Когда родилась девочка, Лина некоторое время занималась лишь ею. Счастье материнства прошло быстро, а страсть к Марку росла. Он не подходил к ребенку, не обращал внимания на Лину, но еще больше притягивал своей холодностью. И вдруг! За ужином муж объявил, что сын надумал жениться на хорошей девушке. Новость была убийственной. Только не это! Несколько раз пыталась поговорить, не прямо, а намеками, однако Марк отшучивался, избегая скользкой темы. Дождавшись отъезда мужа, открыто потребовала объяснений, но тот добил:

– А чего ты хотела? Иметь мужской гарем? Иди к дочери.

В Лине росли негодование и обида, невыносимая тоска по Марку и ужас потерять его. Она принялась следить за ним. Хотелось посмотреть на ту, которая смогла подцепить ее Марка. Странно, несколько дней ходила и ездила по пятам, но ни разу никакой женщины не видела с ним. Лина немного успокоилась, подумала, что он нарочно придумал женитьбу, но зачем? Ночью, надев лучшее белье, пришла к нему. Дверь была заперта. Тихонько стучала. Не открыл. Ушла.

А на следующий день он привел девушку. И с кем знакомил? С Симой! Тетка накрыла стол, была довольна, угождала невесте. Как раз в этот момент появилась Лина.

– Это жена моего отца, – представил ее Марк девушке.

Представил пренебрежительно, не назвав по имени. И не удосужился представить девушку мачехе, некрасивую, в очках, худую, как щепка. Глядя на общую идиллию в гостиной, Лина не выдержала:

– Где ты откопал это чудище?

Сима теребила салфетку на коленях, опустив глаза. Марк самодовольно хмыкнул, девушка раскрыла рот от растерянности, а Лину понесло:

– Он вас бросит, милая, неужели вы этого не понимаете? Посмотрите на себя в зеркало! Вы и он? Это невозможно. Марк назло мне привел вас сюда, он же мой любовник. Был, есть и будет.

– Ну и бесстыжая ты! – Сима бросила салфетку на стол и ушла.

Девушка рванула в прихожую, надела пальто. Как ни уговаривал Марк не обращать внимания на чокнутую мачеху и остаться, убежала, кажется, в слезах. Он вернулся в гостиную, где ждала Лина, и ни слова. Тогда она насела:

– Ты не хочешь объясниться? Зачем притащил сюда это чучело? Досадить мне? Я тебя хорошо знаю! Что ты хочешь? Почему не подходишь к дочери? Это же твоя дочь!

– Я бы на твоем месте так не утверждал, – произнес он с убийственным спокойствием. – Если б это была моя дочь, ты бы давно мне сказала. Между нами случился грех, но я осознал вину, мне стыдно перед отцом.

– Ты говоришь неправду! Но почему?

– Потому! – Холоднее Лина его не видела. – Тогда я был зол на него и на тебя из-за мамы, вот и наставил ему рога. Глупо, конечно, но так было. Теперь каюсь.

– А если я расскажу ему о нас? – выпалила Лина, рассчитывая испугать Марка, тем самым сделать послушным.

– Нет, не расскажешь. – Усмешка его была очень оскорбительной. – Ты же знаешь: он выгонит тебя с ребенком. И куда ты пойдешь? Или отнимет девочку, а тебя выставит. Не шантажируй меня больше, все равно проиграешь. Меня отец простит, потому что я его сын, а ты с чем останешься? Давай на этом закончим.

Вот и все. Он поставил жирную точку. А Лина никак не могла в это поверить, возможно, не хотела принять разрыв. Она превратилась в девчонку, бегающую за своим кумиром, но кумир прекрасно обходился без нее. Жить в одном доме становилось невыносимо. Чем свободней вел себя Марк, тем хуже было ей. Во время отъездов отца он приводил женщин, не двоих, как раньше, а всего одну, и никаких звуков из его комнаты не доносилось. Лину сжигала ревность, она бесилась, срывалась на Симу. Однажды Марк вступился за тетку, грубо отчитал Лину, а когда в очередной раз она довела Симу до слез, врезал ей пощечину. Тогда Лина поклялась себе, что Марк приползет к ней на коленях. И нанесла удар, как только приехал муж. Он привез подарки ей и девочке, был рад встрече, а она встретила мужа подавленной. Разумеется, он поинтересовался, в чем дело. Глаза Лины наполнились слезами, губки дрогнули:

– Я не хотела тебе говорить… Марк… он пристает ко мне. Обещал, если я пожалуюсь тебе, оболгать меня. Пожалуйста, сделай что-нибудь. Или я уйду из дома с девочкой. Не могу больше терпеть, я боюсь его.

