– Юра, я не смогу, – прерывающимся шепотом ответила Наташа, – не смогу убить человека!

– Они не люди. Заруби себе это на носу! Здесь все на самом деле. Если не мы их, значит они нас. Потом, ты не должна убивать. Твоя задача, просто отвлечь внимание. Убивать буду я. Сразу, как только выскочишь, не старайся попасть в кого – нибудь. Убедишься, что они заметили, отбегай. Дальше моя забота. И еще одно. Если меня схватят, не старайся прийти на помощь. Думай о себе сама. Беги, прорывайся из города. Я попробую их задержать. Я хочу, чтобы ты пообещала это!!!

Долго молчала, потом не уверенно сказала:

– Хорошо. Я сделаю так, как ты хочешь.

Поискал ее руку в ворохе одежды. Нашел. Крепко сжал.

– Мы прорвемся. Обязательно прорвемся.

– Я так не думаю.

Не стал убеждать ее в обратном. Мне бы очень хотелось в это верить. Но что – то внутри сводило все шансы к нулю. Однако, не смотря на пораженческое настроение, был исполнен решимости задорого продать наши жизни. Для этих настроений план был совсем не плох. Все лучше, чем выйти к этим ублюдкам с поднятыми руками. Но как было неосмотрительно с нашей стороны, впереться на Невский, как две слепые коровы. Потом стоять, раззявив рты, словно жители села Малые Кондубы внезапно оказавшиеся на седьмой авеню. Я не профессионал. Это, конечно, мало оправдывало. В армии из автомата стрелял всего два раза. Остальное время проводил в кабинете, каллиграфическим почерком переписывая списки личного состава. Вся моя военная подготовка. Драться приходилось. В последний раз, уже в этой жизни пришлось убить. Теперь должен нападать с единственной целью – уничтожить врага. От этого зависела не только моя жизнь, но и Наташкина. Лежа в этой импровизированной засаде, среди мягкой рухляди, решимость с каждым мигом сокращалась. Моя жизнь зависела и от нее. От того, как поведет себя, если нас найдут. В любом случае должна быть готова сражаться.

– Ты не заснула? – Почувствовал, как она вздрогнула.

– Нет. Юра, а может нам все– таки бежать?

– Милая, тебе не приходилось в детстве ловить кузнечиков?

– Ты издеваешься?

– Кузнечики обладают прекрасной мимикрией, но совершенно не обладают выдержкой. Когда он не двигается, его совсем не видно в траве. Но стоит приблизиться к нему, нервы не выдерживают. Кузнечик прыгает, пытаясь, спастись бегством, и тем самым демаскирует себя. А дальше поймать его дело техники и сноровки человека, который ловит. В нашем случае, примерно, то же самое. А в их технике и сноровке я не сомневаюсь.

– Ты так говоришь, будто знаешь кто они. Ты что – то скрыл от меня? Юра, ты встречался с ними?!

– Встречался с ними… – успел произнести я .

Колонна Мерседесов, не снижая скорости, пронеслась мимо Гостиного Двора. Две последние машины резко затормозили. Раздался визг. Они остановились посередине Невского проспекта. Все двери одновременно открылись. Из машин грациозно выплыл десяток существ. Издалека они совершенно не отличались от людей. Другие размеренно и неотвратимо двинулись в сторону Гостиного Двора. Сильные тела обтягивали плотные комбинезоны. Шапочки аквалангистов оставляли свободными место, где должно было быть лицо. Но лиц не было. Был розовый овал, покрытый мельчайшими пупырышками. С каждым шагом с ними происходили изменения. У двоих, тех, что шли впереди пупырышки потекли вниз. Они образовали складку, которую можно было назвать ртом, только потому, что она располагалась на месте, где у людей были губы. У четверых возникло по огромному глазу в центре лица. Глаза были черными и без зрачков. У замыкающих четверых выросло по огромному уху. Трансформация закончилась перед входом в Гостиный двор, куда семь шикумов назад забежали звери. Двое со ртами повернулись к восьмерым. Вместе заговорили, отчеканивая приказы и дублируя их в мозгах остальных.

– Разбиваетесь на пары. В паре зрение и слух. Прочесываете по секторам. Одна пара поднимается на второй этаж и ищет там. Одна пара идет по первому этажу вправо, прощупывая все помещения. Другая идет влево, прощупывая все помещения. Четвертая пара идет во двор, ищет там. Один приказывающий ждет здесь. Второй ждет с противоположной стороны. Когда разыскиваемые будут обнаружены, действий по задержанию не предпринимать. Вызвать все группы. Локализовать объект. Ждать прибытия приказывающих. Предупреждаем, обнаруженным вреда не причинять. В случае сопротивления – обезоружить и лишить подвижности поцелуем забвения.

Хриплый дуэт замолчал. Один из приказывающих развернулся и пошел к углу здания. Второй обозначил рукой пары и показал направления. Спиной назад отошел на два шага от восьмерых и просипел:

– Исполнять.

