Тут Алисе пришла в голову мысль. Она обратилась к немолодой женщине, которая вела за руку ребенка:

– Простите, вы не скажете, где можно купить приличную одежду? Мы приезжие, пообносились в дороге, но у нас есть деньги.

И Алиса вытащила из-за пояса большую серебряную монету.

– Идите на Друри-Лейн, – сказала женщина. – Там торгуют одеждой.

– Как хорошо, что ты захватила с собой деньги! – обрадовалась Жанна. – А то я не успела. Но ты не беспокойся: мой друг герцог обязательно вернет тебе долг.

– Не надо мне ничего возвращать, – сказала Алиса. – Есть деньги, значит, мы с тобой их тратим. Не будет – стиснем зубы и поживем в бедности. Правильно?

– Правильно, – улыбнулась Жанна, и они пошли к Друри-Лейн.

Это оказалась узкая длинная улица, на которой было множество лавок и лавочек, где продавали ткани, платья, скатерти и всякое другое добро.

На Алису и Жанну никто не обращал внимания – уж очень они были скромно одеты, запылились и растрепались.

«Ах так! – подумала Алиса. – Вы судите о людях по одежде! А это грубейшая ошибка. Людей надо ценить по уму!»

Жанна догадалась, о чем думает Алиса, и добавила:

– Или по кошельку.

– Вот именно, – проворчал из мешка ковер, которому тоже хотелось поговорить, но как поговоришь, когда тебя свернули колбасой и несут в пыльном мешке.

– Смотри! – сказала Жанна и замерла перед небольшой лавкой. – Такое платье у меня было в детстве. Я ходила в нем в церковь. Правда, красивое?

Алисе платье красивым не показалось, но надо же было с чего-то начинать.

Они зашли в лавку, которая была очень тесной. Со всех сторон ее сдавливали полки, шкафы и вешалки с одеждой.

– Говори ты, – сказала Алиса. – Деньги у нас с тобой есть, не беспокойся. Только говори, как будто ты... как будто...

– Как будто ты – Орлеанская дева! – подсказал из мешка ковер.

– А ты помолчи, если не хочешь нас погубить! – приказала ковру Алиса.

Ковер фыркнул, но замолчал.

– Ну держись, богачи! – сказала Орлеанская дева и вошла в магазин так, как входила в зал во время коронации.

И выглядела она так, что узколицый, крючкастый, цеплястый хозяин лавки закричал было:

– Вы куда, шантрапа...

Но осекся, съежился, как ежик перед медведем, и забормотал:

– Госпожа, простите, я не узнал... я не посмел... и ваша дочь, ее высочество, маркиза!

– Ладно-ладно, – сказала Жанна и уселась на единственный стул.

Хозяин замер, склонившись перед ней.

– Чуешь, кто к тебе пришел? – с усмешкой спросила Жанна.

– Так точно, чую и соответствую!

– Мы путешествуем инкогнито, – сказала Жанна, – но в дороге на нас напали разбойники и перебили всех моих слуг. Но, как вы понимаете, мы не можем явиться во дворец в таком виде!

– Никак не можете, госпожа герцогиня, – прошептал хозяин лавки.

– Значит, попрошу нечто скромное, чтобы было настоящее инкогнито.

– Будет вам и инкогнита, – пообещал хозяин лавки. Видно, он не знал, что инкогнито – это секретность.

Хозяин хлопнул в ладоши, и откуда-то прибежала рыжая курчавая девица. Вдвоем они принялись доставать с полок и вешалок платья, кофты, а потом, пока Жанна за занавеской примеряла наряды, девица сбегала в соседнюю лавку к обувщику, и тот притащил целый сундук туфель для леди и ее доченьки.

Словом, на улице Друри-Лейн началась суматоха, а известная всем своей жадностью миссис О'Лири прибежала в лавку со своим красным в зеленый горох платьем, которое не могла продать уже двадцать два года, и попыталась всучить его Жанне.

Алиса тоже не теряла времени даром. Всех, кто заглядывал в магазин, включая разносчика воды, продавца сладостей и мусорщика, она спрашивала, не знают ли они об огнедышащем драконе, который обитает то ли в районе Оксфорда, то ли возле Кентербери, то ли у самого Ливерпуля. И многие признавались, что слышали о драконе, а у некоторых были родственники, друзья которых слышали от своих знакомых об одном леснике, который точно встречал такого дракона, но, правда, живым домой не вернулся и не смог никому рассказать о своих приключениях.

