Стрельба, внезапно начавшись, так же внезапно и прекратилась. Ветер относил пороховой дым в сторону. Над полем, изрытым пулями, разносились стоны и мат. Десантники на трибунах залегли. Вдруг взрыв потряс «Западную трибуну» — разлетелась на куски БМП, разорванная своим же боезапасом.

Петька Голубев почувствовал: еще минута, и люди впадут в панику. Новая раса пришельцев оказалась неуязвимой для стандартного оружия землян. Так пусть же они понюхают лазера. Приказа его применить еще не было, и рядовой Голубев действовал на свой страх и риск.

Спокойно, как его учили в тире, Голубев поймал в перекрестье оптического прицела полированные «подошвы» пришельца и, затаив на секунду дыхание, мягко нажал на курок.

Мгновенную вспышку никто не заметил, но пришелец, как подрубленный, упал на землю и в агонии, вырывая куски дерна, бешено завертелся на одном месте, хватаясь своими отростками за продырявленный лазером шар.

Единственным, кто заметил первый выстрел из лазерной винтовки, был Володька Хрусталев. Не мешкая, он приник правым глазом к окуляру прицела и сбил вниз пучком света еще одного пришельца.

— Так их, давай, ребята!!! — заревел кто-то из десантников. — Мочи!!! — затряслись трибуны от рева. — Мочи!!!

После четвертого выстрела оставшиеся пришельцы ринулись к своему НЛО, но там их поджидали двое десантников, успевших подкрасться во время лазерной атаки. Огнеметы в их руках пыхнули нестерпимым жаром, и четверо пришельцев, превратившись в живые факелы, кинулись прочь.

В ту же секунду «дверь» НЛО захлопнулась прямо перед носом у оставшихся в живых инопланетян, и «тарелка» унеслась прочь от земли. Однако вертолетчики не дремали, и четыре ракеты «воздух — воздух» почти одновременно взяли НЛО в клещи. НЛО, мгновенно развернувшись почти под прямым углом, ушел от двух ракет, успев огрызнуться плевком выстрела, но тут сразу две самонаводящиеся ракеты настигли его.

Один из вертолетов, беспомощно разрубая покалеченным винтом воздух, рухнул на «Северную трибуну» стадиона. В это же время НЛО, как раненая акула, перевернулся белым брюхом вверх и врезался в опоры моста через Москву-реку…

Петька Голубев, закинув винтовку за спину, схватил складные носилки и побежал вниз к раненым. У одного из крыльев «тарелки»-ловушки он наткнулся на старшего сержанта. Дегтяренко со странно вывернутой рукой лежал на земле. Рядом, вкалывая сержанту прямо через штанину шприц с обезболивающим, стоял на колене «альфовец».

— А-а, Петруха, — прохрипел старший сержант. — Ты, брат, молодец… А «Калашников», видать… и впрямь… устарел… Ты, брат, похлопочи… мне лазерную винтовку…

— Что? Съели?! — стукнул Петька кулаком по столу, когда компьютер сообщил, что они с Володькой перешли на третий уровень и оба получили звание сержантов.

— Да, засада вышла что надо! — ответил Володька, с сожалением выключая тумблер сети. — Теперь он от нас никуда не денется — захочет, небось, отомстить…

— А может, это — не он, а она, — задумчиво пробормотал Петька. — Или вообще — оно.

— У тебя что — крестики за нолики заехали? — плюхнулся Володька на диван.

— Я серьезно, — пожал плечами Петька. — Вполне возможно, что этот колор-вирус никто и не изобретал, а он сам появился.

— Тебя чему на уроках физики учат? Материализму! — усмехнулся Хрусталев. — Материя ниоткуда не берется и никуда не исчезает. Все из нее, родимой, появляется и в нее уходит. Короче, всему должна быть причина!

— Да я и не говорю, что причины нет, — возмутился его друг. — Просто этот вирус мог стать побочным действием развития компьютерных сетей.

— Чего-то я не понял, — рассеянно принялся листать журнал Володька. — Поясните, профессор, вашу гипотезу.

