– Трудно? Можно подумать, ты встречала в жизни мало трудностей.

– А как насчет тебя? Не видела, чтобы ты покупал себе что-то роскошное.

Рис пожал плечами:

– Ну, это совсем другое…

– Я так не думаю. Ты тоже достоин дорогих вещей. – Она увидела за его спиной витрину и внимательно присмотрелась. – О, вот!.. Немедленно пойду и куплю тебе это. Прямо сейчас. И если не хочешь, чтобы тебя называли бессовестным лицемером, подождешь меня здесь. А когда я выйду, не скажешь ничего, кроме «спасибо».

Ошеломленный, Рис наблюдал, как Мередит входит в лавку. Когда же догадался посмотреть на витрину, успел увидеть, как чьи-то руки снимают оттуда бритвенный прибор. Ручки бритвы и помазка были сделаны из рога и украшены золотыми инкрустациями. Он не мог позволить Мерри такую дорогую покупку. Она ведь потратит все деньги, что остались у нее в кошельке!

Но если попытаться помешать ей… Она придет в ярость. Поэтому он остался у входа.

Наконец она вышла и протянула ему сверток. Он молча его взял.

Вскинув подбородок, Мередит вызывающе уставилась на него:

– И что же?…

– Спасибо, – пробурчал Рис со вздохом.

– Вот видишь? Не так-то легко это сказать.

– Полагаю, я давно не практиковался.

– В выражении благодарности?

Он откашлялся, чтобы скрыть обуревавшие его чувства.

– Принимать подарки.

– Вот как?… – многозначительно пробормотала Мередит. Взяв его за руку, добавила: – Если это тебя успокоит, могу признаться, что купила бритвенный прибор ради собственного удовольствия. Сегодня утром я обнаружила, что мне нравится смотреть, как ты бреешься.

Он громко рассмеялся, вспомнив, как она после бритья затащила его в постель. Бедра ее казались чистым шелком, когда он прикасался к ним чисто выбритой щекой.

Его брюки угрожающе натянулись при одном воспоминании об этом. Что и решило дело. Будь прокляты покупки! Ему не терпится снова оказаться с ней в постели!

Он не колеблясь повел ее обратно в отель.

– Довольно на сегодня магазинов.

– Гм… – Несколько приятных часов спустя Мередит вышла из гардеробной. Одна из гостиничных горничных помогла ей надеть красное шелковое платье и сделала прическу, забрав вверх волосы. И теперь ей не терпелось увидеть реакцию Риса.

Стоя перед маленьким зеркальцем во внутренней стороне дверцы гардероба, Рис завязывал галстук. Он не заметил ее появления, и Мередит громко кашлянула.

В ответ он выругался. Дернул за почти завязанный узел и начал снова.

Вот тебе и торжественный выход! Скользя подошвами новых туфель по ковру, Мередит подошла ближе. Рис мельком взглянул на нее и снова принялся завязывать галстук.

– Ну? – спросила она.

– Что? – буркнул он. – В чем дело?

– Как я выгляжу?

– Прекрасно.

– Рис! Ты едва взглянул на меня!

– Мне необязательно глядеть на тебя, – пояснил он, сосредоточенно сдвинув брови и развязывая узел уже в третий раз. – Ты всегда прекрасна.

– Рис, но…

«Но это мой первый вечер в высшем свете, и я ужасно боюсь, что в Королевском театре все сразу же поймут, что перед ними жалкая провинциалка, нарядившаяся в платье, которым погнушалась куртизанка».

Брезгливо морщась, Рис снова принялся завязывать галстук.

– Чертовы пальцы! Слишком часто я их ломал.

– Успокойся, Рис. – Она повернула его лицом к себе. – Позволь мне. Простой узел я сумею завязать. Много лет завязывала отцу.

Он закрыл глаза и тяжко вздохнул. Ловко завязав галстук, Мередит пробормотала:

– Вот и все.

– Спасибо. – Открыв глаза, он со смущением добавил: – Ты и впрямь прекрасна.

– Так же как тюльпаны? – Она пригладила лацканы его фрака. Ей так нужны его комплименты… Она отчаянно нуждалась в ободрении.

– В тысячу раз прекраснее. – Он поцеловал ее в лоб и предложил руку. – Пойдем?

Когда они вышли на улицу, Мередит почувствовала, что бледнеет. Жаль, что она не догадалась подкрепиться рюмочкой бренди.

