На смену алкоголю все чаще приходили эфир и опи ум; люди не стеснялись ставить себе уколы прямо на улице, только бы подстегнуть или успокоить больные нервы.

То, что подобные обстоятельства неминуемо должны были повлечь за собой катастрофу, понимали лишь немногие проницательные головы, с ужасом наблюдая за растущим беспокойством в поведении полубезумных масс. Таинственные пронзительные вопли, разносившиеся по ночным улицам, будоражили меня сверх меры; быстрота развития событий сообщала жизни что-то призрачное, почти иллюзорное.

Если к этому добавить душный, горячий воздух, призрачное грозовое свечение — яркие вспышки, то и дело возникавшие на пепельном небе, то нетрудно составить себе приблизительное представление о том, что я чувствовал в те дни.

А тут еще эта прокламация — она была вывешена на каждом углу, доставлена в каждый дом, резко обострив противостояние между партией американца и верными Патере гражданами. Воистину настали худые времена.

Цивилизованный мир уже добрых двенадцать лет пребывал в неведении относительно существования страны грез. Разумеется, были случаи внезапных и необъяснимых исчезновений людей. Многих видели в дороге, на поездах и пароходах, но все последующие поиски ни к чему не приводили. Пока речь шла о людях, состоявших не в ладу с цивилизованной жизнью и имевших причины скрыться, это мало кого трогало. Мир не проявляет большого интереса к аутсайдерам.

Куда чувствительнее реагировало общество на загадочные исчезновения известных представителей научных, артистических или финансовых кругов. В большинстве случаев родные и близкие спустя две-три недели получали какую-нибудь весточку — как правило, письмо в несколько строк. Но что можно было извлечь из таких сообщений, как: «Не ищите меня, я хорошо устроился», или: «Из-за непредвиденных обстоятельств освобождаю тебя от данных мне обязательств», или: «Прощайте все и не поминайте лихом»?

Мысль о том, что у всех этих исчезновений — одна общая причина, никому не приходила в голову. Полиция была бессильна.

Самым нашумевшим случаем была пропажа принцессы фон X. Положим, исчезновения высокородных дам случались и раньше, но это были особы более молодого возраста. А на сей раз старуха, которой и дома жилось неплохо. В последний раз ее видели на черноморском побережье, где она обратила на себя внимание турецких носильщиков своей крайней скупостью на чаевые. Поэтому признаку ее и узнали. От ее исчезновения серьезно пострадали лишь несколько племянников и племянниц, рассчитывавших на наследство. К несчастью, пожилая аристократка захватила с собой все свое состояние. Принцессу так и не нашли.

Вскоре за этим последовал случай с американским миллиардером Беллом. Он привлек внимание общества к царству грез и в конечном счете побудил его к действиям. Этот мясоконсервный король неведомо каким образом прослышал об удивительной стране и вбил себе в голову стать ее гражданином. На немедленное предположение близких, что он страдает душевной болезнью, Белл ответил выпиской именитого психиатра для обследования и постоянного наблюдения, и этот корифей констатировал, что американец находится в здравом рассудке. После этого чудак несколько лет ездил по разным городам и весям в поисках царства грез в сопровождении все того же врача и двух слуг. Он объездил вдоль и поперек Новую Зеландию, прочесал Малайский архипелаг. В Гонконге доктор оставил его, заявив, что вынужден отказаться от своего изначально благоприятного заключения, так как его пациент действительно одержим навязчивыми идеями. Доктор отправился к себе на родину, богач продолжил свои поиски. И наконец — сенсация: американец послал гонца, который однажды заявился с толстенным письмом и прокламацией прямо в кабинет английского премьер-министра. Высокочтимый лорд убедился в существовании организации, презирающей все законы, через которую некий злонамеренный и фантастически богатый властелин осуществляет свои преступные планы. Многие тысячи достойных европейцев содержатся у него в плену. Американец писал, что он обращается к англичанам как к просвещенным врагам всяческого рабства и ожидает от них скорейшей и решительнейшей помощи.

