– Все это не имеет ничего общего с виной или прощением. Дело в том, что я человек сломленный. И боюсь причинить тебе боль. Этим рисковать я не могу. – Мрачно вздохнув, он встал. – Нужно идти, Мерри.

Все еще сидя в постели, она успела схватить его за руку:

– Останься еще ненадолго. До рассвета далеко. Если тебе так тяжело, нам лучше поговорить.

– Тут ты права.

Рис повернулся, сел на край кровати и в задумчивости пробормотал:

– Думаю, я все-таки успел сделать здесь немало добра. Коттедж принадлежит твоему отцу. Пусть делает с ним что хочет. Я позабочусь о том, чтобы ему продолжали выплачивать пенсию. Мужчины достроят гостиницу. И обещаю: у тебя будут почтовые лошади. И я заплачу за разгром таверны.

– Меня все это не тревожит, глупый ты человек. Я беспокоюсь за тебя. – Ее голос задрожал. – Рис, перестань вести себя так, словно всему настал конец. Ты не можешь так поступить со мной. Что случилось со всеми твоими разговорами о судьбе? Ведь я твоя судьба, а ты – моя. Сколько раз ты это твердил?

Он прижался губами к ее пальцам и прошептал:

– Клянусь, если на свете существует женщина, способная вернуть меня к жизни, сделать счастливым, то это ты. Но я сломлен, Мерри. Для меня все уже слишком поздно. Мне ужасно жаль, и я хотел бы, чтобы все было по-другому, но…

– Не говори так. Не надо, Рис.

Он вытер слезу с ее щеки.

– Некоторым вещам просто не суждено случиться, Мерри.

– А я еще считал твою деревню не слишком привлекательной, – заметил Беллами, глядя в окно экипажа. – Но она в сравнении с этими местами кажется воистину жизнерадостной. Это совпадение, Эшуорт? Или угнетающий туман действительно следует за вами повсюду?

Рис не ответил. Какой там туман? Он ощущал, как в груди рокочет гром. Сердце разрывалось от мучительных, не дающих покоя мыслей и чувств. Боль, смущение, гнев! И хотя их разлука длилась всего полдня, он тосковал по Мередит так, что едва мог дышать. Но он обязан уйти от нее как можно дальше. Нельзя, чтобы эта буря захватила и ее.

Рис осторожно потрогал языком рассеченную верхнюю губу. Привкус крови помогал ему сосредоточиться. Пробуждал странное чувство, смутно походившее на ностальгию. Словно вчерашняя драка с Майлзом помогла кое-что прояснить. Раздавать и получать удары – это то, что он привык делать. То, что очень хорошо знал. Он вырос на этом. Семейное ремесло…

– Расскажи о Фаради. Он очень силен?

Рис надеялся, что да. Он ужасно не любил бить слабых.

Беллами пожал плечами:

– Как заметила Кора, он очень смахивает на меня.

Выгнув бровь, Рис с интересом воззрился на своего спутника. Беллами смутился и отодвинулся.

– В таком случае – сойдет, – кивнул Рис.

– Прекрасно. – Беллами одернул свою манжету. – Полагаю, это должно было случиться со мной уже давно. Сначала я подумал, что это Морленд нанял убийц. Он ведь хотел получить все жетоны клуба и был в игорном заведении в ту ночь, когда мы с Лео договаривались посетить боксерский матч.

– Морленд тут ни при чем. – Рис нахмурился. Он думал, что они обо всем поговорили еще в Глостершире.

– Теперь-то я это знаю. Однако каждый новый жетон Морленда когда-то принадлежал одному из бывших членов клуба. Поэтому я справился об их местопребывании в ночь убийства. Сначала я пропустил Фаради, поскольку все считали, что он давно уехал из Лондона. Даже слуги это подтвердили.

– Но он не уезжал?

– Нет. И знал об этом матче. Как-то раз мы все наблюдали за игрой в клубе. Когда Фаради проиграл, Лео, парень азартный, пожал Морленду руку и поздравил с красивой партией. Фаради держался прекрасно, но я видел, что он взбешен. Когда же он объявил, что намерен немедленно отправиться в деревню, мы предположили, что у него кончились деньги. Я и не подумал в этом усомниться. Наконец после третьего допроса один из его слуг выложил правду. Питер Фаради покинул город лишь через два дня после смерти Лео. Должно быть, это он. – Беллами выругался и добавил: – Будем надеяться, что Кора сможет с уверенностью его опознать.