— Да ты только представь себе, что такое компьютерная сеть! Не наша зачуханная, а глобальная, типа «Интернет». Там ведь каждую секунду сталкиваются сотни программ. Сам попробуй как-нибудь, ради смеха, соедини вместе программу драйвера печати, какую-нибудь игрушку, графический пакет и посмотри, что получится. Примерно по такой схеме развивалась жизнь у нас на планете. Помнишь, Бионика рассказывала? Происхождение видов? Гены переплетаются в самой причудливой форме, «слабые» погибают, а из «сильных» сочетаний в конечном итоге люди появляются. Почему тогда в компьютерных сетях не может возникнуть некое подобие жизни?

— Ну это ты завернул, — не утерпел Хрусталев, соскочил с дивана и принялся расхаживать по комнате. — Жизнь — это же химический процесс, а какая химия — в телефонном проводе?

— А кто сказал, что жизнь обязательно должна возникать на химической основе? — возразил Петька. — Может, она будет, допустим, электромагнитной. Возникает такая дрянь где-нибудь в Сан-Франциско и живет до поры до времени себе спокойненько, как амеба, в виде потока электронов. Постепенно — с притоком новых программ — она совершенствуется, и вот тебе колор-вирус — как одна из агрессивных форм новой жизни…

— Фантастики начитался, — снова сел на диван Володька. — Если бы такое было возможно, мы бы давно об этом знали.

— Да-а? — саркастически перебил его Петька. — А ты знаешь, что есть гипотеза о том, что СПИД существовал всегда и от него умирали еще в пятнадцатом веке? Просто за оспой и чумой его никто не замечал…

— Это все предположения, которые фиг проверишь, — отмахнулся Володька. — У меня зато есть одна конкретная версия, которую не мешало бы рассмотреть.

— Ну, — подался к нему Петька. — Не тяни кота за уши, говори.

— Как ты думаешь, зачем нам Орангутан эту игрушку сосватал? — подпер подбородок кулаком Володька, будто Иван Грозный, размышляющий о том, двинуть ему стрельцов на Изюмский тракт или маленько погодить. — Он же у нас не большой любитель игрушками и программами меняться.

Петька подумал и, действительно, вынужден был согласиться, что ранее Орангутан никогда ни с кем ничем не менялся.

— Он всегда был очень скрытным, — развивал свою версию Володька. — Дома у него, наверное, мы первые с тобой были. Потом подумай, на какие шиши он себе столько техники накупил. И еще: раз все это у него стоит, значит, он с этим умеет обращаться.

— Думаешь, Орангутан — это…

— Точно, — подтвердил Володька, — тот самый тип, который по банкам лазит. А с нами он просто развлекается — отдыхает между налетами. Поэтому нам «Третью Мировую» для игры в сети и отдал. Помнишь, он напрягся, когда узнал, что у нас еще нет модема?

Петька в ответ лишь кивнул.

— Откуда ему было знать, — продолжал Володька, — что мы случайно познакомимся с Ларисой и проведем параллели между ограблением банков, нападением на программистов и нашим случаем? Москва — город большой. Считай, что ему просто очень крупно не повезло, — шансов, что мы его расколем, — один на миллион…

— Ну и дела… — тихонько свистнул Петька. — Как же нам его проверить? В квартиру не полезешь — самих еще поймают. Тем более что в его подъезде бабки на вахте сидят. Может быть, стоит к нему присмотреться? Если он действительно банки бомбил, то должно же быть место, куда он деньги переводит. Ну сберкасса там или банк…

— Да, это вариант, — согласился Володька. — Надо будет за ним последить. По крайней мере, побольше об этом типе узнаем…

Следующим утром Петька и Володька ушли из дома раньше обычного. Кружным путем, чтобы не светиться, они подошли к дому, в котором жил Орангутан. К подъезду приближаться они остереглись и, сделав вид, что просто кого-то ждут, присели в пустой беседке. Отсюда подъезд, где жил их подозрительный одноклассник, прекрасно просматривался. Самих же наблюдателей за деревянной обрешеткой беседки совершенно не было видно.

Прошло десять минут, и Петька начал всерьез опасаться, что они опоздают на первый урок.

— Ну где же он? — нервно посмотрел на часы Володька. — Прогулять, что ли, школу решил?

Связываться с нервной и склочной учительницей литературы Тортиллой парням не хотелось.