Сам, не разворачиваясь, сделал еще ровно тридцать шагов назад от места развода. Рот расползся по месту, где должно было быть лицо. Отдающий приказы замер. Он сосредоточил все органы восприятия. На голове у него их были тысячи. В центре его внимания находилось разрушенное и обгоревшее здание. Там, в глубине, прятались два беглеца. Они были нужны живыми хозяину. Хозяина звали Аваддон, что значило Погибель.

Тем временем пары бесшумно расходились по зданию. Первая пара поднялась на второй этаж. Видящий заглядывал во все закутки, под прилавки. Мягко обтекая разбитые витрины, осматривал кабинки для переодевания. Сумрак не был ему помехой. Слышащий, останавливался у запертых дверей и прикладывался к ним ухом, выросшим на лбу. Он был способен слышать во всех диапазонах. Так же как видящий обладал способностью улавливать своим глазом любое инфракрасное излучение. Двигались неторопливо. Спешить было некуда. Была уверенность, что объекты поиска находятся на территории Гостиного Двора. Это придавало розыску неспешную, обстоятельную дотошность. Площадь сужалась. Другие, на первом этаже, действовали по той же схеме. Все досконально просматривалось и прослушивалось. Исполнение приятной обязанности на первом этаже затруднено наличием метро. Пара других, которая пошла влево, вошла в вестибюль станции Гостиный Двор. Один остановился. Второй прошел несколько шагов и спустился на три ступеньки вниз по неработающему эскалатору. Замер. Прислушался. Вернулся к слышащему. Повернулись головами друг к другу. Замерли. Потом покачали головами. Развернулись и направились к выходу. Поверхностный, казалось, осмотр, был тщательным анализом, давшим полную уверенность в том, что внизу никого нет, кроме крыс. Другие знали и чувствовали все то, что знали и чувствовали остальные. Пока поиски результатов не принесли. Но мест, где могли затаиться звери с каждым шагом, с каждым отделом, с каждой секцией становилось все меньше и меньше. Где – то за безликой внешностью каждого Другого трепетал азарт охотника, вышедшего на след дичи. Предвкушение. Страх, который они внушали жертвам, был премией, наградой за верную службу. Им нравилось охотиться. Выследив и поймав жертву, парализовали ужасом. Когда та становилась беспомощной, Другие убивали. Они высасывали человеческую сущность и заполняли изуродованные тела страхом. Эта охота была без интересного финала. Но все равно это была охота! Это было развлечение! Это был пир!

Другой, стоявший напротив фасада здания, внимательно следил за всеми поисковыми группами. Он находился в постоянной связи со вторым приказывающим. Они окружили всю Гостинку своим ментальной контактом. Словно, накрыв непроницаемым колпаком, ускользнуть через который незамеченным было невозможно. Разыскиваемые находились внутри. Но вот где? Времени не существовало, главное, точно выполнить приказ.

Первый приказывающий вдруг пошевелился. Быстро опустился на колени. Обнял себя за плечи, перекрестив руки, начал медленно опускать их вниз, вдоль спины. Другой гладил и ласкал свое тело. Покачивался взад и вперед, исполняя медленный, чувственный танец соития самого с собой. Что-то зашевелилось в паху. Натягивая плотные кожаные штаны это что– то холмом поползло в промежность. Со стороны казалось, что в штанах у него медленно ползет большая змея. Вот голова этой змеи скрылась глубоко между ног. Змея начала совершать движения в такт размеренно раскачивающемуся Другому. Как огромная капля ртути каталась под блестящей материей. Другой задергался все быстрее и быстрее. Быстрее стала перемещаться по промежности складка. Скоро это стало крупной дрожью, как в лихорадке сотрясающее тело. Потом несколько раз он импульсивно дернулся. Замер. И в изнеможении оперся руками об асфальт. Через мгновение Другой поднял голову и посмотрел на небо. Сладострастная волна прошла по всему телу. Резко, рывком поднялся на ноги. Настороженно заводил головой. Несмотря на очень плотную связь с остальными Другими, оргазм, который он только что испытал, был личным ощущением. Остальные знали, только что он трахался, но не могли разделить физиологического экстаза. Атман дал исключительную возможность любить самих себя. Он сделал эту территорию заповедной для вмешательства извне. Все это время Приказывающий поддерживал связь с поисковыми группами и знал, что розыски пока безрезультатны. Попыток выбраться из – под колпака предпринято не было. Другие не обладали ни человеческой логикой, ни ситуационными инстинктами, ни психологией людей. Ни одно из их качеств не вписывалось в уходящие критерии. В совершенстве владели сверхчувствительными сенсорами, действие которых тысячекратно увеличивалось коллективным резонансом. Ум, чувства, эмоции заменяли приказы высших демонов. Они могли выйти из подчинения, но сдерживало постоянное поле боли и страха. Поле размером с мертвый город.