Эльфа послушно коснулась стекляшки и вполголоса что-то пробормотала — тканевые цветы, пристыженно забившиеся в угол, тут же распахнули лепестки и залетали ярким смерчем по холлу, источая удивительный сладкий аромат.

— Кстати, моя новая задумка! — с гордостью произнесла Лилин. — Тканевые цветы, хранящие и усиливающие аромат настоящих! Я их цепляю на шляпки. Ландивические модницы уже в очередь встали за нами, но я хочу запустить их более торжественно. Но вам могу подарить одну! Мой отец работал в органах, потому я не понаслышке знаю, как трудна ваша работа!

— Нет-нет, я на службе — отказалась я, прикладывая стеклышко к глазам и осматривая помещение. Да, все сработало так, как надо. В воздухе витала магия. Бледные салатовые, невидимые обычным взглядом ниточки переплетались в тугие косы и складывались в паутины, растекающиеся по комнате. Все ателье было пропитано чарами, начиная с манекенов и заканчивая витающими шляпками. Наверное, у эльфы огромный резерв, раз она с такой легкостью переплетает магические нити.

— А по поводу эльфийской магии, — внезапно произнесла Лилин, — так проверьте ее дружка!

— Дружка? — переспросила я.

— Ну да! — эльфа захлопала накладными малиновыми ресницами. — У Рыны же ухажер нашей расы! Орчиха и эльф, ха! Да об этом можно слагать баллады. Только мне кажется, что Рына напоролась на настоящего альфонса! На него то она денег не жалеет, хотя сам он настолько изнежен, что только и может, что сидеть и плевать в потолок.

— Хм, спасибо за информацию, — пробормотала я, направляясь к выходу.

На всякий случай незаметно навесив на дверь временный маячок, чтобы эльфа не сбежала, я вышла из ателье «Павлиний хвост».

Перейдя дорогу, вновь очутилась в «Леди Рыны» — от сладкого цветочного аромата не осталось и следа, как и от мраморных полов. Зато тут кипела работу — помощницы орчихи носились по залу и что-то искали. Увидев меня, Рына тут же подошла поближе. На секунду мне показалась, что она от любопытства вцепится в меня своими огромными ручищами и переломает все кости.

— Ну что? — низким голосом спросила она, нависая надо мной.

Приложив в глазам чарофикатор, запомнивший магию эльфы, осмотрела помещение. Чисто. Никак не комментируя собственные действия, прошла в личную мастерскую орчихи. И тут ничего.

— Рына, скажите, пожалуйста, а где сейчас находится ваш… кхе… молодой человек?

— Гиголло? — удивленно вскинув густые брови, поинтересовалась орчиха. — Дома он, наверху. А что такое?

— А я могла бы с ним переговорить?

— Конечно, — протянула Рына. — А что эта Лилин сказала?!

— Пока у меня нет никаких доказательств ее вины, — прохладно ответила я. — Потому хочу переговорить с вашим Гиголло.

— Ну, конечно же, нет доказательств, — под нос забурчала орчиха, — наверняка мзду дала, вот и нет. Ее покровитель щедр к своей шлюхе…

— За неоправданное обвинение следствия в подобном преступление можно напороться на штраф за поклёп, — спокойно ответила я. Следователям часто приходится слышать подобные обвинения, мы уже привыкшие. Хотя, признаюсь, иногда за них очень хочется стукнуть. Но нельзя — устав…

— Прошу прощения, — процедила орчиха, шумно выдыхая. — Просто весь день наперекосяк, вот и лаю на всех по делу и без.

Она подошла к деревянной стенке и начала простукивать какую-то комбинацию. Тук-туктуктук-тук. Стенка медленно, но беззвучно отъехала, являя взору крутую лестницу, ведущую наверх. Вот значит, где живет сама орчиха. Очень удобно.

— Пойдемте, посмотрим, чем мой сусличек занимается, — с нежностью произнесла она, ступая в проем.

«Сусличек» лежал на диване и задумчиво взирал в потолок. На всякий случай перепроверив, я убедилась, что потолок самый обычный. Никаких произведений художественного искусства на нем не отражалось.

— Рыыыбонька, — протянул он, увидев орчиху. — Устала? Чаю?

Гиголло вскочил с дивана и подлетел к орчихе, вытягивая губы трубочкой и чуть ли не подпрыгивая, чтобы дотянуться до ее лица. А после приметил меня. Стушевался, распознав форму следователя, покраснел до самых кончиков торчащих ушей.

