В 1939 году, когда исполнилось двадцать два года трудовой деятельности товарища Шан Чжэня на шахте, он мог по советским законам об охране труда уйти на пенсию. Но Шан Чжэнь не пожелал оставлять своей работы. И в годы Великой Отечественной войны товарищ Шан Чжэнь внес свой новый замечательный вклад в общее дело разгрома врага.

В июне 1941 года фашистская Германия вероломно напала на Советский Союз. Все советские люди включились в борьбу против захватчиков. В общее дело внес свой вклад и товарищ Шан Чжэнь. Когда молодые шахтеры ушли на фронт, пятидесятидвухлетний патриот с лопатой в руках отправился на рытье окопов. В холод и стужу в течение трех месяцев строил он оборонительные сооружения. Затем товарищ Шан Чжэнь вернулся на шахту.

В связи с неблагоприятной обстановкой на фронте, сложившейся в первый период войны, вся промышленность, расположенная в западных районах Советского Союза, подлежала эвакуации на восток. К июлю 1942 года на Урал выехали многие рабочие и служащие Донбасса и было эвакуировано все оборудование, которое можно было вывезти. На шахтах остались лишь небольшие группы людей, чтобы в случае крайней необходимости взорвать оставленное шахтное оборудование и не дать его в руки врагу. Естественно, что в такие группы подбирались наиболее смелые, надежные и преданные люди. Взрыв требовалось произвести лишь в тот момент, когда противник уже подойдет и вот-вот захватит шахту. Люди, оставленные для выполнения такого задания, несли ответственность перед всем советским народом и ни в коем случае не должны были даваться живыми в руки врага. Одним из самых добросовестных исполнителей этого опасного и трудного дела был товарищ Шан Чжэнь, который отвечал за взрыв оборудования на восемнадцати объектах.

Быстро менялось положение на фронте. Враг шаг за шагом приближался к угольным районам. Товарищ Шан Чжэнь уже несколько ночей напролет дежурил на своем посту. 18 июля утром положение стало особенно напряженным. Чтобы захватить шахты в целости и сохранности, немецкое командование приказало своим наземным частям перейти в решительное наступление и предварительно выбросило большой парашютный десант, который до прихода основных сил должен был окружить и удержать угольный район.

…Повсюду слышались винтовочные выстрелы, грохотали орудия. Но самообладание ни на миг не оставляло Шан Чжэня, который молча стоял у пульта управления взрывом. Достаточно повернуть ручку пульта управления, как произойдет взрыв, и задание будет выполнено. Тогда он сможет поскорее оставить опасное место. Но нет, он должен ждать приказа. Стрельба все усиливалась. К одиннадцати часам утра главные силы противника были уже в пяти километрах от шахт и с минуты на минуту могли оказаться и здесь. Но вот наконец поступил приказ о взрыве. Вокруг шахт шли рукопашные схватки, кругом падали осколки снарядов, а товарищ Шан Чжэнь под градом пуль пробирался с семьей через поля кукурузы. Умело обходя засады врага, он прорвался через кольцо окружения. Испытав все трудности пути в три тысячи километров, он добрался наконец до Челябинска. Здесь Шан Чжэнь доложил советским людям, что он, китаец, выполнил важное поручение советского народа.

Вскоре Шан Чжэнь получил сообщение о том, что его единственный сын геройски погиб на фронте. Нелегко было перенести эту горькую весть человеку, которому перевалило уже за пятьдесят! Но товарищ Шан Чжэнь не пал духом, он поступил на новую шахту и удвоил свои производственные показатели.

В январе 1945 года Шан Чжэнь вернулся в Донбасс. Как и двадцать с лишним лет назад, он увидел разрушенные дома, пепелища, заросшие травой, затопленные шахты… И во второй раз довелось Шан Чжэню участвовать в возрождении Донбасса, который после восстановления стал еще могущественнее и прекраснее, чем прежде.

В 1947 году исполнилось двадцать девять лет работы Шан Чжэня на шахтах Донбасса. И в течение двадцати девяти трудных лет члены его бригады неуклонно сохраняли за собой славу передовых производственников.