Алиса слушала, никому не верила, но все надеялась, что в каком-то из рассказов появится крошечка правды.

Наконец рыжая дочка хозяина сказала:

– Я бы на вашем месте, мисс, пошла к мистеру Флибустьеру.

– Ах! – раздалось со всех сторон. – Он такой опасный человек!

– Кто такой мистер Флибустьер? – спросила Алиса.

– Это специалист по ядам, – объяснил хозяин лавки, – страшный отравитель, даже непонятно, почему король до сих пор его терпит. Давно уж виселица по нему плачет.

– А потому король его терпит, – вздохнул разносчик овсяной каши, который как раз заглянул в лавку, – что ему самому эти яды бывают нужны.

Тут все зацыкали, зашипели на разносчика и выгнали его из лавки.

А хозяин принялся считать, сколько же ему должны маркиза и ее дочка.

А должны они были за синее в маленьких серебряных звездочках дорожное платье госпожи маркизы, за серебристо-лиловое платье для дочери госпожи маркизы, за шесть пар туфель и башмаков для маркизы и ее уважаемой дочки, за шелковые ночные рубашки, чулки, накидки, летние открытые платья, два парика для коротко стриженной маркизы и кое-что еще, для чего понадобилось два кожаных саквояжа.

Целых три гинеи стоило все это добро. Маркиза и ее дочка не торговались, и хозяин лавки расстроился. Он понял, что мог бы запросить вдвое больше, да не догадался.

Дочка хозяина проводила клиентов до постоялого двора, который принадлежал двоюродной племяннице самого графа Эссекса, поэтому там не грабили постояльцев, не травили их дохлыми цыплятами и не приставали к женщинам с разными глупостями.

Алиса, к сожалению, не знала, чем знаменит этот граф Эссекс, а Жанна знала, но забыла. Надо будет почитать газеты, подумала Алиса, но она не могла вспомнить, в это время в Англии уже есть газеты или английские джентльмены пьют утренний кофе без газет. К тому же Алиса не помнила, когда в Англию привезли кофе из Америки, ведь для этого Америку еще надо открыть!

Племянница графа Эссекса сама спустилась встретить гостей – видно, такие знатные и благородные дамы не часто останавливались на постоялом дворе, который назывался ни много ни мало «Новый Константинополь». Она была похожа на помидор. Это не значит, что она была толстая – ни в коем случае! Она была попросту круглая! И это не значит, что она была красная. Она была ярко-помидорного цвета, а на голове у нее торчала маленькая зеленая шляпка – ну точь-в-точь зеленые веточки.

– Ах! – воскликнула племянница. – Неужели вы нас почтили? Разрешите, миледи, я покажу вам самые лучшие апартаменты!

Она повела Алису с Жанной в большую комнату на втором этаже. Там пахло пылью и пудрой. Посреди комнаты стояла громадная кровать под балдахином. На ней могли бы выспаться сразу пятнадцать Алис, если бы они не боялись клопов и умели спать на камнях и кочках.

За эти апартаменты миссис Помидор потребовала по гинее в сутки. А гинея – это больше фунта стерлингов. А фунт стерлингов – это английская серебряная монета, самая большая. Когда-то она и в самом деле весила целый фунт серебром. Но эти времена давно прошли.

Чтобы не тратить времени даром, Жанна спросила, как ей найти дом мистера Флибустьера, доктора оккультных наук и почетного профессора Черной Мессы.

– Даже и не упоминайте при мне это отвратительное имя! – воскликнула хозяйка гостиницы. – Это известный всем убийца и отравитель, по нему давно виселица плачет!

– Это мы слышали, – сказала Жанна. – Но нам бы хотелось узнать его адрес.

– Никто не знает его адреса, – ответила миссис Помидор.

– Жалко, – сказала хитрая Алиса. – А я так хотела повидать моего дядю.

– Ах, несчастная крошка! – воскликнула хозяйка гостиницы. – Неужели тебе так не повезло в жизни, что ты вынуждена всю жизнь оставаться племянницей такого страшного человека?

– Я сама об этом жалею, – притворно вздохнула Алиса. – Но что делать: он пригласил нас с мамой в Лондон, чтобы отдать нам часть своих богатств, а адреса не оставил. Только сказал: «Меня в городе любая собака знает. А если кто вам поможет меня найти, то я его отблагодарю».