Выйдя на карниз, они заметили, как вокруг королевского вейра поднимается суматоха — всадники и женщины из нижних пещер стекались туда, чтобы встретить Д'рама и его бронзового.

— Должна признать, что ради разнообразия иногда приятно проститься с Бенденом, когда все его обитатели пребывают в полном благодушии, — заметила Менолли, в то время как Рут' возносил их с Джексомом к небесам.

Джексом собирался высадить Менолли в мастерской арфистов и сразу же вернуться домой. Однако не успел Рут' сообщить свое имя сторожевому дракону, как Заир и маленькая королева, носящая на шее цвета цеха арфистов, крепко-накрепко вцепились коготками в его гребень.

— Да это же Сибеллова Кими! Значит, он вернулся... — В голосе Менолли прозвенела восторженная нотка, которой Джексом никогда не слышал раньше.

«Сторожевой дракон говорит, что мастер-арфист хочет нас видеть. Заир подтверждает, — сообщил Джексому Рут'. — Меня он тоже зовет», — с гордым удивлением добавил он.

— Почему бы мастеру-арфисту не пригласить тебя, Рут'? Он наверняка хочет тебя похвалить — ведь ты этого вполне заслуживаешь, — сказал Джексом и ласково похлопал дракона по гибкой шее. Рут' завертел головой, выбирая место для приземления.

Робинтон вместе с каким-то мужчиной, камзол которого украшал знак мастера, спускались им навстречу по лестнице, ведущей из главного зала во двор. Робинтон раскинул руки и с таким пылом заключил Менолли и Джексома в объятия, что юноша был просто ошеломлен. Потом, к его полному изумлению, второй арфист вырвал Менолли из объятий Робинтона и стал ее стремительно кружить, то и дело награждая звучными поцелуями. А огненные ящерицы, ни шипением, ни свистом не выразившие гнева при виде такого бесцеремонного обращения с их хозяйкой, пустились исполнять в воздухе какой-то замысловатый танец, переплетая шеи и касаясь крыльями. Джексом знал, что королевы файров редко подпускают к себе других золотых, но Красотка так же радовалась встрече с чужой ящеркой, как и Менолли — с незнакомцем. Взглянув на мастера-арфиста, Джексом удивился еще больше: на его лице расплылась довольная улыбка. Заметив недоумение юноши, Робинтон взял его под руку.

— Пойдем, Джексом. Менолли с Сибеллом, наверное, хотят обменяться новостями — они не виделись несколько месяцев. А я жажду выслушать твою историю о том, как нашли Д'рама.

Не успели Робинтон с Джексомом направиться к входу в мастерскую, как Менолли вскрикнула и высвободилась из объятий арфиста. Правда, Джексом заметил, что ее пальцы все равно не выпустили руку Сибелла, когда она сделала робкий шаг в сторону Робинтона.

— Неужели Сибелл после столь долгого отсутствия не заслужил твоего внимания? — спросил мастер-арфист.

Джексом злорадно отметил, что Менолли смутилась. Сибелл молча усмехался.

— Сначала, девочка моя, послушай, что он тебе расскажет, — уже более добродушно проговорил Робинтон. — А меня вполне устроит общество Джексома.

Шагая вслед за мастером по направлению к входу, Джексом оглянулся на удалявшуюся пару. Молодые люди шли, обняв друг друга за талию, голова Менолли лежала на плече арфиста. Над ними кружились их файры, словно подталкивая своих хозяев к расстилавшемуся позади мастерской лугу.

— Значит, ты, Джексом, привел назад Д'рама с Тирот'ом? — спросил Робинтон.

— Я только нашел их. А вернули Д'рама бенденцы — сегодня утром, по их времени.

Робинтон сбился с шага, едва не оступившись.

— Он все-таки был там, в моей бухточке? Так я и думал...

— Двадцать пять Оборотов тому назад, — уточнил Джексом и, не дожидаясь дальнейших расспросов, принялся пересказывать свое приключение с самого начала. У него был благодарный слушатель, еще более внимательный, чем Ф'лар с Лессой, и постепенно Джексом увлекся.

— Люди? — Мастер-арфист, до того спокойно сидевший в кресле, вскочил столь стремительно, что металлические подковки каблуков звякнули о каменный пол. — Они видели людей?

