– Но ты ведь не скажешь «ваше величество»?

– Если хочешь...

– Не хочу, не хочу, не хочу! Разве я не понимаю, что если Генри победит герцога Глостера, то английский трон достанется ему? И если я появлюсь и скажу: «Нет, это я законный король Англии!» – мне мало кто поверит. А если кто-то и поверит, то сразу начнется война, и меня все равно убьют. Ведь Генри получит трон в борьбе, заслуженно: Он взрослый, он сможет править Англией: А я просто мальчик!

Эдди говорил как взрослый.

И он говорил правду.

Перед Алисой сидел ребенок, который никому не был нужен. Даже его мать и сестра, наверное, не знали – лучше, чтобы он был жив или чтобы его не было вовсе.

Матери надо, чтобы ее дети были живы.

И чтобы убийца ее мужа и злодей был уничтожен.

Сделать это мог только Генри Ричмонд.

Мальчикам не оставалось места в английской истории.

– Давай не будем сейчас думать об английской короне, – сказала Алиса.

– Но ведь я – король!

– Но при этом ты мальчик! И впереди у тебя долгая жизнь. Давай думать об этом. И о том, как нам одолеть фею Моргану.

– У меня есть меч!

– Это хорошо, – вздохнула Алиса. – Из тебя вырастет настоящий рыцарь. Но я на твоем месте не лезла бы вперед. Если ты останешься жив – это уже победа. Ведь они тогда не смогут добиться чего хотели.

– Я понимаю, Алиса, – прошептал маленький король.

Они спустились в гостиную как раз к ужину. Миссис Дайн велела всем подкрепиться, потому что предстояла трудная ночь.

Солнце опустилось за вершины старых елей.

Из леса потянуло могильным холодом.

Совсем близко завыл волк.

За длинным, отполированным локтями многих поколений Дайнов столом сидели не только члены семейства и гости, но и полдюжины лесников из йоменов. Они ели жареных кур, макая куски в острый соус. Их большие, в человеческий рост, луки стояли прислоненные к стене. Именно из таких луков стреляли английские лучники в битве при Кресси, когда им удалось уничтожить весь цвет французского рыцарства.

– Они идут, – сказал Грини, который стоял у окна и глядел сквозь щелку в ставнях.

Алиса подошла к соседнему окну.

На опушке леса дергались, прыгали, перемещались огоньки, словно к дому лесничего приближалась армия со свечками в руках.

В синем небе кружились вороны, но это были не настоящие птицы, потому что они молчали.

Молчали и волки, вышедшие из леса и шедшие рядом с феей Морганой, глаза которой светились из-под капюшона, как зеленые огоньки на пульте космического корабля. Хотя никто здесь, кроме Алисы, никогда не видел космического корабля.

Фея взмахнула рукой, и синий камень в ее перстне испустил яркий луч.

– Отдайте мне мальчишек, – произнесла грудным голосом фея Моргана. – И я обещаю, что не причиню никому вреда!

Миссис Дайн смело подошла к двери, отодвинула засов и отворила ее. По обе стороны от нее, невидимые фее Моргане, затаились лесники с луками.

Позади встала Алиса.

– Убирайся отсюда, фея Моргана, – сказала миссис Дайн. – Тебе не нужна кровь принца и короля Англии. Твой покровитель в ближайшие часы будет разбит настоящими англичанами. Он даже не успеет выполнить своих обещаний. И тебе не видать посоха Мерлина как своих ушей.

Фея замерла, как громом пораженная. Она не ожидала, что ее узнают. И уж тем более не ждала, что кто-то здесь знает о короле Ричарде и посохе Мерлина.

– Как прискорбно, – произнесла она через минуту. – Как прискорбно, что теперь мне придется уничтожить вас всех, без исключения. Вы слишком много знаете и можете рассказать другим. Вы можете раскрыть тайну, раскрывать которую нельзя даже мне.

Она подняла руки, и по этому сигналу на дом лесничего ринулись сонмища нечистой силы.

Впереди неслись стаи волков. Они бились о ставни, старались разгрызть двери. Их атака была бы не опасна, если бы люди отсиживались в каменном замке. Но и дом, и ставни были деревянными. Хоть они и выдержали первый удар, это не значило, что они продержатся долго.

