– Мэм Дженни…

Она услышала шепот в сознании, знакомый зов колдовства, и дала образам Джона в его фантастической машине растаять. Он явно вышел из крепости гномов невредимым, хотя она совершенно не представляла, что он там делал.

– Мэм Дженни, пожалуйста…

Балгодорус напал снова – стрелы с огнем, катапульты и еще больше топорных и мерзких заклинаний безумия и боли от Изулт. Запасы подходили к концу. Разглядывая в кристалл леса, Дженни увидела еще трех разведчиков Роклис, повешенных или распятых на деревьях. С трудом наскребая силы, Дженни понимала его стратегию – ту же самую он использовал против этой девушки, его рабыни.

Разрушить ее сосредоточенность. Ослабить ее способность что-то сделать для защиты поместья.

Роклис права, думала Дженни. Нам так нужны еще маги, обученные маги, если мы хотим защитить королевство. Она потянулась к зову.

Изулт стояла на поляне рядом с обтесанным камнем. Косой вечерний свет окрашивал бронзой немытый, спутанный узел ее волос. Она, дрожа, куталась в плащ, снова и снова оглядывалась через худенькое плечо. За своим окном Дженни слышала выкрики и проклятия солдат на стенах, нападающих бандитов – опять заново, всегда заново.

– Мэм Дженни, пожалуйста, ответьте мне!

– Я здесь. – Дженни отбросила волосы с глаз, протянула разум сквозь магический кристалл, сквозь воду в камне. – Я здесь, Изулт. – Сонливость навалилась на нее мельничным жерновом; от этого жгло глаза и кожу.

– Приходите и заберите меня! – отчаянно взмолилась девушка. – Все думают, что я сплю – он дает мне спать, только когда я не с ним, не с нападающими. Я сказала, что больна, я и правда больна. Он пнул меня и сказал, что лучше бы мне поправиться. Я не могу там больше оставаться! – Она в страхе повернулась на звук, глаза стали огромными от ужаса и вины. На щеке был свежий синяк, а на шее – темные отметины от любовных укусов.

– Мэм Джении, мне жаль, мне так жаль, что я позвала его после вас. – Ее голос осип и дрожал. – Вы не знаете, каково это, когда он сходит с ума, а он сейчас все время с ума сходит. Сходит с ума, что ваши люди держатся, как и вы, сходит с ума, потому как Роклис шлет патрули, убивает его людей и мешает ему, когда он пытается добыть провизию и рабов и все такое. Мэм Дженни, я знаю, я была плохая, на я боялась.

– Все в порядке, – сказала Дженни, напряженно раздумывая. Судя по шуму снаружи, атака была тяжелой, а полуголодные защитники Пелланора держались из последних сил. – Тут есть старый дом, где обычно жили грабби, на краю Черного Пруда, ты его знаешь? – Девушка кивнула и засопела, вытирая нос. – Ты можешь туда попасть? Ты взяла с собой какую-нибудь еду, когда ушла?

– Немного. У меня хлеб в кармане.

Вероятно, слишком напугана, чтобы на кого-нибудь охотиться, и ее трудно упрекнуть за это.

– Отлично. Когда подойдешь к дому, нанеси на четыре угла эти знаки. Делай их медленно, и когда делаешь, есть слова, которые нужно сказать, и цвета, о которых думать, и вещи, которые надо держать в сознании…

Это были простейшие охранные заклятья, самые основные чары – Тут-Никого-Нет и У-Тебя-Дела-В-Другом-Месте? Однако, когда Дженни начертила все охранные сиглы, повторила слова Призыва и фокусировку силы, она в отчаянии задалась вопросом, что удержит необученное и недисциплинированное сознание Изулт. Неправильно написанное слово, с ошибкой начертанный сигл лишат заклинание силы, и люди Балгодоруса, которые наверняка знали расположение разрушенного дома так же хорошо, как Изулт и она сама, найдут ее. Дженни, истощенная сражением с безумными последствиями диких заклятий девушки, ощутила усталый порыв как следует ударить Изулт, чтобы та потеряла сознание, накричать на нее за то, что она такая трусливая дура и выполняет все, что ни скажет ее господин.

Ну конечно, она трусливая дура, утомленно подумала Дженни. Если бы ты не смогла защищаться с помощью магии по сто раз на дню, если бы тебя убедили, что тебе нужен мужчина, любой мужчина, чтобы направлять твою жизнь и говорить, что делать, посмотрим, какой храброй была бы ты?