Все свои силы отдал товарищ Шан Чжэнь делу строительства и защиты первого в истории человечества социалистического государства. 7 ноября 1947 года, в день празднования 30-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции, Советское правительство удостоило Шан Чжэня высочайшей чести — он был награжден орденом Ленина. На торжественном заседании представитель Верховного Совета СССР прикрепил на его парадный шахтерский мундир сверкающий золотом орден Ленина и медаль «За восстановление угольных шахт Донбасса». Вскоре после этого государство построило Шан Чжэню просторный и красивый дом.

1 октября 1956 года Шан Чжэнь ушел на отдых. Он получил высшую пенсию, установленную в Советском Союзе, — 1200 рублей в месяц. Как и все пенсионеры в Советском Союзе, товарищ Шан Чжэнь живет спокойно и счастливо.

В марте 1957 года Шан Чжэнь приехал на родину навестить своих родных. Своими глазами он увидел огромные перемены, которые произошли в Китае с тех пор, как сорок один год назад он покинул родные места. Народ стал хозяином своей страны, крестьяне объединились в сельскохозяйственные производственные кооперативы, появилось много новых заводов и фабрик, во всех областях хозяйства и культуры наблюдается расцвет, повсюду царит радость и веселье. Страна идет семимильными шагами вперед — к социализму и коммунизму. Все это Шан Чжэнь пережил в Советском Союзе. И всем, кто приходил навестить его, он говорил: «Дорогие земляки! Слушайте, что говорит Коммунистическая партия, слушайте Председателя Мао Цзэ-дуна. Только Компартия обеспечит вам хорошую жизнь. Я испытал это на себе».

В Советском Союзе Шан Чжэнь встречался со многими китайскими студентами и практикантами. В Китае он встретился с советскими специалистами, работающими в различных областях науки и техники, и увидел машины и оборудование, поступившие из Советского Союза. И он глубоко осознал, что те семена и прекрасные надежды, которые сорок лет назад посеяли в Советском Союзе десятки тысяч китайских рабочих, осуществились и дали в Китае богатые всходы.

Товарищ Шан Чжэнь принял участие в торжествах по случаю международного праздника трудящихся — дня 1-го Мая в городе Таншане. Демонстранты горячо приветствовали его, а он от волнения не мог сдержать слез. После демонстрации товарищ Шан Чжэнь сказал: «Они приветствуют не меня лично: в моем лице они приветствуют каждого китайца, который отдавал свои силы во имя победы Октябрьской революции».

Недавно почтальон принес мне письмо из Советского Союза. Прислал его из Сталинграда мой однополчанин, бывший комиссар китайского Революционного батальона Иван Митрофанович Кернога.

«Дорогой Лю Фу, — писал он. — Я рад, что ты жив и здоров. Правда, мы постарели за прожитые сорок лет. Многих боевых друзей нет в наших рядах, но, видя славные победы, мы понимаем, что кровь была пролита нами не напрасно…»

Да, комиссар прав. Нам, старым бойцам, есть что вспомнить. Никогда не забуду своей службы в Красной Армии.

Сначала я был рядовым. В бою отличился и получил повышение: стал командиром взвода. Входила наша рота в 255-й стрелковый полк, действовавший на Урале. Но уральцы знали наш полк не по номеру, а по его боевым делам, да еще по тому, что почти весь его личный состав состоял из китайских добровольцев — уроженцев северных и северо-восточных провинций Китая.

Многие из нас уехали в Россию в годы первой мировой войны и работали на строительстве шоссейных и железных дорог, на сооружении разных оборонных объектов. Нужда нас тогда пригнала в Россию. Дома жили плохо, впроголодь. Вот и пришлось мне в 1916 году уехать из Тяньцзиня в Петроград на заработки. Но и здесь жилось не лучше, чем в Китае. Трудились мы у таких же злых и алчных до наживы буржуев, как и у нас в Тяньцзине.

Но когда в России свершилась революция, все стало по-иному. Она застала меня в Перми, где я работал кочегаром на железной дороге. Вижу — русский народ правильно поступает, власть в свои руки берет, капиталистов и помещиков прочь гонит, сам хозяином своей судьбы становится. Ну и я, не долго думая, примкнул к русским рабочим и вместе со многими другими китайцами записался в Красную Армию. Ведь цели и у китайцев, и у русских рабочих всегда одни. Сотни лет наши народы не враждовали между собой, жили, как добрые соседи. Еще Максим Горький назвал китайцев братьями по духу. А с того дня, когда десятки тысяч китайцев вступили в Красную Армию, взяли в руки винтовки, мы стали не только братьями по духу, но и товарищами по оружию.