— Вообще-то Алиса не собирается принимать ваше предложение, — насмешливо заметил Рафаэль. — Вас, кажется, прогнали?

— Это вопрос времени и терпения, — раздраженно ответил француз. — Я и не рассчитывал на мгновенный успех. Но прямо сейчас я готов предложить вам некоторую компенсацию за, так сказать, моральный ущерб.

— Что? — Чиро с недоумением смотрел на соперника, перестав что-либо понимать.

Тот вздохнул, поправил красивый галстук, идеально подходящий по цветовой гамме к новому, с иголочки, костюму, похрустел пальцами и опустив глаза, тихо сказал:

— В прошлом месяце я получил наследство от моего дедушки. Сумма очень серьезная. Я готов компенсировать вам разочарование, связанное с отказом от вашего желания пообщаться сегодня с Алисой и…

— Вы в своем уме? — озадачился Кристиан.

Микаэль достал из кармана маленький блокнот, золотой «паркер» и, вырвав из блокнота страницу, быстро написал на ней несколько цифр.

— Такая сумма вас устроит? — он протянул Чиро клочок бумаги.

Тот продолжал в изумлении таращиться на француза, не находя слов для ответа.

— Я могу удвоить сумму, — нетерпеливо сказал француз. — Утроить. Решайте быстрее.

— Вы что, покупаете Алису, как рабыню на невольничьем рынке? — возмутился Рафаэль. — И это вы называете цивилизованным разговором двух европейцев?

— Я не покупаю Алису. Она не собственность господина Лоренцо. Но я готов платить за ее покой и счастье, а я уверен, что она будет спокойна и счастлива, если он оставит ее в покое.

Чиро наконец обрел дар речи.

— Я оставлю Алису в покое, если она этого пожелает. Совершенно бесплатно. Только пусть она мне сама об этом скажет.

— Я заплачу вам вчетверо больше, если вы уберетесь отсюда прямо сейчас.

Чиро достал из кармана мобильный телефон, что-то поискал в нем, а затем медленно и отчетливо произнес по- русски:

— По-шел-на-хер.

— Так бы сразу и сказал, — ничуть не удивился Мика, убирая оторванный листок блокнота в карман. — Русский язык, он вообще очень доходчивый.

В это время позади них открылись двери конференц-зала. Через двери начали неторопливо просачиваться журналисты, смеясь и переговариваясь друг с другом. Чернокожая репортерша гордо демонстрировала коллегам золотое кольцо с бриллиантом, которое она успела надеть на безымянный палец левой руки.

— Бежим отсюда, — прошептал Рафаэль. — Не хватало, чтоб они нас здесь увидели.

Они снова бежали, на этот раз — по узкому гостиничному коридору, который петлял и поворачивал в разные стороны, открывался новыми проходами, лестницами, арками и боковыми ответвлениями. В конце концов они совсем запутались и перестали понимать, где находятся. Мика зачем-то увязался за ними и теперь тяжело пыхтел сзади.

— Ну и куда теперь? — спросил Чиро, оглядываясь.

Вчетвером они стояли в маленьком закутке, из которого не было другого выхода. Справа была дверь, выкрашенная в белый цвет, без надписей и табличек, слева висел красный пожарный щит. Кристиан осторожно надавил на ручку двери. Дверь оказалась не заперта и вела в небольшую полукруглую комнату с диванчиками вдоль стен, маленькими столиками и пепельницами на них. По-видимому, комната для курения. С противоположной стороны располагалась еще одна белая дверь, и через нее как раз в эту минуту вошла Алиса в сопровождении переводчика.

— Доброе утро, — пытаясь скрыть растерянность при виде музыкантов, сказала Алиса. — У вас, кажется, сегодня концерт здесь? Я видела афиши в городе.

— Привет, — сказал Кристиан. — Да, так совпало. Хорошая пресс-конференция.

— Просто супер, — согласилась Алиса. — Самое хорошее в ней то, что она закончилась. Мика, я убью тебя.

— За что?! — возмутился француз. — Что я такого сделал? Если ты про какое-то видео в сети, то это не я.

— Это я, — сказал Кристиан. — Прости меня, Алиса, я хотел, как лучше.

Алиса некоторое время в изумлении смотрела на него, но решила не выяснять причины столь странного поступка, а снова набросилась на француза.

— Какого черта ты публично рассказываешь о моей частной жизни? Кто дал тебе такое право?