Девушка лежала на сиденье и крепко спала. По крайней мере Рис так решил, поскольку не знал ни одной женщины, способной с широко раскрытым ртом лежать перед двумя мужчинами. Хотя сначала она притворялась, что дремлет всю дорогу от Девоншира до Бодмин-Мура. И старалась не встречаться с ним взглядом с самого отъезда от гостиницы. Она снова боялась его, и Рис вряд ли мог винить ее за это.

Да и вся деревня будет его бояться. Он никогда не забудет, как, немного опомнившись после драки с Майлзом и оторвав взгляд от его окровавленного лица, увидел разгромленный бар и полные ужаса глаза мужчин. И еще – его прелестная Мередит… с лицом выбеленным как полотно и забрызганным кровью. При одном этом воспоминании ему становилось дурно, а голова раскалывалась от боли. За всю свою злосчастную жизнь он никогда не чувствовал себя таким чудовищем.

– Солнце вышло, – заметил Беллами. – Слава Богу!

Повернувшись, Рис выглянул в окошко. Корнуолл был местом пустынным, но, подобно Девонширу, обладал суровой красотой.

Заехав за поворот, они обнаружили, что туман рассеялся. И он увидел длинные зеленые пальцы земли, хватавшиеся за яркое синее море. Между этими пальцами стояли темные, изрытые пещерами скалы. Ощущение было такое, что экипаж, покачиваясь, проезжал по краю мира, а этим краем была дорога вдоль побережья, идущая высоко над разбивавшимися о берег волнами.

– Какое именно место мы ищем? – спросил Рис.

– Согласно моим сведениям, дом расположен над скалистой бухтой.

– А нельзя было более определенно указать место? Здесь полно скалистых бухт.

– Мы узнаем дом, когда увидим, – уверенно заявил Беллами. – Мне сказали, что это единственный приличный дом на много миль вокруг.

Экипаж наклонился на очередном крутом повороте, и Рис схватился за край сиденья, чтобы не усесться на колени Беллами.

– Скажите-ка мне кое-что… – начал он немного погодя. – Вы уверены, что Питер Фаради позвал Лео в переулок, зная, что на них нападут?

– Возможно.

– Но зачем ему это?

Беллами скрипнул зубами.

– Поэтому мы и отправились в маленькое путешествие. Чтобы выяснить правду.

– Ну… если ваша теория верна… – Рис снова посмотрел в окно. – Откуда вам известно, что нас не заманивают в засаду?

– Я ничего об этом не знаю. Но мы будем начеку.

Из вновь сгустившегося тумана выплыл дом, словно паривший на низко летевшем облаке. Небольшое строение причудливой архитектуры из камня и кирпича. С оконных ставен облезала краска. Ни лучика света не просачивалось наружу. А из трубы не шел дым.

– Не слишком приветливый вид, не находите?

– Верно, – согласился Рис. – Да и не похоже, что здесь кто-то живет. Возможно, ваш источник был неверно информирован.

– А вы взгляните повнимательнее! Ведь это идеальное укрытие.

Беллами потряс Кору за плечо:

– Просыпайся, девочка. Мы с Эшуортом зайдем в дом. Ты останешься здесь. Если не выйдем через полчаса, прикажи кучеру везти тебя обратно.

Кора, часто моргая, села, лениво потянулась и выглянула в окно.

– Какое ужасное зрелище. Я не останусь в экипаже одна. Хочу пойти с вами.

– Мы не знаем, кого встретим в доме, – пояснил Рис. – Там может быть опасно.

– Я думала, что меня попросят опознать этого человека. Как можно сделать это, сидя в экипаже? И я сказала, что не останусь.

Едва лошади остановились, Беллами подался вперед.

– А что ты, милая, сделаешь? Снова убежишь в туман?

– Я не убегала в туман. И все было совсем не так, как воображают остальные. Полагаю… меня просто считают дурочкой. – Кора вздохнула.

– А лучше, чтобы считали шлюхой?

– Я не шлюха! Больше не шлюха! И я не взяла у мистера Майлза ни пенни! Повторяю, все было не так, как вы думаете! Гидеон был очень добр ко мне. Похоже, у нас с ним много общего. Мы почти всю ночь проговорили.

– Почти? – отозвался Беллами. – И теперь, полагаю, ты влюбилась в этого преступника?