— Хорошо, — отрешенно произнес Коннал. План Глокоуса постепенно начинал казаться ему вовсе не таким уж плохим.

— Ах как грустно, мой друг! — Глокоус показал генералу на пруд. — Один из ваших лебедей умирает!

12

Рыцари Тьмы на марше

На следующее утро после славной битвы под Оплотом, состоявшейся в долине Закар, Мина покинула палатку и направилась вместе с другими солдатами к шатру, в котором войско получало пищу. Но не успела она сделать и нескольких шагов, как ее окружили солдаты и те торговцы, брадобреи, женщины, которых всегда хватает при любом военном лагере. Люди стремились прикоснуться к ней или просили ее дотронуться до них хотя бы кончиками пальцев, веря, что это может принести им удачу. Но все вели себя сдержанно и с некоторой опаской, словно немного боялись ее присутствия. Мина говорила с каждым, рассказывала им о Едином Истинном Боге. Все они — солдаты, женщины, дети — хотели слушать еще и еще, но, увидев, как девушка утомлена, рыцари во главе с Галдаром увели ее от толпы. Мина вернулась в палатку, рыцари остались охранять ее отдых, а Галдар сходил и принес ей еду и питье.

На следующий день Мина провела смотр войска. Галдар приказал всем построиться, и она стала медленно обходить их ряды, один за другим, называя каждого бойца — по имени, припоминая его храбрость во время битвы. Люди стояли изумленные, и после смотра ее имя еще долго было у всех на устах.

Меж тем Мина направилась к палаткам целителей Рыцарей Тьмы. До них уже давно дошел слух о том, как эта девушка вернула Галдару отрезанную руку. Подобные чудеса прежде были распространены, но после окончания Четвертого Века их не случалось.

Маги-целители, похитившие лечебные заклятия из Цитадели Света, в прошедшие годы много раз совершали замечательные акты исцеления, сопоставимые с теми, которые сами Боги демонстрировали в Четвертом Веке. Но в последний год целители заметили, что их магические силы тают: им еще удавалось иногда вылечивать людей, но даже несложные заклятия отнимали у них столько энергии, что они сами оказывались на грани коллапса.

Никто не мог объяснить столь странные и тревожные явления. Целителям легче всего было обвинить магов из Цитадели Света в том, что те своим колдовством мешают им лечить солдат. Но вскоре их собственные шпионы, засланные в Цитадель, донесли, что и на острове Шэлси, и во многих других землях Ансалона происходит нечто подобное — маги тоже ищут ответа, и тоже тщетно.

Во время осады Оплота, подавленные огромным количеством раненых, целители были вынуждены беречь свою силу и пользовать только высшее начальство Рыцарей Тьмы — Повелителя Миллоса и его помощников. Но даже им маги могли помочь только в случае легких ранений; целителям не удавалось восстановить утраченные конечности, унять внутренние кровотечения или излечить серьезные травмы головы.

Едва Мина показалась в дверях полевого госпиталя, как взгляды всех раненых обратились к ней. Даже слепые, даже те, чьи лица были сплошь закрыты окровавленными повязками, инстинктивно повернулись к ней, как поворачивается к солнцу страдающее в глубокой тени растение.

Целители продолжали делать свое дело, притворяясь, что не заметили появления девушки. Лишь один из них обернулся и поднял на нее глаза. Приказ оставить их готов был сорваться с его губ, но, увидев Галдара, который стоял рядом с Миной, положив руку на рукоять меча, он лишь угрюмо произнес:

— Мы заняты. Что вы хотели?

— Помочь. — Она внимательно оглядела палату. — Что находится там, позади вас? За этим задернутым одеялом?

Целитель метнул взгляд в указанном направлении. Стоны и крики доносились из-за одеял, наспех натянутых в конце большого помещения полевого госпиталя.

— Умирающие, — ответил он холодно и небрежно, — помочь которым невозможно.

— Вы могли бы облегчить их страдания? — спросила Мина.

Целитель пожал плечами:

— В них больше нет нужды. Наши возможности ограниченны, и мы стараемся помочь тем, кто еще может вернуться на поле боя.

— В таком случае вы не будете возражать, если я пройду к этим людям?

