«В этой буре тоже что-то таится», – сказал Харка. Перкар не обратил внимания на слова меча, поспешно схватив повод Тьеша. Мох и его пленница были уже маленькими фигурками вдалеке. Предсказатель Дождя лежал на земле и над ним склонился Ю-Хан, а Братец Конь все еще, широко открыв рот, смотрел на происходящее. Нгангата снова выстрелил в птицу-демона, но к тому моменту, когда Перкар вскочил на Тьеша, полукровка был уже в седле и конь его мчался галопом.

На что рассчитывает Мох? Лошадь его несла двойную ношу, а самому ему приходилось бороться с Хизи – Перкар даже на расстоянии видел, как она яростно вырывается, – так что едва ли Мху удастся долго обгонять преследователей.

Однако Перкар счел, что этот вопрос – не самый важный. Гораздо более занимало его другое: как удалось Мху избавиться от связывавших его веревок так, что этого никто не заметил. И еще большее значение имела птица-демон и то, откуда она взялась. Была ли она послана на помощь Мху или же он просто заметил ее приближение и воспользовался представившейся возможностью? Если у Мха есть один сверхъестественный союзник, нет ли у него и других?

Перкару было ясно: Мох надеется скрыться в поднятом бурей облаке пыли и сбить со следа преследователей; но Нгангата приближался к нему с такой скоростью, что, несомненно, должен был догнать беглеца прежде, чем тому удастся нырнуть в спасительную муть, хотя и всего за несколько мгновений.

Однако Харка продолжал жужжать в ухо Перкару, отчаянно пытаясь ему что-то сообщить.

– Что? – прорычал тот, перекрикивая свист бьющего в лицо ветра.

«Смотри! Ты только посмотри!»

И тут Перкар увидел, тут же пожелав, чтобы открывшееся зрелище скрылось из глаз. За стеной пыли следовала стена дождя, клубились черные тучи, разрываемые молниями. Однако не порывы ветра вздымали в воздух черную пыль: ее взбивали копыта. Удивительным было то, что Перкар лишь теперь почувствовал, как дрожит земля, словно от рокочущего в глубине грома.

Впереди Нгангата замахал руками – он тоже увидел… Это была стена, но не стена поднятой в воздух пыли, а огромное стадо; животные мчались плотной массой, касаясь плечом плеча. Они бежали в неестественной гулкой тишине, и хотя земля дрожала, не было слышно ни мычания, ни жалобных воплей затоптанных телят. Перкар погнал Тьеша вдвое быстрее: ведь не собирается же Мох оказаться на пути у этого чудовищного стада? Если да, то его цель – убить Хизи, даже ценой собственной жизни. Перкар мчался навстречу стаду и. уже мог разглядеть бегущего впереди быка; картина внезапно предстала перед ним с такой поразительной ясностью, что понимание ожидающей его участи словно вызвало к жизни клубок змей в груди, змей, жалящих в самое сердце.

Гигантские сутулые плечи быка вздымались на высоте человеческого роста, он был чернее угля, а глаза горели желтым огнем. Черные рога, склоненные к земле, пропахали бы в ней борозды, случись быку споткнуться, на расстоянии лошадиного корпуса одна от другой. Череп был голым, лишенным плоти.

– Харка, что это? Что это такое? – Тьеш тянул повод, стараясь свернуть в сторону, и хотя конь пока еще слушался узды, Перкар понимал, что скоро даже выдрессированный менгами жеребец откажется повиноваться, чтобы не налететь на такие рога.

«Это бог. Определенно это бог».

– Он тебе известен, ты можешь его узнать?

«Что-то знакомое… Но это не один из богов горы, как Карак…»

– Что же нам делать?

«Скакать в другом направлении. И побыстрее».

– Мох пытается ее убить. Он скачет прямо навстречу стаду. – Перкар видел, что догнать Мха вовремя он может, но никак не успеет ускользнуть от неотвратимо приближающейся рогатой смерти. Они все четверо погибнут.

Паника глубоко вгрызлась в сердце Перкара. Как может Мох так поступать? И тут Тьеш неожиданно самостоятельно принял решение и повернул в сторону от стада. Перкар понял, что помимо воли отпустил повод, словно надеясь, что конь его спасет. Теперь юноша с мрачной решимостью дернул узду, пытаясь вновь направить Тьеша навстречу чудовищному быку. Нгангата ни на миг не замедлил скачки.

