— Я даже хотел порвать к черту этот контракт, — признался Мика, — но выяснилось, что второй экземпляр хранится у нотариуса.

— А в чем смысл санкций для Алисы? — спросил Рафаэль. — Что плохого, если ты поживешь три года в Европе?

— У меня есть сын. И я не смогу его взять с собой, потому что его отец не даст разрешения на выезд из страны. Расстаться со своим ребенком я, разумеется, не хочу.

— А если ты влюбишься в пациента так, что потеряешь голову?

— Нет, — Алиса покачала головой. — Я же не Анна Каренина.

— Нет, ты — Настасья Филипповна, — заявил Микаэль, — кружишь головы мужчинами, но никому не даешь любви.

— Нет, если уж искать литературные сравнения, тогда я — Аннушка, — засмеялась Алиса. — Разливаю подсолнечное масло у трамвайных рельсов. И кто-то теряет голову, но я здесь как бы ни при чем, я же не нарочно.

— Сложная метафора, — озадачился Микаэль. — Я не понял.

— Вы вообще о чем? — спросил Чиро. — Кто все эти женщины?

— Они о русской литературе, — сказал Кристиан. — Это сложно, не забивай себе голову. Она у тебя для того, чтобы из нее петь, а не для того, чтобы думать.

— Значит, ты хотел быть ее любовником? — Чиро упорно возвращался к этой теме, буравя француза подозрительным взглядом.

— Я и сейчас хочу, — беспечно заявил тот. — Кстати, Алиса, скоро закончиться год, как мы закончили терапию. Что там у тебя с личной жизнью? Ты свободна?

Алиса иронично изогнула брови и мягко ответила:

— С моей личной жизнью все в порядке, Мика. Я не в активном поиске.

— У тебя есть муж? Любовник?

«И то и другое,» — подумала Алиса. — «Правда, муж бывший, а любовник — временный.»

— Мика, я сейчас не готова это обсуждать.

— Так ты никогда не готова, — возмутился Мика. — Ладно, год назад, я был твоим клиентом, и может тогда мне не полагалось это знать, но сейчас-то я могу хотя бы уточнить, могу ли я сделать тебе приглашение на чашку кофе?

— Не можешь, — сухо сказал Чиро. — Я — ее любовник.

— А-а-а, — разочарованно протянул танцовщик. — Так бы сразу и сказали. Вы давно вместе?

— Три дня.

Мика озадаченно посмотрел на Чиро, потом перевел взгляд на Алису.

— А… у вас это серьезно? — осторожно спросил он. — Или это так… курортный роман?

За столом воцарилось неловкое молчание. Все переглядывались, но никто не решался ответить.

— О, я задал неудобный вопрос, — почему-то обрадовался Микаэль. — Алиса скажи, ты любишь Чиро?

— Микаэль Францевич, — вкрадчиво сказала Алиса. — перестаньте, пожалуйста. Вы вторгаетесь в мое личное пространство.

— Теперь я хочу сбросить тебя с моста, — нахально заявил бывший пациент. — С моста твоей самоуверенности и железной выдержки. И посмотреть, как ты будешь выплывать. Это будет моя месть. Так скажи мне, ты всерьез воспринимаешь ваши отношения или он просто твое развлечение, пока ты тут дожидаешься документов?

Алиса почувствовала, что закипает гневом. Не хотелось бы сорваться сейчас в самом деле.

— Это начало большой любви, — ровно сказала она. — Мы будем вместе до конца наших дней. И назовем сына твоим именем.

Мика засмеялся:

— Все, я понял. Это несерьезно. Алиса, я вернусь в Красноярск через две недели. Я наберу тебя, о'кей?

Алиса покачала головой.

— Послушай, Мика, — голос Чиро звучал раздраженно. — В России достаточно красивых девушек, которых ты можешь пригласить на чашку кофе.

— Достаточно, — покладисто согласился Мика. — Но именно после общения с Алисой я понял, что я совсем другой человек. Не такой, каким сам себе казался до этого. Поэтому я и хочу с ней общаться, а не с кем-то еще. А что, с твоей стороны все серьезно? Ты так и скажи, я не буду мешать.

Рафаэль и Кристиан обменялись взглядами, потом оба уставились на Чиро. Тот бросил вилку в развалины несъеденного омлета, резко поднялся и пошел к выходу.