Миссис Дайн решила, что нет смысла тратить ценные стрелы на волков. Неизвестно, кто окажется следующим врагом. Поэтому дверь закрыли на большой засов. Она содрогалась под ударами мощных волчьих тел, но держалась.

Тучи воронья и летучих мышей налетели на дом сверху. Они колотили клювами и когтями по соломенной крыше. Солома давно уже слежалась, но тысячи ударов начали ее размягчать и разрыхлять.

Когда через несколько минут Алиса поднялась на второй этаж, чтобы посмотреть, что там творится, она увидела первые, пока еще узкие щели в соломенной крыше. И поняла, что враги скоро прорвутся.

Позвать сюда лучников? А какая от них польза против злобных птиц?

Вдруг дом вздрогнул. Даже пошатнулся.

Алиса кинулась к окну и увидела, что от дома отступает колоссальный дикий бык, тур. Такие быки были перебиты охотниками лет за пятьсот до рождения Алисы. Их даже ни в одном зоопарке не осталось. Где же фея Моргана такого добыла?

Бык развернулся и, набирая скорость, помчался к дому.

Алиса увидела, как в хребет и морду быка вонзаются тяжелые стрелы. Он мотает головой, чтобы отделаться от них, но скорости не снижает.

Алиса внутренне сжалась.

Удар!

Дом вздрогнул.

Какая-то птица пробилась сквозь дыру в крыше и попыталась напасть на Алису. Она не могла как следует набрать скорость в комнате, но отчаянно била крыльями и металась, словно бешеная муха.

Сумерки сгустились настолько, что Алиса не могла разобрать, какая птица на нее напала – ворона или голубь. А может быть, утка? Кого только не подняла против людей эта фея!

«А где же наша кошка?» – подумала Алиса.

Ведь пора бежать. Дом не устоит.

Алиса сбежала вниз, в общую комнату.

Там было темно. Свечей и факелов не зажигали, чтобы лучше видеть, что происходит снаружи.

– Может, пугнем их факелами? – предложил мистер Дайн.

– Потерпи, – возразила его жена. – Если ворвутся сюда, вот тогда мы и возьмемся за факелы.

Уже стемнело, когда армия Ричарда остановилась у Маркет-Босворта. На обширной долине загорелись костры, солдаты и рыцари готовили ужин.

Ричард со своими помощниками ужинал в шатре в центре лагеря.

– Сколько людей в нашей армии? – спросил он у верного герцога Норфолка.

– Десять тысяч, милорд.

– Больше десяти тысяч или меньше?

– Примерно десять.

– А у бунтовщиков?

Король и без Норфолка знал, что у Ричмонда нет даже пяти тысяч солдат, но ему нужно было услышать подтверждение своим мыслям.

– Вдвое меньше, милорд.

– Значит, завтра с утра мы их раздавим.

Соратники начали наперебой расхваливать таланты короля и подтверждать его хвастливые слова.

Ричард слушал баронов, а сам был встревожен.

С каждой минутой к Ричмонду подходили все новые отряды. У некоторых на знаменах были вышиты портреты принцев и написаны призывы отомстить за смерть детей.

А Ричард знал, что его войско будет таять.

До завтрашнего утра его железный кулак еще удержит командиров, а завтра многие начнут перебегать к Ричмонду. Никому нельзя верить!

Нечаянно Ричард произнес эти слова вслух.

За столом наступила тишина.

– Как дела у сэра Стенли? – спросил Ричард. – У него ведь три тысячи всадников, и он занимает холмы на нашем правом фланге.

– Сэр Стенли молчит, – ответил Кейтсби, жестокий барон, за голову которого Генри Ричмонд назначил высокую цену.

– Пошлите к нему человека, – приказал Ричард. – Напомните, что его сына повесят, если отец воздержится от боя.

– Вы отвращаете от себя лучших людей королевства, – сказал граф Нортумберленд. Он присоединился к Ричарду лишь для того, чтобы в Англии не разгорелась гражданская война, но никакой симпатии к королю не питал.

И Ричард, глядя на него, подумал, что отряд Нортумберленда ненадежен. Значит, минус еще две тысячи человек.

– Я отдаю приказ только один раз, – сказал король. – Проверьте караулы и помните: мы пойдем в бой первыми, как только встанет солнце. Потому что оно будет светить в лицо врагу.