– Аня, именно это я имела в виду, – осторожно сказала Римма. – Не будешь ли ты видеть в малыше источник своих несчастий? Не станет ли он для тебя постоянным напоминанием о Сережиной измене?

– Не бойся, так низко я не паду. Ребенок здесь ни при чем, – отрезала я и поднялась со стула. – Пойду приму душ и переоденусь. Думаю, Сергей вскоре объявится, а там уж как масть пойдет. В любом случае ребенка я не отдам!

Я направилась на кухню и застала там полную идиллию. Тамара не стала дожидаться появления доктора, устроила Денису постельку в большой плетеной корзине. Малыш сонно щурил глазки, а Тамара слегка покачивала корзину и напевала:

– Баю-баюшки-баю, не ложися на краю...

Заметив меня, она замахала рукой.

– Идите уже, идите... Отдохните немного. Без вас управимся...

– Подождите, Тамара. – Я опустилась рядом с ней на табурет. – Мне надо с вами поговорить по одному щекотливому вопросу.

Домработница побледнела.

– Если вы про дочку?..

– Нет, с этим все решено! Я ее беру однозначно. Но я хотела спросить, к вам никто не подъезжал с предложениями подложить в стол к Сергею Николаевичу бумаги? За деньги, естественно?

– Что вы? Что вы? Богом клянусь! – Тамара мелко закрестилась и с ужасом уставилась на меня. – Как вы могли такое подумать? Я своим местом дорожу.

– Но кто-то проник в дом, – сказала я задумчиво, – где-то в промежутке с пятницы до понедельника...

– Так электрики ж были! Помните, я говорила? – Тамара явно обрадовалась моей забывчивости. – В субботу еще свет пропал. Они тут же и заявились. Сказали, что ветром провода порвало. В сенях до сих пор стремянка стоит...

– Электрики? – Я покачала головой. Как же я упустила, что в доме были электрики? Тамара сразу доложила мне о происшествии, как только мы вернулись домой в воскресенье.

– Вы их сами вызывали, или они явились без вызова? – уточнила я.

– Без вызова. Сказали, что свет во всем околотке потух, вот они, дескать, и разъезжают... – Домработница виновато посмотрела на меня. – Кто знал, что так получится?

– Я сама не уверена, они это постарались или кто-то другой, – успокоила я Тамару и уточнила: – Эти электрики только на улице работали или в дом заходили?

– И на улице, и дома проводку проверяли. И у вас, и у Риммы Витальевны. Часа два возились. Я их чаем пыталась напоить, но они отказались.

– А как они выглядели?

– В робе рабочей, в такой зеленой, с желтой полосой на спине. «Электросети» написано. Женщина и мужик...

– Женщина? – я даже поперхнулась воздухом от неожиданности.

– Ну да, я сама удивилась. Здоровая, в каске... На столе в гостиной взяла карточку, где вы втроем с Сергеем Николаевичем и с Танюшкой, долго ее разглядывала, потом спрашивает: «Хозяин с хозяйкой?» Я говорю: «Да! Хозяева! И дочка ихняя!» А она еще улыбнулась: «Прекрасная, – говорит, – пара!» И парень, который с ней, тоже смотрел.

– Красивый парень?

– Да вроде красивый! – смутилась Тамара. – Только мне уже как-то не до парней...

Ну вот, теперь почти не осталось тайн. Но как ловко Людмила обвела меня вокруг пальца! Я ведь ни секунды не сомневалась, что она искренне советует мне обратить внимание на домработницу. И я действительно подозревала Тамару... Но чем я помешала Людмиле, где перебежала ей дорогу, что она решилась так жестоко мне отомстить?

И тут меня словно в голову ударило! Письма! Уж не Людмила ли писала те письма, которые я нашла в шкатулке? Не она ли страдала от неразделенной любви? Тогда понятна ее ненависть. Сережа выбрал меня... Этим отчасти объясняется ее нежелание бывать в нашем доме. Но почему Римма не вспомнила об этой женщине, или она не подозревала о ее существовании? Или, наоборот, знала и поэтому просила меня быть осторожной?

Словом, я снова запуталась в своих предположениях и совсем уж было собралась отправиться к Римме за разъяснениями. Но тут на горизонте снова возник доктор – с детской коляской и целой горой прочих покупок. Римма покатила вслед за ним на кухню. И я тихо удалилась, чтобы не мешать им возиться с малышом. Похоже, Денис, без ведома своего отца, так и так стал сыном нашего полка...

