Пуглов смотрел ему вслед и обмозговывал свою мрачную и тоже неопределенную думу. Он не знал, куда направить свои стопы — мир перед ним лежал измызганный старыми проблемами и лишь сентябрьский ветер в кронах деревьев о чем-то непонятном лопотал над его головой.

Грабеж инкассаторской машины откладывался. Отбыв десятисуточный срок, Ройтс занялся ремонтом машины. Он отогнал ее в автосервис и оставил на попечение старого корефана. Потом он позвонил Пуглову и предупредил, что между тремя и четырьмя часами зайдет к нему.

В буфете, куда он по дороге заскочил опохмелиться, пахло смешанными запахами, настоянными на водочном перегаре и сигаретном дыме. Взяв кружку пива, он пристроился к компании из трех человек. Это были совсем мальчишки, но речь вели о вещах серьезных. Один из них рассказывал о ратных подвигах в Чечне. О том, как их пятерых омоновцев, окружили боевики и предлагали сдаться, пообещав не сдирать живьем кожу, а прикончить путем безболезненного отсечения головы.

Ройтс вынул из кармана упаковку эфедрина и, вылущив из нее четыре таблетки, кинул их в рот. Запил пивом, закурил и расположился ждать кайфа. Он курил, бездумно прислушивался к трепу молодняка и витал в своих разноцветных облаках.

Заметив за дальним столом когда-то виденное, оплывшее от пьянки лицо, Ройтс махнул рукой, мол, давай, парень, иди сюда…А тот, подняв кружку, на всю пивную рявкнул: «Хайль, Жирик! Чубайса на шашлык!» От другого столика отделился мужичок с ноготок, подошел к адепту ЛДПР и без замаха саданул того по скуле. Жириновец сник и сполз на грязный пол, а вместе с ним свалилась кружка и звон от разбившегося стекла мигом разлетелся во внезапно наступившей тишине.

— Придурки сенегальские! — выругался Ройтс и прильнул губами к щербатому краю пивного бокала. Он пил пиво, а ему казалось, что весь мир качается на огромных качелях, отчего в паху приятно захолодало. — Пикадоры, зажрались скоты, — он раздавил о край пустой кружки сигарету и вышел из буфета.

По дороге к Пуглову заглянул еще в одну забегаловку, где выпил стакан сухого вина. К Альфонсу он явился в полном порядке — пьяный, сытый и нос в табаке. С собой он принес бутылку коньяка и связку бананов.

И после того, как Пуглов посвятил его в свои планы, воображение Таракана взбрыкнуло, словно молодой козлик. В магазин, где работала Лелька, тоже приезжал инкассаторский уазик и, наверное, поэтому все воображаемые им сцены были связаны именно с машиной этой марки.

Он знал, что деньги возят три человека, включая водителя. Но как эти деньги взять? Сначала ничего путного у Ройтса не получалось. Допустим, размышлял он, с пистолетом в руках выскочить из-за угла дома, открыть дверцу и, наставив пистолет…А в это время, поправил себя Таракан, второй инкассатор, который всегда находится в салоне, вытащит «дуру» и тогда неизвестно, у кого больше шансов не оказаться трупом.

Интересно, сколько времени потребуется инкассатору сходить за выручкой и вернуться в машину? И где лучше всего брать инкассаторов? Может, в самой глухой части города открыть один из дорожных колодцев? Или натянуть на пути машины стальной трос?

Но по мере того, как начинал действовать эфедрин, воображение Ройтса стало отдаляться от реальности. То он вдруг увидел себя с гранатометом в руках, стоящим на середине бульвара Единства, по которому обязательно проедет инкассаторская машина, то залегшим в кювете с противотанковыми гранатами в руках. Единственное, что его в тот момент смущало — разлетевшиеся после взрыва деньги, что ему казалось абсолютно непоправимым делом…

— Алик, — сказал он, — у нас должен быть простой и надежный план, детально расписанный по минутам.

— Ты только, Таракаша, не строй из себя великого стратега. Лучше налей…

…Пуглов вынул из секретера блокнот для писем и шариковую ручку.

— Ты, разумеется, знаешь, где находится кафе «Изумруд»? Тогда рисуем кафе, а от него проведем две улицы, — линии на бумаге изобразились не очень ровные, легкая дрожь в руках мешала каллиграфическому начертанию. — Да налей же ты мне, наконец! — вскипел Альфонс. — Видишь, лапы дрожат.

