Рыцарь только пожал плечами:

— Может быть, я был послан вам на помощь.

Вот теперь это точно сон, сказал себе Танис. Сейчас я проснусь…

Ничто не переменилось. Эльфы были по-прежнему перед ним, и ему по-прежнему приходилось сражаться. А что, если Стурм прав и Рейстлин им солгал? Он ведь солгал и тогда, когда они только собирались войти в этот лес. Но почему? С какой целью?..

И внезапно Танис понял. Око! Око Дракона!

— Надо непременно попасть в Башню прежде Рейстлина!.. — крикнул он Стурму. — Я знаю, за чем охотится маг!..

Рыцарь только кивнул — ни на что большее у него не было ни времени, ни сил.

Они рубились. Рубились за каждый дюйм, медленно продвигаясь вперед. Время от времени им удавалось потеснить неупокоенных, но те немедленно возвращались, и число их все возрастало. При этом Танис смутно сознавал, что время, должно быть, не стояло на месте, но долго или коротко все это длилось ни малейшего понятия он не имел. В какой-то миг сквозь удушающую зеленоватую мглу пробились солнечные лучи и сразу же скрылись. Драконьи крылья ночи снова распростерлись над Сильванести…

Тьма уже сгущалась вновь, когда Стурм и Танис заметили Башню. Ее беломраморные стены неясно мерцали посреди поляны. Башня смотрела в небо, точно костяной палец, воздетый к звездам из могилы…

Завидев перед собой Башню, они бегом бросились к ней. Оба были измотаны до предела, но ни тому, ни другому не хотелось оставаться в этих кошмарных лесах после наступления темноты. Неупокоенные воители, видя, что добыча готова была ускользнуть, с криками ярости устремились в погоню.

Танис мчался во всю прыть, и легкие, казалось, вот-вот разорвутся от боли. Стурм бежал впереди, рубя призраки, которые вставали у них на дороге и пытались остановить их. У самой двери Башни Танис почувствовал, как его ногу обвил древесный корень, высунувшийся из земли. Полуэльф со всего разбега растянулся на земле.

Он отчаянно пытался освободиться, но корень держал мертвой хваткой. Какой-то эльфийский воин — лицо его было перекошено чудовищной гримасой — уже занес копье, намереваясь пригвоздить Таниса к земле. Однако копье неожиданно выпало из руки: мерцающее тело пронзил неведомо откуда взявшийся меч. Вскрикнув, эльф исчез.

Танис вывернул шею, силясь разглядеть своего спасителя. Над ним стоял незнакомый воин… или все-таки знакомый? Вот он стащил с головы шлем. На Таниса смотрели карие глаза: это был… это была…

— Китиара! — ахнул он потрясенно. — Ты здесь! Как? Почему?..

— Да вот прослышала, что ты тут пропадаешь, — с обычной своей кривой и очаровательной улыбкой ответила Китиара. — И, похоже, я вовремя подоспела? — Она дала ему руку, он ухватился за нее, чтобы подняться, и все сомнения в ее реальности покинули его: рука была из плоти и крови. — А кто это там, впереди? — спросила Китиара. — Неужели Стурм? Вот здорово! Прямо как в добрые старые времена. Ну что, пошли в Башню?

И звонко расхохоталась, видя его изумление.

Речной Ветер в одиночку отбивался от полчищ неупокоенных эльфов. Он знал, что не продержится долго. Но потом прозвучал знакомый боевой клич… что это? Речной Ветер вскинул глаза и увидел своих соплеменников — кве-шу. Он приветствовал их радостным криком… И, к ужасу своему, увидел, что они целятся из луков… в него.

— Нет! — крикнул он на языке кве-шу. — Разве вы не узнаете меня? Это же я, Реч…

В ответ запели тетивы, и он почувствовал, как в его тело входит стрела за стрелой.

— Это ты принес голубой хрустальный жезл в нашу страну! — кричали его соплеменники. — Это ты виноват в том, что было сожжено наше селение! Это ты виноват!

— Я не хотел, — прошептал он. — Я не хотел… Простите меня…

Тика бешено размахивала мечом, прорубаясь сквозь мириады эльфийских воителей… когда они неожиданно начали превращаться в драконидов! Блестели красные змеиные глаза, длинные языки облизывали клинки мечей… Юная официантка похолодела от ужаса. Споткнувшись, она налетела на Стурма. Раздраженно обернувшись, рыцарь велел ей убираться с дороги. Попятившись назад, она нечаянно толкнула Флинта. Рассерженный гном отпихнул ее прочь.

