарь, – прошелестел маг. – И не обнажай его, покуда не встретишь врага, достойного этой чести!

Стурм наградил Рейстлина таким взглядом, что Танис на миг испугался – не случилось бы схватки. Но рыцарь все-таки убрал меч.

– Хотел бы я знать, что за игру ты ведешь, маг, – проговорил он враждебно. – Ты так и рвался в этот город, даже тогда, когда мы ничего еще не знали о Дисках. Почему? Что ты здесь ищешь?

Рейстлин не ответил, лишь золотые глаза мерцали ответной неприязнью… Он повернулся к Бупу и прошептал:

– Они больше не побеспокоят тебя, маленькая моя.

Бупу оглядела лица спутников и, убедившись в должном смирении, дважды стукнула кулачком в стену.

– Тайная дверь! – сказала она со значением.

Раздались два ответных удара.

– Знак! – сказала она. – Три удар! Теперь их впускай наша туда…

– Не три, а два… – хихикнул Тас.

Бупу свирепо воззрилась на кендера. Танис толкнул его локтем:

– Тс-с… помолчи!

Дверь и не думала открываться. Нахмурившись, Бупу вновь дважды стукнула в стену. Два удара прозвучали в ответ. Карамон начал беспокойно переминаться, поглядывая в глубину переулка. Бупу постучала вновь. Результат был тот же.

– Моя стучать тайный условный стук! – потеряв терпение, закричала Бупу. – Ваша отворяй!

– Тайный стук – пять стук, – ответил глухой голос.

– Моя стучи пять! – сердито заспорила Бупу. – Твоя впускай!

– Твоя стучи шесть.

– Моя считай восемь, – вмешался еще голос.

Тут Бупу толкнула стену ладонями, и стена легко сдвинулась. Бупу заглянула в открывшуюся дверь и погрозила кулаком:

– Моя стучи четыре. Ваша впускай наша к себе!

– Ладно, – проворчал кто-то.

Бупу притворила дверь и стукнула в нее дважды. Не желая дальнейших неприятностей и задержек, Танис не спускал строгого взгляда с кендера, который буквально корчился от сдерживаемого смеха.

Дверь отворилась.

– Твоя входи, – нехотя разрешил страж. И добавил громким шепотом: – Хотя твоя стучи не четыре!

Бупу с достоинством проследовала мимо, волоча свой мешок.

– Наша идет к Верховный Блоп! – объявила она гордо.

– Твоя веди ЭТИХ к Верховный Блоп? – Глаза стража так и округлились при виде богатыря Карамона и долговязого Речного Ветра. Второй страж попятился.

– К Верховный Блоп! – гордо подтвердила Бупу.

Не сводя с грозных пришельцев испуганного взгляда, овражный гном попятился в загаженный, вонючий проход, потом повернулся – и дал деру, крича во все горло:

– Враги! Враги ворвались!

– Дурак! – фыркнула Бупу. – Паршивый Глоп! Ваша за мной – к Верховный Блоп!

И, прижав к груди мешок, она устремилась вперед, по замызганному коридору, где было еще слышно эхо воплей перепуганного стража:

– Враги!.. Войско! Великаны! Спасайте Верховный Блоп!..

Верховный Блоп, Пфадж Первый, Великий, был гномом в некотором роде выдающимся. Он был почти умен, невероятно труслив и по слухам, столь же невероятно богат.

Блопы были правящим кланом Кзак Царота – просто «Ца», как они его называли, – с тех самых пор, как Нульф Блоп в пьяном виде провалился в подземелье и обнаружил город. Протрезвев и выбравшись наружу, Нульф объявил его собственностью своего клана. Блопы не замедлили переселиться туда, а спустя много лет милостиво пустили к себе Слопов и Глопов.

Явилось им в разрушенном городе – по меркам овражных гномов, конечно, – лучше не придумаешь. Внешний мир не вмешивался в их дела, ибо там ни малейшего понятия не имели о переселенцах, а если кто и знал – никому не было дела. Другие кланы не оспаривали верховенства Блопов, и в особенности потому, что именно Блопы породили изобретателя Глунгу, выстроившего подъемник. Злые языки из клана Слопов болтали по этому поводу, будто его мама была из племени гномов-механиков: иначе, мол, как бы он додумался пустить в ход два громадных котла, в которых прежние обитатели города перетапливали сало?