— Леди следователь с тобой хотела переговорить, — елейно произнесла Рына, маслянным взглядом смотря на растерянного Гиголло.

— Доброго дня, — привычно произнесла я, — хотя, наверное, уже вечера. У меня есть пара вопросов.

Гиголло шумно сглотнул, но кивнул.

— Не могли бы вы дотронуться до чарофикатора, — устало произнесла я. — И произнести какое-нибудь заклинание.

Эльф дернулся.

— А зачем? — пробормотал он.

— Следственный эксперимент, — брякнула я. — Нужен слепок вашей магии, чтобы проверить ее уникальность.

Врала, конечно. Но не хотелось углубляться в подробности, да и сам Гиголло производил впечатление не чистого на уши эльфа. Будет неплохо, если отпечаток будет в нашей с Бираном личной базе. Надо будет только не забыть перенести все данные с чарофикатора в архив, и не надо будет делать запрос в эльфо-отдел при необходимости.

Гиголло, испуганно поглядывающий на выжидающую со скучающим лицом Рыну, дотронулся до кругляша и что-то пробормотал. В комнате запахло сливами, а куст, стоящий в углу, вырос на несколько сантиметров, зашуршав зелеными ветками.

Так, слепок взят. Поднося стекляшку к глазам, я начала оглядывать помещение. От эльфа к деревцу тянулись чуть грязноватые салатовые нити. Не такие яркие и крепкие как в ателье Лилин, но вполне узнаваемые, с ярким эльфийским отражением. Я хотела было убрать стекляшку в карман и спуститься вниз, чтобы проверить мастерскую, как вдруг взгляд зацепился за диван. Тот самый, на котором ранее возлежал сам Гиголло. От пестрой подушки с яркой вышивкой тоже тянулись нити. Более яркие книзу, а чуть бледноватые, почти пунктиром к самому эльфу. Если не ошибаюсь, именно под этой комнатой располагается мастерская Рыны.

Гиголло затравленно заерзал, обоими глазами мне подмигивая. Рына напряглась, замечая ухищрения суженного.

— Опять глаза бабам строишь? — рыкнула она, отвешивая эльфу подзатыльник. Несмотря на замах, на ногах Гиголло устоял, лишь пошатнулся.

— Нет, — пробормотала я. — Просто ваш Гиголло явно хочет вам что-то рассказать.

Широким шагом сократив расстояние до дивана, я резким движением сорвала подушку. Под ней лежали стройные ряды разноцветных ниток, в том числе моих, с небольшим кровавым пятнышком. Извлекая улику из общей кучи, я положила ее в карман.

— Ах ты! — взревела Рына, нависая над испуганно сжавшимся эльфом. — Кусаешь кормящую руку, сволота ушастая?! Да я тебе по этим ушам надаю! — Дабы не быть обвиненной в голословности, орчиха тут же треснула эльфа по достоинству. Тому, что сверху.

— Да я тебе на эти уши яйца натяну! — сокрушалась Рына, наседая на Гиголло. Следом досталось и нижнему достоинству, эльф взвыл.

— Но я… — пищал он, отступая назад. — Но я просто хотел… с тобой… больше времени проводить…

— Больше времени? — елейно протянула орчиха. — Получи, поганец!..

— Кхе-кхе, — вмешалась я в семейную идиллию. — В общем, пошла я. Если захотите о побоях заявить, найдете…

— Ни о каких побоях он заявлять не будет, — гаркнула орчиха, а потом зловеще нависла над Гиголло, — ходить не сможет…

— Вот и ладушки, — улыбнулась я и направилась к выходу, не обращая на умоляющий взгляд эльфа никакого внимания. В том, что Рына оставит его в живых, как и в относительном здравии — я не сомневалась. Да и била она в одну десятую силы, хотела бы прикончить — стукнула бы разочек по башке. А вот вмешиваться в семейные разборки не хотелось — потом еще и крайней останусь. Мне и так рапорт писать…

Из ателье «Леди Рыны» я вышла уже в хорошем настроении. Прохожие уже не раздражали своими довольными улыбками, а солнце не так слепило глаза. Да и головная боль прошла, уступив легкости. Сколько у меня там на счету было раскрытых дел? Триста восемнадцать? Теперь триста девятнадцать!

Перед глазами замелькали картинки сегодняшнего утра. Дети в подвалах — изможденные, грязные, голодные. Настроение вновь пошло на убыль.