Заливаясь слезами, сходя с ума от ужаса при виде драконидов, которые падали зарубленными, но тотчас вскакивали, оживая. Тика утратила всякое самообладание и принялась полосовать мечом все движущееся…

Она пришла в себя только при виде Рейстлина, стоявшего перед нею в своих черных одеждах. Маг молча указал вниз. У ног девушки, пронзенный ее мечом, лежал Флинт.

Это я завел их сюда, думал Флинт, значит, мне и расхлебывать. Я самый старший. Я уж их отсюда как-нибудь выведу.

Поудобнее перехватив топорище секиры, гном выкрикнул боевой клич, вызывая на битву неупокоенных эльфов. Но те лишь засмеялись.

Разъяренный Флинт бросился вперед… и обнаружил, что окончательно охромел. Распухшие колени невыносимо болели, а узловатые пальцы дрожали так, что Флинт с трудом удерживал свой топор. Ему не хватало воздуху. И он понял, почему эльфы не нападали. Они попросту ждали, пока старость его доконает.

Едва сообразив это. Флинт почувствовал, что мысли начинают путаться, а глаза утрачивают зоркость. Он ощупал карман и задумался: «Куда же я мог сунуть проклятые очки?..» Потом перед ним возник кто-то знакомый, но кто? Уж не Тика ли? Безобразие, да где же наконец эти оч…

Золотая Луна бежала и бежала между скрюченными, искореженными деревьями. Она была совсем одна, она заблудилась. Она тщетно пыталась отыскать друзей. Где-то далеко гремели мечи и слышался голос Речного Ветра: он звал ее. Но потом его голос оборвался, сменившись мучительным предсмертным хрипом. И она бросилась вперед, не разбирая дороги, не замечая колючих кустов, чьи шипы в кровь изодрали и руки ее, и лицо. И наконец она нашла Речного Ветра… Он неподвижно лежал на земле, пронзенный множеством стрел. Она узнала эти стрелы.

Подбежав, она упала подле него на колени.

— Мишакаль, о Мишакаль!.. Помоги!..

Никакого ответа. Лицо Речного Ветра оставалось пепельно-серым, краски жизни не спешили возвращаться к нему. Остановившиеся глаза неживым взглядом смотрели в зеленоватое небо…

— Где же вы. Боги? Почему вы молчите? Заклинаю вас, исцелите его! — взывала Золотая Луна. И наконец все поняла. — Нет!.. — закричала она. — Меня, меня наказывайте! Это я сомневалась! Это я задавала вопросы! Но ведь я видела Тарсис! Я видела, как убивали детей! Боги, Боги, как же вы допустили такое?! Я пытаюсь веровать, но как же не усомниться, видя подобное!.. Наказывайте меня, не его…

Горько плача, склонилась она над телом любимого мужа. Она не видела, как воины-эльфы окружили ее…

Завороженный жуткими чудесами, творившимися кругом, Тассельхоф на минуточку сошел с тропы, но тем не менее его друзья тотчас ухитрились потеряться. Зато неупокоенные не обращали на него никакого внимания. Их притягивал и питал страх; а Тас не боялся.

Почти целый день кендер бродил по лесу, но затем вышел к дверям Звездной Башни. И тут его беззаботной прогулке наступил внезапный конец. Друзья нашлись: по крайней мере один.

Тика прижималась спиной к запертой двери, не на жизнь, а на смерть сражаясь с полчищами каких-то уродливых, поистине кошмарных существ. Тас понял: надо скорее открыть эту дверь, иначе ей не спастись. Маленький, юркий, он легко проскочил между сражавшимися и занялся замком. Тика беспорядочно размахивала мечом, удерживая эльфов на расстоянии.

— Скорее, Тас! — крикнула она, ловя ртом воздух.

Замок оказался на удивление прост. Настолько прост, что Тас даже задумался — и зачем было вообще его устраивать?..

— Я сейчас, секундочку! — бодро пообещал он. Но только взял в руки отмычку, как что-то наподдало ему сзади. — Эй, осторожнее! — раздраженно бросил он через плечо. Потом обернулся… и в ужасе замер. Тика лежала на земле, ее рыжие кудри слиплись от крови… — Нет! — разом потеряв голос, прошептал кендер. — Только не Тика!..