— Аннушка уже разлила масло, да? — тихо спросил Микаэль, глядя ему вслед. — Алис, мне кажется, что высота твоего моста — метров пятнадцать. И никаких спасателей внизу.

Поднимаясь в номер, Алиса решила, что не будет обсуждать с Чиро глупый инцидент в кафе. В конце концов, они оба знают, что завтра расстанутся, и разговаривать тут особенно не о чем. А то, что Чиро нервничал, вполне естественно: никто не любит соперников, даже в отношении человека, который тебе не очень-то и нужен.

Когда она зашла в комнату, Чиро сидел на кровати, зажав ладони коленями и мрачно смотрел в стену. Алиса подошла, ласково взъерошила ему волосы, погладила по щеке.

— Все хорошо, Чиро, — мягко сказала она. — Я могу уехать сейчас, вернуться в Софию.

Чиро вздрогнул и поднял голову. Он выглядел слегка напуганным.

— Зачем? У нас еще целый день впереди и ночь. Ты хочешь уехать от меня из- за этого Мики? Ты с ним хочешь уехать?

— Нет.

— Тогда почему?

Алиса задумчиво смотрела на молодого парня, сидевшего перед ней. Могут ли они позволить себе еще один день и еще одну ночь так, чтобы расставание не стало большой проблемой? Она, конечно, не влюбится: прошли те годы, когда она могла всего за несколько часов потерять голову от любви, а потом страдать месяцами, обнаружив, что объект ее страстных чувств не стоил даже малой толики таковых.

Не дождавшись вразумительного ответа, Чиро залез к ней под юбку и вопрос с отъездом был отложен до лучших времен.

Весь день они провели в номере, смотрели кино, жевали попкорн и пиццу, и не думали о будущем. Вечером к ним заглянул Рафаэль.

— Мы собираемся покататься на яхте, — сообщил он. — Поедете с нами?

Пока Алиса поправляла прическу и макияж, Рафаэль вытащил Чиро в коридор.

— Мне Лола звонила, — сухо сказал он. — Спрашивала, почему ты целый день не отвечаешь на ее звонки.

— Я телефон отключил, — признался Чиро.

— Чиро, — Рафаэль пристально смотрел в глаза приятелю. — Это, конечно, твое личное дело, и я не хочу в это вмешиваться… Но тебе не кажется, что ты сейчас делаешь что-то не то?

— Я позвоню ей.

— Когда?

— Сегодня.

— Звони сейчас. Я пока займу чем-нибудь Алису. У тебя десять минут.

Алиса присела на спинку дивана, с веселым удивлением глядя на Рафаэля, устроившегося за роялем в гостиной. Ее уверения в том, что полное отсутствие музыкального слуха не позволит ей правильно оценить качество исполнения новой музыкальной композиции, ни к чему ни привели. Рафаэль, аккомпанируя себе, пел незнакомую Алисе песню во всю силу своего мягкого бархатного баритона. Песня была красивая, а исполнитель — сказочно хорош собой, и Алиса решила проигнорировать тот очевидный факт, что таким нехитрым, но весьма приятным образом ее внимание отвлекают от чего-то, происходящего в соседней комнате. Ну надо человеку поговорить со своей девушкой, пусть поговорит.

Рафаэль закончил петь, звуки рояля стихли.

— Лола, перестань! — донесся из-за стены гневный вопль Чиро.

Рафаэль нервно ударил по клавишам.

— Гранаааааадааа! — взревел он, перекрывая доступ в комнату всем прочим звукам.

Алиса быстро отвернулась, едва сдерживая смех. Объяснить, что ли ребятам, что они напрасно играют в шпионов? Хотя это будет выглядеть слишком цинично, а цинизм убивает даже легкие курортные романы.

Яхта ушла уже далеко в море, открыв взору сверкающее огнями побережье курортного города. Солнце медленно садилось за горизонт и трудно было даже представить, что в мире может быть что-то более красивое, чем эта волшебная игра красок. Некоторое время на яхте царила тишина, они молча наслаждались мерным покачиванием на волнах, теплой лаской осеннего бриза, царившим вокруг покоем. Алиса сидела на скамье, Чиро лежал, положив голову ей на колени и закрыв глаза. Почему Рафаэлю захотелось внести ноту нервного напряжения в этот чудесный вечер, было непонятно, но ему это великолепно удалось.