Черт, да где ж ей взять силы, чтобы отбить атаку бандитов и выскользнуть? Как она собиралась прогнать их, пока Балгодорус не нашел Изулт?

Что такого узнал, предположил или увидел Джон, что повело его на север на этой сумасшедшей выдумке искать драконов в их логове на Шхерах Света?

Ян…

Она пыталась не думать о том, что могло случиться с Яном.

Сначала то, что сначала.

– Госпожа Дженни! – Кто-то колотил в дверь ее комнаты. – Госпожа Дженни, извините, что бужу вас, но вы должны нам помочь!

Ее ноздри ужалил дым. Дженни хотелось наложить на них всех одно огромное, сложное заклинание смерти.

Сначала то, что сначала. Она начертила на полу магические круги, закрыла сознание от шумов, дыма, холодных уколов страха в позвоночнике. Вызвала в сознании расположение и фазы луны, светло призывая ее в сердце и памяти, описывая ее рунами. Вызвала в сознании магию трех дубов, что находились на севере от поместья, и ивы, что стояла на юге, называя их имена и имена их магии. Призвала серебряную энергию рек, размещая ее прямо в сознании, выстраивая в ряд с глубокой, спокойной силой стоячей воды, дворового колодца…

Немного там. Немного тут.

Звезды, невидимые днем. Гранит и змеевик скал глубоко под землей.

Ее плоть и золотые ленты драконьей силы, что вились вокруг то здесь, то там, наследство Черного Моркелеба.

Энергия земли и звезд, питающая драконью магию.

Сначала то, что сначала. Найти эту девушку, Изулт, и усилить охранные заклятья вокруг нее, чтобы ее не нашли – все время веря прежде всего, что это была не ловушка. Потом усилить атаку на Балгодоруса, будучи уверенной теперь, что ее магии не будут противодействовать. Это будет непросто, и он будет искать Изулт. Надеяться, что Изулт хватит силы помочь им против «ее мужчины», было бы слишком. Вот уж действительно, ее мужчина!

По крайней мере, без магического кристалла Изулт до Роклис мог добраться гонец.

Дженни сделала глубокий вздох, и ее вены наполнил неторопливый огонь энергии. Она знала, что это обманчивый блеск, и потом ей придется заплатить за это, но это потом. – Госпожа…! – вопили настойчивые, отчаянные голоса снаружи. Ее сознание, измененное магией, воспринимало их словно с огромного расстояния. Спокойно, словно она, подобно дракону, невесомо парила в воздухе.

Она соткала вокруг себя последнюю золотую сеть защиты и равновесия, шаль из света. Растягивая магию, ощущая, где контрзаклинания другой женщины защищали тех, кто взбирался по лестницам, оружие и солдат. Они занимались этой игрой неделями, отпихивая и царапая друг друга, словно животные в тесном загоне. Контрзаклинания помечали упряжь лошадей, оси, спусковые крючки, канаты катапульт.

Это было труднее и намного сложнее, чем обычная военная магия; это был тот случай, когда маг меньшей силы, но больших знаний, мог одолеть сильнейшего, но менее искусного противника. Все эти годы зная о собственной слабости, Дженни изучила всю доступную магию, зная, что даже простейшие контрзаклинания могли расстроить лучшее, что она может предложить. Она в изнеможении возвращалась к ним, вызывая в магическом кристалле картины сражения и размещая заклинания огня, дыма или временной слепоты в воздухе, там, где их пересекут при стремительной атаке солдаты Балгодоруса, а не на людях, лошадях или инструментах, которыми они пользовались. Но даже ее призыв к силе не слишком много дал измученному телу и утомленному разуму. Хотя в сердце кристалла она увидела, как один из бандитов отпрыгнул назад со стены, когда штурмовая лестница вспыхнула в его руках; увидела, как другой отошел, вопя и полоща ладони в окровавленной, забитой осколками луже рва.

Она не ощутила триумфа. Бедные глупые ребята, подумала она, жалея даже их вожака. Жить так, как жили они, окруженные жестокостью и грубостью, казалось ей чуть ли не наказанием, достаточным для тех, кем они были. Многим из них пришлось умереть, ибо они не согласились бы со своей слабостью; это было все, что они понимали. Но сердце ее ныло при мысли о тех детях, которыми они были когда-то.