Между отцом и сыном произошло неприятное объяснение, в основном оно состояло из обоюдных обвинений, но всю правду Марк не выложил отцу, пощадил. Платон Маркович в запале попросил предателя убраться из дома. Тот собрал вещи и был таков, словно только и мечтал уйти из особняка. Отец не выгнал его с работы, все же бизнес семейный, сын отлично вел дела. Несколько дней Марк пожил в гостинице, квартиру матери он давно продал, было тяжело туда приходить, а уж жить тем более. Потом переехал в квартиру, которую купил ему отец. Платон Маркович тоже чувствовал вину перед сыном, поэтому пошел на примирение, но жить сын должен отдельно. Да, решили оба, так будет лучше.

Лина выждала с месяц, посчитала, что проучила любовника достаточно, приехала к нему. Но тот бесцеремонно выставил ее вон:

– Я не буду больше обманывать отца. Скажи спасибо, что не рассказал, чем мы занимались во время его отсутствия. Убирайся, и чтоб я тебя не видел.

Слезы душили Лину по дороге домой. Она не представляла, что бывает так больно и так унизительно, когда тебя бросают. Марк ее бросил! А дома Сима немым укором просто из себя выводила, казалось, вот-вот все расскажет Платону. Мысль стала навязчивым кошмаром, который постоянно был с ней. Попробовала задобрить тетку, купила трикотажный костюм и преподнесла. Сима не приняла подарок:

– Ни к чему это.

– Какого черта дуешься? – разозлилась Лина.

– Ты зачем внесла раздор в семью? – строго спросила тетка, видимо, давно готовилась к разговору с Линой. – С жиру бесишься. Ни стыда ни совести у тебя нет.

– А кто ты такая, чтоб стыдить меня? – истерично закричала на нее Лина. – Ты приживалка. И вообще, надоела! Убирайся отсюда! Вон, я сказала! Сейчас же!

Симе некуда было идти. Подалась к Марку, разревелась:

– Лина выгнала. Марк, устрой меня в дом престарелых.

– Не ной, старая, – устало проговорил тот. – Ладно, места хватит. Вон та комната твоя. Только предупреждаю: не зуди, не читай нотаций, не лезь в мои дела. И приготовь чего-нибудь вкусного.

Сима зудела, читала нотации, мол, допрыгался, связался с потаскушкой; вот, Платон из дома выгнал родного сына, чего ждать от этой гадюки дальше? Марк лишь отмахивался и отмалчивался. Прекрасно понимал, что допустил ошибку, связавшись с женой отца, ему действительно стало стыдно. Ошибка стоила дорого не только ему, исправить положение можно лишь одним путем – быть подальше от Лины. А тетка оказалась необходима, ведь ни приготовить, ни убрать, ни постирать не умел. Да и приятно возвращаться домой, когда тебя кто-то ждет.

Лина целыми днями слонялась по особняку, иногда забывала поцеловать на ночь малышку, о которой заботилась нянька. Неверная жена Платона Марковича помыслами и телом была с Марком. Надумала еще раз попытаться вернуть его, опять приехала. Тут уж Сима отыгралась. В квартиру не пустила, скандалила на пороге:

– Ах ты, паскудница! Глаза твои бесстыжие! Чего приперлась? У тебя муж и дочь есть, а ты все хвост поднимаешь, кошка ненасытная! Не хочет Марк тебя, поняла? У него другая есть. Пошла вон, подлюка!

И давай охаживать изменщицу половником, бежала за ней до первого этажа, выкрикивая оскорбления. Лина заперлась от разъяренной Симы в машине, выехала со двора, но остановилась за углом. Слезы стыда катились по щекам, она вспоминала открывающиеся двери на площадках, удивленные лица чужих людей, вышедших поглазеть на потасовку. И ждала Марка. Он приехал, когда совсем стемнело. Лина поспешила остановить его у подъезда:

– Мне надо с тобой поговорить…