Хотя и письмо, и прокламация были выдержаны в грубом и крикливом тоне, содержавшуюся в них просьбу о помощи нельзя было проигнорировать хотя бы потому, что здесь явно прослеживалась связь с таинственным исчезновением большого количества людей. Разве можно было допустить, чтобы принцесса X. томилась в плену? Теперь получала свое объяснение и странная скупка домов, вызвавшая в свое время большой резонанс в европейской прессе, которая увязывала ее с причудами какого-нибудь азиатского князька. Правительства крупнейших европейских держав в срочном порядке обменялись телеграммами; было решено действовать немедля и без лишнего шума. Мандат на вмешательство был выдан России как сопредельной стране; всегдашние раздоры затихли, парламенты до поры до времени не были поставлены в известность.

В течение месяца была приведена в боевую готовность русская дивизия под командованием толкового генерала Рудинова. На знаменах был начертан девиз «Во имя христианской морали и любви к ближнему!», в головах больше вертелась мысль о возможной поживе в виде золотых слитков. Заодно император надеялся пополнить свои владения еще одной богатой провинцией — ведь сказочная страна лежала совсем рядом с российской границей.

Без лишней огласки к экспедиции были привлечены газетные репортеры, фотографы, коммерсанты и спекулянты.

Китайские посольства в западных державах заявили свой протест против открытого нарушения границ Небесной империи, но уже поздно, и господам с косичками пришлось отступить.

Хотя географическое положение загадочной страны было точно обозначено на карте, на всякий случай войска должен был сопровождать посланец Геркулеса Белла. Но однажды этот человек был найден мертвым в отеле; из его живота торчал кинжал, на клинке которого были вытравлены слова: Молчание — золото!

Генералу Рудинову предстояло искать страну грез самому.

Пасмурное утро. Американец Геркулес Белл еще лежит — точнее, полусидит — в постели, скрестив руки, с выражением глубокой задумчивости на лице. «Победа будет за мной! — бормочет он, и отсвет гордости озаряет его некрасивое, энергичное лицо. — Победа будет за мной!» — повторяет он громко и встает.

«Я здоров!» — торжествующе думает он и, обнаженный, приближается к большому зеркалу. Испытующим взором он оценивает свою мощную фигуру и играет бицепсами, выполняя ряд несложных гимнастических упражнений. «Эту гору никто не свернет!» — он хлопает себя по волосатой груди. Представляя себя боксером на ринге, восклицает в радостном возбуждении: «Первый приз — Геркулесу Беллу!»

Он думает о людях страны грез и машинально сплевывает в угол. Скоро он разделается с этим беспомощным стадом!

И вдруг хмурит лоб. Ему приходит на ум предместье. Всего один раз побывал он там и посмотрел на его обитателей. «Блеф!» — этом слове он выразил свой приговор древнему племени и больше никогда не посещал деревню, которая была ему «несимпатична».

Убедившись в отталкивающей холодности синеглазых азиатов, он пришел к выводу, что предместье — неплодородная почва для партийной борьбы. И все же в нем жило смутное предчувствие подвоха со стороны этих загадочных старцев. Они оставались невосприимчивыми к начавшемуся брожению и бездейственно прозябали день за днем. К черту их, даже самые опустившиеся из граждан столицы были ему куда милее!

Он одевается, тщательно бреется, умело, по всем правилам, массирует себе лицо, и его настроение снова улучшается. Его главный удар еще впереди, об этом триумфе пока никто не подозревает. Он вспоминает ночь, когда расстался со своим любимым доверенным слугой. Этот человек, на протяжении двадцати лет занимавший место лейб-егеря Геркулеса Белла, с опасностью для жизни покинул страну грез, чтобы рассказать о ней за границей. Теперь он, Коннор, находится за пределами пограничных стен. Этот практичный технический ум с первого взгляда понял, что единственную возможность для бегства предоставляет река. Там, где она проходит под бастионом пограничной стены, Коннор нырнул и обнаружил решетку. Под защитой ночной темноты ему удалось перепилить пару стержней, проделав отверстие, в которое он смог протиснуть свое узкое натренированное тело. И в ту же ночь далеко за стеной в небо взмыла ракета, дав знать американцу, что отважный посланец выполнил свою рискованную задачу. В прорезиненном мешке у него на груди лежало важное письмо; ночное купание не могло быть опасным для закаленного организма. Как будто бы все было учтено. В авантюрах всевозможного рода Коннор неизменно проявлял ум и выдержку.