Фини, обычно приходившего сюда завтракать и забирать почту, там не оказалось. В клубе Дик встретил знакомого, который сказал ему, что должен был встретиться с Фини накануне вечером и что он зря прождал его здесь до полуночи.

— Где я еще могу его найти?

Однако никакой информации Дик ни от кого не получил. О профессии Дика Мартина здесь было всем столь же хорошо известно, как и о роде занятий Лу Фини.

Вернувшись, Дик доложил о результатах своих визитов капитану Сниду, который почему-то воспринял услышанное гораздо серьезнее, чем Дик предполагал.

— Сейчас я верю в эту историю с ограблением склепов, — сказал Снид. — И это, конечно, весьма существенно, что Лу был в панике. Обычно даже землетрясение не выбивало его из колеи. Может быть, он находится у тебя дома?

Когда Дик пришел домой, квартира была пуста. Экономка не видела и не слышала посетителя. Детектив прошел в спальню, снимая на ходу пальто и намереваясь надеть охотничий пиджак, в котором он обычно работал за столом. А сейчас, до того, как он окончательно распрощается со Скотланд-Ярдом, ему нужно написать кучу отчетов. Пиджака на его обычном месте не оказалось, и Дик вспомнил, что экономка как-то говорила, что перевесила его в шкаф, в наиболее объемную и высокую часть гарнитура красного дерева, где на плечиках обычно висели все четыре костюма Дика.

Ни о чем не думая, он повернул ручку и потянул дверцу шкафа на себя. В этот момент на него упало человеческое тело. Чуть не свалив его с ног, оно ударилось об пол с глухим звуком неживого предмета… Это был Лу Фини, и он был мертв.

«Большая пятерка» Скотланд-Ярда собралась в столовой Дика Мартина. Все ждали заключения медицинского эксперта, срочно вызванного по такому исключительному случаю.

— Насколько я могу судить после поверхностного осмотра, — сказал эксперт, — он умер несколько часов назад. Его либо задушили, либо сломали ему шею.

Несмотря на изрядное самообладание, Дик вздрогнул при этих словах. Значит, всю ночь он спал в комнате, в которой за полированной дверцей шкафа хранился этот ужасный секрет.

— Ты не заметил следов борьбы в квартире, Мартин? — спросил один из следователей.

— Абсолютно никаких, — категорично ответил Дик. — Я склонен согласиться с доктором. Мне кажется, что его ударили чем-то тяжелым, и он умер мгновенно. Но вот как они проникли в квартиру?

Допрос девушки, ночной лифтерши, не дал никаких результатов, поскольку она не смогла припомнить, входил ли кто-нибудь в дом после ухода Дика.

Шесть детективов тщательно обследовали всю квартиру.

— Единственный путь, которым убийца мог сюда проникнуть, — сделал вывод Снид, — это через кухоньку.

В кухне была дверь, ведущая на крохотный балкончик, одной стороной выходивший к служебному лифту, используемому, как пояснил Дик, для подъема пакетов с покупками из внутреннего дворика. Лифт приводился в действие небольшой ручной лебедкой.

— Ты не помнишь, дверь кухни была закрыта? — спросил Снид.

Озабоченный молодой человек ответил, что после своего возвращения домой прошлой ночью он не заходил на кухню. В этот момент экономка, стоявшая со слезами на глазах, с готовностью доложила, что дверь, когда она пришла в то утро, была открытой. Дик выглянул во двор. Квартира располагалась на высоте 60 футов от земли. Конечно, можно было допустить, что незваный гость поднялся вверх по канатам служебного лифта, но тогда следовало признать, что в ловкости с ним не смог бы соперничать ни один из известных ночных грабителей.

— А тебе Лу никак не намекнул, кем был человек, которого он так боялся? — спросил Снид, когда остальные полицейские вернулись в управление.

— Нет, — Дик покачал головой. — Он мне ничего не сказал. Он был в ужасе, и я уверен, что его история абсолютно достоверна — его действительно наняли ограбить склеп, и он понял, что его «клиент» собирался покончить с ним после выполнения задания.

Наутро Дик пошел на Линкольн-Инн-Филдс и переговорил с мистером Хейвлоком, который уже прочитал сообщение об этом происшествии в вечерних газетах (сама же странная история с Лу Фини не упоминалась полицией даже при ведении расследования).