Джексом на миг опешил. Эта часть истории вызвала недоверие и тревогу у предводителя Бендена, но мастер-арфист отреагировал так, будто ждал именно этого поворота событий.

— Я всегда говорил, что все мы — выходцы с Южного материка, — задумчиво произнес он, обращаясь главным образом к самому себе. Потом сделал Джексому знак продолжать.

Юноша послушно возобновил повествование, но вскоре понял, что Робинтон слушает его вполуха, хотя тот время от времени кивал головой и интересовался разными мелочами. Джексом закончил на том, как они с Менолли благополучно вернулись в Бенден, и замолк, не решаясь задать арфисту вопрос, который тревожил его самого. Он видел, что Робинтон, нахмурившись, с головой ушел в свои раздумья.

— Расскажи-ка мне еще разок, что говорили файры о тех людях? — попросил арфист. Он подался вперед, облокотившись на стол и устремив взгляд на Джексома. Сидевший на его плече Заир вопросительно чирикнул.

— Ничего особенного они не говорили — вот в чем вся беда, мастер Робинтон. Ящерки так разволновались, что невозможно было ничего разобрать. Разве что Менолли добавит что-нибудь — ведь с ней были Красотка и трое бронзовых. Но я...

— А что сказал Рут'?

Джексом пожал плечами, сознавая, что собранные им сведения вряд ли прояснят ситуацию.

— Он говорил, что образы слишком сумбурные, когда файры показывают людей — своих людей. Мы с Менолли к ним явно не относились.

Ощутив сухость во рту, он потянулся за кувшином с кла, затем учтиво наполнил кружку арфиста; тот рассеянно осушил ее, не отрываясь от своих дум.

— Значит, люди, — снова сказал мастер Робинтон, растягивая гласные, а в конце прищелкнул языком. Он так резко поднялся, что Заир даже пискнул, стараясь удержаться у него на плече. — Люди... Причем файры видели их так давно, что образы, сохранившиеся в их памяти, почти совсем поблекли. Очень, очень интересно... просто чрезвычайно!

Робинтон принялся ходить по комнате, поглаживая недовольно чирикающего Заира.

Джексом выглянул из окна. Рут' грелся на солнышке, вокруг роились местные ящерки. Откуда-то доносились звуки пения — хор разучивал очередную балладу. «Интересно, почему они так часто прерываются?» — лениво подумал Джексом. Сам он не мог найти в их исполнении никаких изъянов. Залетавший в окно ветерок был напоен душистыми ароматами лета. Вдруг Джексом вздрогнул — на плечо его легла рука арфиста.

— Ты отлично справился, мой мальчик, а теперь пора возвращаться в Руат. Ты совсем засыпаешь. Прыжок во времени отнял у тебя гораздо больше сил, чем ты думаешь.

Провожая Джексома до выхода, Робинтон заставил его еще раз повторить все, что передали файры. При этом арфист то и дело кивал головой, как будто убеждаясь, что запомнил все в точности.

— Полагаю, то, что ты обнаружил Д'рама с Тирот'ом целыми и невредимыми, — не самое главное. Я знал, что не ошибусь, остановив свой выбор на тебе и Рут'е. Не удивляйся, если услышишь от меня кое-что еще на эту тему — разумеется, с разрешения Лайтола.

В последний раз крепко пожав Джексому руку, Робинтон отступил в сторону, ожидая, пока юноша сядет на Рут'а. Увидев, что приятель покидает их, файры разочарованно заверещали.

Пока Рут' набирал высоту, Джексом махал рукой все уменьшающейся фигурке арфиста. Потом перевел взгляд на долину реки, пытаясь обнаружить Менолли и Сибелла. Он досадовал на себя за любопытство, а когда отыскал их, разозлился еще больше — интимность их позы не оставляла никаких сомнений, что они были знакомы весьма близко. А он об этом даже не подозревал!

Джексому не хотелось возвращаться в Руат — тем более что Лайтол не ожидал его к какому-то определенному часу. Поскольку вокруг не крутились файры, которые могли бы проболтаться о его прегрешениях, юноша попросил Рут'а отнести его в Равнинный холд. Уловив радостный отклик дракона, он удивился; похоже, белый понимал его желания лучше, чем он сам.

В Западном Перне время шло к полудню, и Джексом стал прикидывать, как бы вызвать Корану, не оповещая о своем визите всех обитателей холда.