Я отпустила ладонь парня, который взглядом просил меня не реагировать, но всё равно повернулась лицом к Джунёну.

— Бо, решил отомстить мне, украв у меня девушку? На тебя не похоже, — усмехнулся он, но смотрел на меня, пугая меня своим взглядом. Я пыталась увидеть в этом человеке своего парня, однако видела лишь монстра, от которого хотелось бежать, как от собак. — Бо, хватит уже меня игнорировать! — крикнул он, и его голос отдался эхом по всему этажу.

— Не называй меня так, — спокойно ответил тот, медленно поворачиваясь к нему. — Мы уже не дети.

— Да, совсем не дети, но так по-детски сейчас держать на меня обиду, когда это я должен обижаться, — проговорил Джунён, постепенно понижая громкость своего голоса и делая медленные шаги в нашу сторону.

Я пыталась внимательно следить за каждым их словом, надеясь хотя бы так понять проблему этих парней.

— Тебе не стоило возвращаться, — лишь ответил Боён и обратился ко мне тихим голосом. — Сонхи, иди к себе. Ты устала.

Я непонимающе нахмурила брови, не желая сейчас идти домой. Но не потому что мне было любопытно, чем закончится их разговор. Подсознательно я понимала, что соскучилась по Джунёну, и просто хотела успокоить его.

— Отойди от неё или я за себя не ручаюсь, — проскрежетал тот сквозь сжатые зубы, тем самым убивая всё желание остаться.

— Джунён, прошу тебя, перестань, — проговорила я, с трудом заставив себя сделать шаг вперёд.

— Я никуда не уйду, пока мы с тобой не поговорим, — ответил он, посмотрев на меня решительным взглядом, и я лишь успокаивающе кивнула, уже зная, чем может закончиться наш с ним разговор. — Почему ты была с ним? — спросил он, указывая рукой на брата. — Я читал твой блог. Почему меня нет там? Что, я уже не заслуживаю твоего внимания, потому что когда-то был болен, да?

— Это не так, — я отрицательно покачала головой, чуть не взяв его за ладонь, но быстро одернула руку, боясь, что он сделает мне больно. Он, кажется, заметил это и истерично рассмеялся.

— Ты всё ещё болен, Джунён, — тихо вмешался Боён, хватая меня за локоть.

— Не вмешивайся! — крикнул тот и сильно толкнул его в грудь.

Быстро надвигаясь на парня, он хотел было ещё раз толкнуть его, но я быстро встала между ними, уже глотая слёзы.

— Хватит, Джунён. Перестань уже. Просто признай, что тебе всё ещё нездоровится, — проговорила я, заставляя его непонимающе расширить глаза. — Я боюсь тебя, Джунён. Люблю… — это слово я прошептала так, что даже не была уверена, услышал ли он меня, — но боюсь.

Я еле различала лицо парня, так как контактные линзы вперемешку со слезами обжигали мои глаза, и была рада этому. Не хотелось видеть его реакцию, тем более реакцию Боёна, поэтому, засунув руку в сумку, я, к счастью, быстро наткнулась на связку ключей. И пока Джунён ошеломлённо смотрел на меня, я окинула его разочарованным взглядом и вошла в свою квартиру, закрывая дверь на все замки.

Я не желала вставать с кровати, чтобы возвращаться к реальному миру. Мне надо было ехать в редакцию, и, хоть я понимала, что это единственное место, где я могу отдалиться от мыслей о Квонах, мне не хотелось туда идти. Впервые за долгое время мне захотелось вернуться в родной город к родителям, но я к ним ездила ещё месяц назад, сразу после окончания сессии. И было бы подозрительно, если б я вернулась в родительский дом, ведь уверила их в том, что всё лето буду работать над переводами и своим блогом. Вспомнив про блог, я решила открыть свой пост о Сокчо, чтобы прочитать комментарии и кое-как повысить себе настроение. Но, словно сговорившись между собой, мои читатели, не оставшись невнимательными, заметили обрезанные фото и спрашивали, с кем же я провела всю свою поездку. Так как я никогда не брала никого с собой в другие города, всем было интересно, кто же стал моим самым первым спутником. Вспомнив вопрос Джунёна о том, почему его нет в этом посте, я почувствовала неприязнь к самой себе. Взяла и вырезала любимого парня из своей жизни. А когда поняла, что он чувствовал, когда читал комментарии о человеке, оставшегося за кадром, но сыгравшего важную роль в этом путешествии, я не смогла сидеть на месте. Вчера он хотел поговорить со мной. Может, у меня получится убедить его помириться с братом, объяснить, что я готова простить его, если он возобновит лечение.