– Эшуорт, – послышался чей-то тихий голос, – Эшуорт, это вы?

Глава 18

Мередит замерла. Вот оно, ее первое испытание. Вкрадчивый низкий голос не мог принадлежать слуге или владельцу магазина. Кроме того, ей необходимо повернуться в этом широком красном платье и при этом не запутаться в юбках. Иначе она уж точно будет похожа на связку колбасок.

Она все же сумела повернуться и увидела высокого худощавого незнакомца. Тот учтиво поклонился, и Рис ответил поклоном – куда более изящным, чем ожидала Мередит.

– Корнинг?! Какая неожиданная радость!

Странно, что раньше она не видела, как кланяется Рис. А сегодня весь день наблюдала аристократическую грацию его движений, которую нечасто видела в Бакли-ин-зе-Мур. Но кому он мог в деревне кланяться? Ведь он лорд. Поэтому вся деревня должна кланяться ему.

И тут Мередит вдруг вспомнила, что должна была присесть. Черт, черт, черт!

– Действительно неожиданная, – кивнул Корнинг. – Не знал, что вы в Бате.

– Сегодня – первый день.

Все трое немного постояли, поглядывая друг на друга. Мередит по достоинству оценила неброскую роскошь одежды Корнинга. Только сегодня утром они были у торговца тканями, и она знала стоимость дорогой материи. И знала также, что такой изысканный покрой обходится еще дороже.

А Корнинг, в свою очередь, окинул взглядом – с явным удивлением! – красное шелковое платье Мередит.

О Господи! Она точно выглядит потаскушкой!

Переминаясь с ноги на ногу, Рис ободряюще коснулся ее локтя.

– Миссис Мэддокс из Девоншира, позвольте представить вам лорда Генри Туилла, виконта Корнинга. Я служил в Португалии вместе с его младшим братом.

Господи помилуй! Должно быть, он сын герцога!

Виконт наклонил голову, и Мередит снова присела, на этот раз – еще ниже. В голове ее заметались панические мысли, и она ни слова не могла сказать. И вообще, как правильно обращаться к сыну герцога? «Ваше сиятельство» или «милорд»?

Она так и не осмелилась раскрыть рот. Только изобразила подобие улыбки.

– Миссис Мэддокс, не так ли?

Мерри молча кивнула. Какая же она дура! Похоже, все, что она ни скажет, обличит ее как выскочку, втершуюся в доверие к аристократу. Но ведь и ее молчание было своего рода признанием…

– Рад знакомству, – обронил виконт, хотя тон прямо противоречил смыслу слов.

Казалось, Корнинг мгновенно потерял к ней всякий интерес и намеренно отвел взгляд – словно она больше для него не существовала.

По общему безмолвному согласию вскоре они распрощались с лордом Корнингом.

Что за несчастье! Сможет ли она, Мередит, вращаться в этому кругу, не чувствуя себя самозванкой? Если она выйдет за Риса и станет леди Эшуорт, видимо, придется привыкать. Но сегодня она была не в силах принять вызов.

– Знаешь, – пробормотала она, – мне не слишком хочется в театр. Ты очень расстроишься, если мы не пойдем?

Рис внимательно посмотрел на нее, словно пытаясь понять, насколько она чистосердечна.

– Вовсе нет, – проговорил он наконец. – Хочешь вернуться в отель?

– Может, лучше прогуляемся? Мы еще столько всего не видели в Бате…

– Прекрасно. Пойдем к реке?

Мередит кивнула, и они зашагали по улице. Учитывая ширину юбок Мередит, шли очень медленно.

– Прости за историю с лордом Корнингом.

– О, ничего же не случилось… – Мередит сгорала от стыда. Значит, Рис тоже заметил, как обошелся с ней этот джентльмен.

– Мерри, это не твоя вина.

Рис немного помолчал, словно не знал, считать ли ее слова прощением или приглашением к дальнейшей беседе.

– Видишь ли, дорогая, иногда таким людям, как он, трудно меня приветствовать. Я напоминаю Корнингу о брате. Он спрашивает себя, почему я выжил, а его брат погиб. – Рис тяжко вздохнул. – На этот вопрос я и сам не отвечу. Правильного ответа не существует.

– Подожди… – Мередит замедлила шаг и дернула его за руку. Оба остановились. – Ты хочешь сказать, что Корнинг был не в своей тарелке из-за тебя?