— А, ты про мужа, — небрежно заметил француз. — А почему об этом нельзя говорить? Вы ведь официально разведены, и как я понял, уже довольно давно.

— Потому что это никого не касается, — прошипела Алиса. — Я не собиралась обсуждать мою личную жизнь с журналистами.

— О'кей, понял, я виноват, прости меня.

— И что это за цирк с кольцом и букетом роз?! — продолжала бушевать девушка. — Почему надо делать это публично, ты даже не поговорил со мной, даже не позвонил предварительно!

— Я хотел, чтобы у нас была красивая история, — грустно сказал Мика. — Романтичная. Чтобы мы могли ее рассказывать нашим детям. И внукам. Про то, как бабушка сбросила дедушку с моста, а он влюбился в нее и ждал целый год, чтобы подарить ей кольцо и сделать предложение.

Несмотря на весь свой гнев, Алиса не сдержала улыбки. Она села на диван, достала из сумочки сигареты и закурила.

— Пришли мне счет за кольцо, — попросила она. — А то я разозлилась и избавилась от него.

На Чиро она старалась не смотреть. Ситуация складывалась совершенно неловкая и она не знала, как себя вести дальше.

Мика досадливо махнул рукой в ответ на ее слова, показывая, что судьба кольца его не интересует, и сел рядом с Алисой. Кристиан и Рафаэль выжидательно смотрели на Чиро. «Ты будешь уже что-нибудь делать или нет?» — явственно читалось на их лицах.

— Да, — неожиданно произнес Чиро, шагнув вперед и устраиваясь на диване, стоящем напротив, и закидывая ногу на ногу. — А в продолжении романтической истории не забудь рассказать своим внукам, как ты пытался купить их бабушку за двести тысяч евро.

— Что? — не поняла Алиса.

— Не передергивай, — разозлился Микаэль. — Не купить, а… В любви все средства хороши.

— Вы о чем?

— Он хотел дать мне кучу денег, только чтобы я отказался от тебя, — наябедничал Чиро.

Алиса изумленно подняла брови:

— Мика, я тебя по ходу, не долечила. Вернуть тебе деньги за терапию?

— Деньги ничего не значат, — грустно сказал француз.

— Тогда давай сожжем их в печке, — ласково сказала Алиса.

Мика понял и засмеялся:

— Как скажешь, дорогая.

— Это вы опять про Настасью Филипповну? — спросил Чиро. — Это она жгла деньги в печке.

Алиса оторопела.

— Ты что, читал «Идиота»? — недоверчиво спросила она.

— Да, я по названию подумал, что это, наверно, книга про меня. Я, что, по-твоему не могу ваши русские книги почитать?

— Можешь, — согласилась Алиса. — Только больше так не делай, а то еще тебя придется лечить.

— Алиса, мы можем с тобой поговорить?

Алиса внимательно всмотрелась в осунувшееся лицо и похудевшую фигуру бывшего любовника. Молодожен не выглядел счастливым. Хотя если во время медового месяца читать Достоевского, то счастья это вряд ли прибавит.

— Все еще злишься? — спросила она.

— Нет.

— Хорошо, я тебя слушаю.

— Давай поговорим наедине. Без моих друзей, твоих переводчиков и влюбленных женихов.

— Не получится, — молчавший до этого переводчик вступил в разговор. — Нам пора ехать, если мы не хотим опоздать на церемонию вручения награды.

Алиса пожала плечами

— Значит, в другой раз.

— Значит, я ничего для тебя не значу?! — все-таки разозлился Чиро. — Я для тебя просто сексуальная игрушка?! Так возьми меня, поиграй еще раз, если хочешь, а потом выброси за ненадобностью! Или ты уже нашла мне замену?!

— Ничего не поняла, — озадаченно сказала Алиса. — Почему сексуальная игрушка?

— У нас нет времени, — напомнил переводчик. — Отношения вы можете вечером выяснить.

— Ну что ты, — саркастически ответила Алиса. — Позвони организаторам, скажи им, чтобы отменили церемонию. Мне гораздо важнее разобраться с тараканами в голове у бывшего любовника, чем получать какую-то там престижную премию.

— Чиро позвонит тебе вечером, — примиряющим тоном сказал Рафаэль. — Только оставь ему свой новый номер, пожалуйста. А сейчас нам тоже пора, у нас еще интервью на местном телевидении.