Бертрам Коди дал свое согласие, и его труды были щедро вознаграждены.

В январе 1902 года мальчик был передан его попечениям.

Но учитель скоро увидел, что слабоумие ребенка делает его неспособным к учению. Кроме душевных недочетов, скоро выяснились осложнения в физическом здоровье мальчика, так что приходилось считаться с преждевременной смертью маленького лорда. В этом отчаянном положении доктор Сталлетти оказался спасителем. Ему удалось найти препарат, который устраняет все духовные функции и очень хорошо влияет на физическое развитие. Ученый доктор испытал свое открытие с большим успехом на крысах, кроликах и молодых щенках. Но для того, чтобы пациент, которого лечили при помощи этого препарата, не мог бы стать опасным благодаря своей физической силе, рука об руку с пластическим развитием тела должно было совершаться психическое внушение. Доктор Сталлетти высказался в том смысле, что внушение и гипноз, начатые в детском возрасте, в состоянии почти уничтожить в человеческом сознании своего» я «, и вместо этого останется одно автоматическое послушание. Страстным желанием Сталлетти было создать расу физически совершенных людей с колоссальной мускульной силой, которыми, как машинами, мог управлять мозг одного человека. Таким человеком-машиной доктор Сталлетти собирался сделать молодого лорда Сельфарда: рабом сильным и послушным, который знает только волю того, кому он служит. Его мысли встретили горячее сочувствие Бертрама Коди, так как только таким путем было возможно черпать из доходов лорда Сельфорда, не боясь его совершеннолетия. Единственный, кто высказался против предложения Сталлетти, был Хейвлок.

Во-первых, он не был убежден в удаче эксперимента, а во-вторых, это значило бы, быть может, подвергнуть жизнь мальчика опасности. Тогда мистрисс Каулер пришла в голову предоставить одного из племянников, которые после смерти ее сестры были для нее обузой, Сталлетти поклялся убедить Хейвлока на фактах в правдивости своих открытий. И в самом деле он в течение немногих недель достиг поразительных успехов. Мальчик, имевший слабое телосложение и немного упрямый характер, уже через восемь дней слушался одного слова Сталлетти и изумительно развивался физически в то время, как его интеллект явно ослабевал. Теперь Хейвлок перестал сопротивляться, и маленький лорд переселился к Сталлетти.

В это время, когда случилось все вышеупомянутое, Бертрам Коди предложил письменно изложить все события вплоть до этих самых мероприятий, чтобы ни одному из заговорщиков впоследствии не могло придти в голову поставить свою ответственность под сомнение. Эта запись должна была быть подписана всеми и положена на сохранение в надежном месте, куда имел бы доступ не каждый по одиночке, но только все вместе и одновременно. Такое место уже имелось налицо. Где можно было лучше всего сохранить тайну, как не за дверями с семью замками? Так как эта дверь при жизни старого лорда еще не прибыла, то его гроб был поставлен в нише шестой камеры. Тем временем дверь была сделана, и ключи находились в руках Хейвлока.

Теперь они были распределены между заговорщиками, и каменная урна была предназначена для сохранения записей.

В данное время лорд Сельфорд, таким образом, находится у Сталлетти. Он расцветает физически. Забыл свое имя и наслаждается детскими играми. Оба мальчика слушаются всего того, что им приказывает Сталлетти, и настолько закалены, что даже в холодную погоду играют в парке почти голые, не жалуясь и не чувствуя никаких недомоганий. По предложению Сталлетти и желаниям Хейвлока, Бертрам Коди женился на мистрисс Коулер, хотя он…

(то, что следовало за этими словами, было несколько раз перечеркнуто чернилами, но все же Дику удалось расшифровать) имел совершенно другие планы для своего будущего.

Нижеподписавшиеся не боятся никакого разоблачения.