— Да, я бы не хотел, чтобы это событие спутало наши планы, но так и быть, неделя-другая особой роли не сыграют и, вы, если уж обязаны, можете задержаться, пока ведется расследование. Я могу подождать и дольше. Хотя дело в некотором смысле срочное, но не настолько.

В Скотланд-Ярде прошло совещание, на котором было решено позволить Дику покинуть Англию сразу же после завершения расследования, хотя было оговорено, что он должен поддерживать постоянную связь с управлением, чтобы в случае поимки убийцы вернуться для дачи показаний в суде. Об этой договоренности известили и мистера Хейвлока.

Предварительное расследование и допрос Дика состоялись в пятницу, и после дачи свидетельских показаний дальнейшее расследование было отложено на неопределенное время. В субботу в 12 часов Дик покинул Англию, отправляясь на самую дурацкую охоту, в которой когда-либо участвовал человек.

А за ним, хотя он об этом и не подозревал, кралась тень смерти…

Когда Дик Мартин покидал Англию, отправляясь на эти необычные поиски, об убийстве Лу Фини уже вовсю писали газеты, и столь же много места это происшествие занимало в мыслях Дика. Но постепенно другие мысли и впечатления, связанные с путешествием, овладевали молодым человеком, и воспоминания об убитом взломщике постепенно стирались из памяти. Все чаще перед его взором всплывала пара серых насмешливых глаз, которые улыбались ему, и Дику слышался низкий, приятный, поддразнивающий голос.

Если бы он узнал ее имя до отъезда, то мог бы написать ей или, по крайней мере, посылать ей время от времени красочные почтовые открытки с видами тех чудесных краев, в которых ему доведется побывать. Но в спешке перед отъездом, занятый к тому же делом Фини, он не смог ни выкроить время, ни найти предлог поговорить с девушкой. Письмо, адресованное «хорошенькой леди с серыми глазами» в библиотеку Беллингхема, могло дойти до нее только в том случае, если бы там не работали другие леди с таким же цветом глаз. К тому же (он размышлял над этим вполне серьезно) такое письмо могло бы ей не понравиться.

Из Чикаго он послал письмо секретарю библиотеки с чеком на вступительный взнос и заявлением о членстве, хотя научные труды, так хранящиеся, ему нужны были не более, чем бродячий зверинец диких котов. Дик надеялся, что сможет прочесть ее фамилию на квитанции о получении заявления, но, уже опустив письмо, сам понял, что к тому времени, когда квитанция вернется в Чикаго, он уже будет за тысячи миль отсюда, и выругал себя за безрассудство.

Естественно, что капитан Снид ничего ему не писал о ходе следствия, и Дику приходилось полагаться только на редкие английские газеты, попадавшиеся ему в руки, чтобы хоть немного быть в курсе дела об убийстве Лу Фини. Очевидно, следствие зашло в тупик, полиция до сих пор никого не арестовала, и постепенно заметки об этом преступлении сократились до маленьких сообщений в уголках газет.

В безуспешных попытках напасть на след объекта своих поисков Дик прибыл из Буэнос-Айреса в Кейптаун и здесь, наконец-то, впервые за все путешествие получил обрадовавшее его известие. Ему пришла телеграмма от Хейвлока, в которой тот просил немедленно возвращаться домой. С радостью в душе Дик сел на пароход «Грейл Кастл». В тот же день Дик сделал и второе важное для себя открытие (первое было сделано им в Буэнос-Айресе).

За все время путешествия Дика блуждающий огонек надежды на успех дела, из-за которого он объехал полмира, еще ни разу не появлялся, да и пыл охоты уже оставил его. От Кейптауна до Мадейры пароходом было тринадцать дней пути, включая остановки. Уже четыре дня Дик не получал почты. Для него, имеющего и другие интересы, кроме «палубных» видов спорта, бесед с пассажирами и ежедневного тотализатора, эти тринадцать дней были самым скучным периодом жизни. Но однажды, когда судно зашло в порт для пополнения запасов топлива, произошло чудо. Перед самым отходом к борту судна причалил катер и полдюжины пассажиров поднялись на палубу. На мгновение Дику показалось, что он бредит…