Но у меня оставалась еще одна забота, моя дочь, и я, вздохнув и собрав все свои силы в кулак, направилась в гостиную...

– Нюша! – кто-то осторожно дунул мне в ухо. – Проснись!

Я резко подняла голову от подушки. В комнате было темно, но не очень, сегодня мы решили не выключать свет во дворе. Рядом посапывала дочь. Обе мы изрядно наревелись, а потом заснули в обнимку на Танькиной кровати.

На фоне окна обрисовался темный силуэт, и я быстро накрыла Татьяну одеялом. Явно пришли по мою душу... Но, может, не заметит... Может, пронесет...

– Кто здесь? – спросила я строго, стараясь не выдать дикого страха, от которого заледенели руки и ноги, а спина покрылась противным липким потом.

– Нюша, – произнес укоризненно силуэт. – Это я. Не узнала?

Я с облегчением перевела дух, это был голос Сергея. Но сердце продолжало колотиться как бешеное, и я с трудом произнесла:

– Что это ты, аки тать в нощи?

Сергей подошел и сел рядом со мной на постель.

– Почему ты здесь, а не в нашей спальне? Я даже испугался, куда ты подевалась?

– Так получилось, – сказала я и, натянув халат, предложила: – Пошли в кухню! А то Татьяну разбудим!

Сережа потянулся ко мне, но я его отстранила.

– После! Сначала поговорим после долгой разлуки!

– Аня! Что за тон? В чем я провинился? – произнес Сергей обиженно. – Я вернулся раньше на два дня, а ты сердишься. В чем дело? Что происходит?

– Это я хочу тебя спросить, что происходит? – Я развернулась к нему лицом. – Прошло четыре дня, как ты уехал, вернее, пошли уже пятые сутки. Ты ни разу не отзвонился, не сообщил, как долетел. Ты это можешь как-то объяснить?

– Понимаешь, на этот раз так сложились обстоятельства... – первый раз я видела Сергея таким растерянным. – Но я тебе объясню, чуть позже.

«Объяснишь, еще как объяснишь!» – подумала я, стиснув зубы.

Мы вошли в кухню, здесь было почти светло от горевшего над крыльцом фонаря. Сергей был в светлом, своем любимом костюме и выглядел, как всегда, прекрасно, не подумаешь, что у него серьезные проблемы.

– Пригодился костюмчик? – ласково спросила я и, сама того не ожидая, вдруг влепила ему пощечину.

– Нюша? С ума сошла? – Сергей не выругался, не оскорбил меня, он просто растерялся.

– Садись, – кивнула я ему на стул, – и выкладывай как на духу и про Марину Волкову-Сухорукову, и про сына Дениса, и про Озерки, куда ты сплавил свою большую любовь, и про фирму «Золотая Антилопа», и про Людмилу, которая писала тебе нежные письма и страдала от неразделенной любви. И про букет, и про ключ! Все выкладывай!

– Нюша! – Сергей протянул ко мне руку. – О чем ты?

– Заткнись! – рявкнула я. – Я тебе не Нюша! И не смей меня так больше называть!

– Хорошо! Хорошо! – робко сказал он. – Но позволь...

– Не позволю, – сказала я и опустилась на стул по другую сторону стола, – пока не расскажешь, где ты был эти дни, зачем брал отпуск без содержания.

– Откуда ты это знаешь? – тихо спросил Сергей. – Кто-то настучал?

Если бы он стал выкручиваться, врать, оправдываться, я смогла бы сдержать себя, но он сдался моментально, и я прошипела, ненавидя себя и за этот тон, и за то, что выгляжу сейчас мерзкой бабой:

– Мразь! Подлец! Ты не знаешь, откуда я узнала? От милиции, естественно! Майор Хрусталев! Тебе эта фамилия о чем-то говорит? Управление по борьбе с организованной преступностью. Ты, Сережа, попадаешь у нас под понятие «организованная преступность». Что у тебя, шайка, банда? Криминальное сообщество?

– Милиция знает про Озерки? – быстро спросил Сергей, даже в сумраке кухни было заметно, как он побледнел.

– Она знает больше, чем ты думаешь! – огрызнулась я. – Хочу тебя огорчить, твою Марину убили. Твои старинные приятели...

– Т-ты что несешь? – Сергей вскочил на ноги.