Единственный оставшийся в живых родственник лорда Сельфорда — отдаленный кузен, который еще при жизни старого лорда прервал всякие сношения с домом Сельфордов.

Mистер Хейвлок намерен впоследствии объявить, что лорд Сельфорд в целях продолжительного учения отправился за границу. Сим заявляем вместо присяги, что вышеупомянутое сообщение слово в слово соответствует истине.»

Только под вечер Дик вернулся в свою квартиру. Он медленно отворил зеркальную дверь платяного шкафа. Держа рукой ключ, он неподвижно остановился. Тени стали складываться в бледное лицо, мертвые глаза тихо и жалобно глядели на него.

— Ты отомщен, Лью Фини, — прошептал Дик в глубину шкафа, Потом он осторожно прикрыл дверь. Он подошел к окну и неподвижно поглядел во тьму. Резкие линии обрисовались на его лице. Как это ни было странно, но больше всего он ненавидел Сталлетти именно за это преступление. Все прочее поддавалось исцеляющему действию времени. Но эта рана не могла зажить. Он никогда не будет в состоянии забыть Лью Фини. Час спустя его автомобиль остановился перед домом номер 107 на Корем-стрит. Дик вышел на тротуар и расплатился. Потом он бросил неуверенный взгляд на хорошо знакомые ему окна. Медленным шагом он вошел в дом.

У дверей его встретила Сибилла. Выражение облегчения на ее лице сторицей вознаградило его за страх и заботы, которые ему пришлось вынести ради нее.

— Вы пришли вовремя, слава Богу, — тихо сказала она, — Я дрожала за вас, но теперь я рада, хотя… — она запнулась, — все те ужасы, которые произошли, свинцовой тяжестью ложатся на мое сердце. Н: о теперь войдите, пожалуйста. Я хотя одна дома, но не оставить вас за дверьми.

Она прошла вперед и отворила дверь в гостиную.

— Это правда, что Хейвлок арестован? Я прочла об этом в газетах.

Он кивнул головой.

Она содрогнулась.

— И от Сельфорд-Манора остались только дымящиеся развалины?

Он снова ответил утвердительно. Потом медленно добавил:

— А вы знаете, кстати, что вчера ночью пламя пожрало ваши владения?

— Мои владения? — она недоверчиво посмотрела на него.

— Лорд Сельфорд умер, — серьезно сказал Дик, — а вы — его законная наследница.

Он в кратких словах рассказал ей все, что случилось; потому что многое еще не было опубликовано в газетах.

Когда он рассказал ей о трагическом конце лорда Сельфорда, она закрыла лицо руками…

Оба некоторое время молчали, погруженные в серьезные размышления. Потом он нежно взял ее за руку.

— Вы теперь богаты, Сибилла. Вы снова отстроите дом.

Встанет новое поколение и будет подрастать в солнечных светлых комнатах, поколение, в жилах которого будет течь здоровая кровь, давая ему силу и жизнь… Ах, Сибилла!..

Он отвернулся.

— Да, Дик? — спросила она и склонилась к нему полная ожидания.

— А это все не создаст между нами большой разницы?

— Разницы? Я не понимаю вас…

— А ваши чувства ко мне не изменятся, когда перед вами откроются все врата жизни?

— Что вы знаете о моих чувствах? — спросила она поддразнивающим тоном, совсем как его прежняя Сибилла.

Он смутился. Беспомощная улыбка скользнула по его красивому энергичному рту.

— Все и ничего, — медленно ответил он.

— Предположим ничего, — торжествовала Сибилла.

— Ладно, значит ничего, — малодушно согласился он.

Но вдруг ему пришла счастливая мысль, и его голубые глаза смело блеснули.

— Но зато в своих чувствах я гораздо лучше разбираюсь.

Вы мне разрешите рассказать об этом? Тут она скользнула к нему.

— Расскажите пожалуйста — ласково прошептала она ему в ухо и, полная ожидания, уселась к нему в кресло…