Решимость Перкара была не такой уж непреклонной, и Тьеш понял это. Скакавший галопом жеребец отчаянно попытался развернуться и в результате споткнулся; оба они рухнули на землю. Тьеш перекатился через Перкара, и юноша почувствовал, как его нога повернулась под странным углом… Конь был тяжелым.

Каким-то чудом Перкару удалось не выпустить повод, и хотя кровь пульсировала у него в висках так, что череп, казалось, вот-вот лопнет, Перкар попытался снова вскочить в седло, но Тьеш взвился на дыбы, безумно выкатив глаза. На равнине крошечные фигурки были словно выгравированы на фоне стены мчащихся животных, и хотя Перкар понимал, что ему следовало бы заняться тем, чтобы подчинить себе Тьеша, он замер на месте и беспомощно смотрел на развернувшуюся перед ним картину. Нгангата стоял на стременах, подняв лук. Мох низко пригнулся к седлу, прячась от стрел полукровки. Хизи… Где же Хизи?

Тут Перкар увидел ее – яркую фигурку в черно-красной юбке и желтой блузке. Черные волосы Хизи взлохматил ветер, созданный бегущими животными; она повернулась лицом к приближающемуся огромному быку. Перкар обеими руками вцепился в повод и повис на нем.

– Эй! – взвизгнул он. – Перестань! Перестань! – Жеребец больше не пытался встать на дыбы, но глаза его все еще были безумны. Перкар обхватил голову коня ладонями. – Успокойся, друг, – прошептал он. – Не забывай, что ты менг! Не забывай этого. Твои предки смотрят на тебя.

Когда Перкар вскочил в седло, Тьеш все еще дрожал.

– Ну, давай! – Перкар завопил, подражая боевому кличу менгов. Жеребец рванулся вперед, и когда Перкар снова издал клич, Тьеш бесстрашно помчался прямо на чудовищные рога. Менгский конь, знал Перкар, никогда не струсит, если всадник смел.

Смелости ему все еще не хватало; однако тут в Перкаре проснулся его прежний фатализм – его путь определен, и свернуть с него нельзя. Без Хизи все его начинания кончатся ничем. Без Нгангаты…

Но время было упущено, окончательно упущено. Мгновение трусости лишило Перкара последней надежды. Теперь единственное, что он еще мог сделать, – догнать остальных, чтобы умереть вместе с ними.

Хизи тупо смотрела на приближающуюся массу животных. Ее колдовское зрение говорило ей, что на самом деле они не то, чем кажутся: всего лишь кости, оживленные возглавляющим их богом. Но это ничего для Хизи не значило – кости раздавят ее так же легко, как плоть и кровь. Она все еще не пришла в себя после падения. Мху не удалось крепко ухватить ее: несмотря на то что он был сильнее, ему все время приходилось бороться с собственным конем, который норовил свернуть с дороги стада. Удерживать Хизи и управлять жеребцом одновременно он не смог, и когда Хизи удалось перекинуть ногу через луку седла и ударить Мха в лицо, он выпустил ее. Хизи оказалась на земле, и у нее мелькнула смутная мысль о том, как ей повезло: при падении она могла сломать шею или раскроить череп.

Мох развернул коня; на лице его было написано отчаяние. Но две стрелы пропели совсем рядом, и молодому менгу пришлось искать убежища среди бегущих скелетов.

Что могла сделать Хизи? Бежать было бесполезно. Нгангата доберется до нее слишком поздно, а Перкар был и вовсе далеко. Если она припадет к земле, может быть, стадо не растопчет ее?

Хизи поразилась собственному спокойствию. У нее было такое чувство, будто ее окутал холод потустороннего мира – озера. Но ведь у нее нет при себе барабана, так что это, должно быть, невозможно…

Хизи нахмурилась. Может быть, когда потусторонний мир так проявляет себя, как сейчас, ей и не понадобится барабан? Чтобы выяснить это, у нее оставалось всего несколько секунд. Заглянув в себя, Хизи не обнаружила страха, но зато в ней пробудился гнев, и рядом оказалась ее кобылица.

«Помоги мне», – обратилась к ней Хизи и хлопнула в ладоши – один раз, два, три. Бегущий впереди стада бык был уже так близко, что Хизи могла разглядеть потрескавшиеся кости его черепа, весь скелет под призрачной плотью. Хизи видела его внутреннюю сущность – пылающее золотым и черным пламя. Оттуда расходились нити, образующие сеть, и Хизи поняла, что на нее несутся не тысячи животных, а лишь один этот зверь, чьи рога готовы были поднять ее в воздух.