Быстро одевшись и даже не умывшись, я вышла из квартиры, второпях поднимаясь на восьмой этаж. Я требовательно нажимала на дверной звонок, иногда сильно стуча по двери, и когда её открыл Минсу, сердито и сонно уставившись на меня, я вспомнила, что сегодня суббота.

— Здравствуй, — коротко кивнула я, пытаясь найти «сахарную вату» за спиной парня. — Джунён дома?

— Я чувствую себя его мамочкой, — лениво пробормотал тот, широко зевая, а я, кроме адского бардака, ничего не могла разглядеть. — Он уехал. Точнее, этим утром я подвёз его и Темпо до приюта для животных.

— Он отдал Темпо? — ужаснулась я, поражаясь тому, что Джунён пошёл против собственного принципа, и почувствовала, как мне самой стало жалко пса.

— Сказал, что больше не сможет присматривать за ним. А у меня, как видишь, совсем нет времени, — Минсу пожал плечами, указывая на неубранность своей квартиры.

— Почему? — я недоверчиво нахмурилась, а парень, прислонившись одним плечом к косяку двери, скрестил руки на груди.

— Да отец завалил меня работой, наказывает якобы. Я слишком гордый, чтобы просить его притормозить с…

— Почему Джунён не сможет присматривать за Темпо? — грубо перебила я его, не желая сейчас слушать жизненные проблемы своего соседа.

— А, это. Он решил, цитирую, вернуться туда, куда ему самое место, — Минсу пожал плечами, безразлично зевая, а я догадывалась, куда именно мог вернуться Джунён.

— Как ты мог отпустить его! — нервно бросила я, несильно толкая парня в плечо, что тот, не до конца проснувшийся, чуть попятился назад.

— Эй, я же сказал: я ему не мамочка. Сам решит, как быть. Да и надо было волноваться о своём парне до того, как кинула его. Нормальный чувак был, ну и что, что псих, — недовольно прикрикнул он, обидчиво нахмурившись.

— Ты знал?

— Ещё в первый день понял, когда он напросился ко мне, чтоб в приставку порубиться, — спокойно ответил он, заставляя меня считать себя глупой. — Другой Боён недолюбливает меня.

— Другой и есть Боён, — подправила я, почувствовав обязанность называть их своими именами.

— Ты поедешь к нему? — тихо спросил Минсу после нескольких секунд взаимного молчания.

Я подняла на него глаза, надеясь, что он повторит свои слова не в качества вопроса, а совета. Должна ли я сразу же навестить его в больнице или дать время, чтобы он смог полностью избавиться от навязчивой идеи стать Боёном? Сейчас я понимала, что в какой-то степени виновата в рецидиве его болезни. Если б я сразу догадалась, что это не Боён, может, у нас всё сейчас было бы по-другому. Я виновата в том, что, узнав правду, испугалась и сбежала от него, вместо того, чтобы вместе с ним поехать в лечебницу.

— А захочет ли он видеть меня, раз уехал, не сказав мне об этом? — еле слышно пробормотала я, опустив взгляд вниз.

— Я считаю Джунёна неплохим человеком. Просто отвыкшего от людей, всего-то, — сказав эти слова, парень опять широко зевнул.

— Ладно. Прости, что разбудила тебя в твой выходной, — безразлично проговорила я, никогда не думая, что Минсу будет поучать меня и упрекать в собственной глупости.

— Навести его, — произнёс он, когда я уже подошла к лестницам.

Застыв на месте несколько секунд, я робко повернула на него вопросительный взгляд. Удивительно, но Минсу оказался единственным человеком, который смог понять Джунёна.

— Он должен знать, что ты ждёшь его.

Признаюсь, я боялась. Но уже не самого парня, а увидеть ненависть или обиду за свой страх. Он всё ещё присутствовал, однако я не могла позволить ему овладеть собой, так как те светлые чувства, от которых я не могла избавиться, заставляли меня полдня мучиться и презирать себя. Я сидела в офисе редакции, не способная перевести даже элементарные немецкие местоимения, так как чувствовала, что сейчас должна быть не здесь. Минсу дал мне адрес психиатрической лечебницы, в которой Джунён лечился целый год, и даже предложил самому подвести меня, если я решусь туда поехать. Я была рада, что он не злится на меня за то, что я кинула его друга, и понимает, что одна я бы не поехала, но я сказала, что ещё подумаю. И хоть сейчас я жалела, что не приказала ему сразу же заводить машину и ехать туда, понимала, что не могу осилить себя. Я боялась, что Джунён никогда не излечится. Что, даже если его выпишут через некоторое время, у него опять будут приступы неадекватности. Боялась, что когда-то он попадёт в такое состояние, что даже убьёт человека. И, может, если его не навещать, он решит, что никто его не ждёт и он не захочет выписываться.