— Ни в коем случае. — Целитель фыркнул. — Ступайте помолитесь за них. Они это, безусловно, оценят.

— Не сомневаюсь.

Девушка двинулась между рядами коек, на которых лежали раненые, в конец больничной палаты. Многие протягивали к ней руки, звали ее по имени, просили задержаться и немного побыть подле них. Она улыбалась каждому и обещала вернуться. Подойдя к задернутым одеялам, Мина раздвинула их, прошла внутрь и вновь опустила за собой занавесь.

Галдар встал спиной к одеялам, рука его по-прежнему покоилась на мече, он внимательно следил за целителями. Те старательно делали вид, что не интересуются происходящим, но временами бросали косые взгляды в его сторону или переглядывались между собой.

Галдар прислушивался к тому, что происходило у него за спиной, там, откуда тек густой запах смерти. Он успел заметить, что одеялами была отгорожена часть палаты, где находились семеро мужчин и две женщины. Они лежали не только на койках — некоторые так и остались на тех носилках, на которых их унесли с поля боя. Раны их были ужасны. Ободранная кожа, обнаженные кости, развороченные животы, кровь, изливавшаяся прямо на пол, где она застывала лужами. Внутренности одного из раненых вывалились из туловища и лежали рядом на койке, подобно связке гигантских сосисок. У женщины-рыцаря было надвое рассечено лицо, один глаз чудовищно висел на нитке над окровавленной повязкой.

Мина первым делом направилась к ней. Единственный здоровый глаз был закрыт, дыхание со свистом вырывалось из легких сквозь запекшиеся губы. Женщина умирала. Мина осторожно положила руку на страшную рану.

— Я видела тебя в тот день, когда ты сражалась, Дария, — тихо проговорила девушка. — Ты храбро билась и не отступала ни на шаг, хотя тебя уже окружили враги. Ты должна остаться с нами, Дария. Единый Бог нуждается в тебе.

Дыхание женщины стало ровнее, она медленно повернула свое обезображенное лицо к Мине, которая наклонилась и поцеловала ее.

Галдар, услышавший позади себя шорох, быстро обернулся. В палате в это время стояла полная тишина. Целители больше не делали вид, что работают, — все прислушивались к тому, что говорила Мина, все внимательно следили за происходящим. Ждали.

Галдар почувствовал, как рука легла ему на плечо, и, думая, что это Мина, повернул голову. Но рядом с ним стояла та женщина, Дария. Ее лицо все еще покрывала кровь, его пересекал шрам, но она была жива, ужасная рана на лице затянулась, глаз был невредим. Она шла улыбаясь, задыхаясь от страха, счастья и изумления.

— Мина вернула меня сюда. — Голос женщины прерывался. — Она вернула меня, чтобы я служила ей. И я буду служить. Все дни своей жизни я отдам этой девушке.

Взволнованная настолько, что едва держалась на ногах, Дария покинула палатку. Раненые подняли крик. «Мина, Мина!» — звали они. Целители замерли после ухода Дарий в недоверчивом молчании.

— Что она там делает? — Один из них попытался войти.

— Молится. — Галдар встал у него на дороге. — Вы же ей сами разрешили, помните?

Целитель нахмурился и поспешно ретировался. Галдар увидел, как он направился в шатер Повелителя Миллоса.

— Ага, расскажите ему, что вы тут видели, — кинул ему вслед Галдар. — И тем самым поверните еще раз нож в его сердце.

Мина вылечила всех умиравших. Она исцелила командира отряда, в горло которого вонзилось соламнийское копье. Она вылечила пехотинца, попавшего под копыта взбесившейся лошади. Один за другим раненые поднимались со своих коек и выходили в общее отделение, где их встречали радостные крики остальных. Солдаты благодарили и благодарили ее, но Мина игнорировала все эти слова.

— Принесите вашу благодарность и вашу верность Единому Истинному Богу, — говорила она им. — Ибо вы излечены Его властью.

Действительно, в глазах всех она становилась посланницей самого Бога, так как, скольким бы раненым она ни помогла, на ее лице не появилось ни малейшего следа усталости. А раненых было много, очень много. Выйдя в общее отделение, она стала переходить от одного пострадавшего к другому, возлагая на их раны руку, целуя их, вспоминая их подвиги во время боя.