— Это сейчас дрожат, а что будет там? — Ройтс уверенно смотрел на мир.

— Там будет все тихо, как в морге. Руки у меня дрожат не от страха, а от предвкушения навара…

Ройтс задумался.

— А может, нам для тренировки взять что-нибудь попроще? Например, почтовую машину или валютный киоск?

— Чего уж мелочиться, давай лучше выйдем на бульвар Макаренко и будем выдергивать сумочки у прохожих старушек…Если мне не изменяет память, ты совсем недавно вел речь о магазине «Бриллиант»…

— Ты, Алик, неправильно меня понял. Я не против большого дела, просто нужна соответствующая подготовка. Небольшая репетиция…

— Нам с тобой не репетиция нужна, а удача. Смотри сюда…

— А я и так смотрю.

— Смотри не глазами налетчика, а глазами сыщика. На каждый мой ход находи опровержение. Вот я и говорю: чтобы взять мешок и не поднять шума, нам нужно, как минимум, полторы-две минуты…

— Да я ширинку за это время не успею расстегнуть.

— Согласен, времени у нас будет очень мало, тем более, происходить все будет в сумерках, — Пуглов окрепшей рукой вытащил из пачки сигарету. Коньяк потек по жилам. — Значит, что мы сможем за две минуты сделать? Когда инкассаторская машина остановится вот здесь, — Пуглов начертил квадратик, — мы с тобой будем находиться в разных местах. Ты — возле этой забитой дачи, где стоят мусорные контейнеры. Они как раз расположены на одной линии с лобовым стеклом инкассаторской машины. Останавливается она всегда в одном и том же месте, плюс-минус метр. С тобой будет галогеновый фонарь…А я в это время буду находиться вот за этой липой.

— И сколько времени я буду торчать на мусорнике?

— Туда ты попадешь не сразу…Перед тем как подойти к «Изумруду», мы немного покантуемся вот здесь, — Пуглов начертил еще один квадратик. — Будем сидеть в твоей машине, которую ты поставишь во дворе мастерских водоканала. Там всегда стоит одна-две легковушки и это ни у кого не вызовет подозрения. Двор полуосвещенный и неохраняемый…Но нам понадобится помощник.

Ройтс закусил ус и наморщил лоб.

— Кого ты имеешь в виду? — спросил он.

— Твоего должника, Поэта. Ты его найдешь, приведешь ко мне, и я с ним переговорю. Пусть отрабатывает долг.

— Но это ненадежный фрукт. И где мы его найдем, он ведь профессиональный бомж.

— Когда тебе надо было кулаки почесать, ты быстро его нашел и, думаю, найдешь сейчас. Слушай дальше…

Они выпили еще по одной рюмке. Пуглов приступил к изложению основной части своего генплана.

— Итак, мы втроем сидим в машине и спокойно наблюдаем за этим перекрестком, — Альфонс изобразил на бумаге крестик. — Миновать его инкассаторы при всем желании не могут. И вот, запоминай! Когда мы их увидим, у нас будет время выйти из тачки и занять исходную позицию. Поэт встанет неподалеку от черного входа в кафе, и, когда инкассатор войдет в бар, он закроет за ним дверь и заранее припасенным штырем замкнет ее. Тебе от контейнеров его действия будут хорошо видны. На этом миссия Поэта заканчивается.

— И сколько ты ему за это забашляешь?

— В десять раз больше того, что он тебе должен…Слушай дальше. Действия наши должны быть исключительно синхронными. Когда дверь за инкассатором будет заблокирована, ты быстро поднимаешься на контейнеры и наводишь фонарь в лобовое стекло. Свет должен ослепить и сбить с толку водителя. Заодно мне хорошо будет видно заднее сиденье и состояние Гунчи. Если я увижу, что он в отключке, то бегу к форточке и…

— И стреляешь из своего «парабеллума» в башку водилы? — от Ройтса просто пышет жар нетерпения.

— Не мечи икру, старик! Шофер будет жив и здоров, разве что пару часов почихает и покашляет.

— Значит, нервно-паралитическая атака? — понимающе спросил Ройтс. — А если пистолет даст осечку? Или смесь газа окажется слабоватой?