Через несколько минут кто-то постучал в нашу комнату и крикнул:

– Кушать подано! Это был Нельсон.

– Время спускаться к жратве, влюбленные пташки! Ха-ха-ха!

За центральным строением, в котором жили «маленькая» женщина, Бен и их двое детей, был маленький дворик, окруженный каменной стеной высотой примерно по пояс. В центре его стоял покрашенный в коричневый цвет стол для пикников, достаточно большой, чтобы за ним разместилась дюжина людей. На одном конце стола лицом друг к другу уже расположились «Детское личико» и его жена Хелен. Недалеко находился широкий кирпичный очаг высотой с человеческий рост, с двумя топками. В нижней полыхали дрова, в верхней, арочной формы, сужавшейся к трубе-дымоходу, находились железные решетки. Мамочка в ситцевом фартуке поверх одного из своих цветастых балахонов переворачивала половинки кур, распростертых на нижней решетке, поливая их время от времени густым красным соусом. Горшок с тушеными бобами ждал своего часа на верхней решетке.

Стол был почти накрыт, и вскоре вся банда, простите такое выражение, приступила к трапезе. Здесь были блюда с зажаренными на решетке курами, несколько мисок с салатом из шинкованной капусты, горшок с тушеными бобами, пиво, кока-кола, молоко и множество бумажных салфеток, «Детское личико» Нельсон, «Красавчик» Флойд, братья Баркеры и девушка Фреда Пола, «Страшила» Карпис и Долорес – все поглощали блюда так, словно оказались на семейном пикнике. Бен, «маленькая» женщина и их двое детей тоже сидели на конце стола. «Маленькая» женщина, надо сказать, приготовила очень вкусный салат, и еще раньше, в полдень, развела огонь, чтобы можно было зажарить кур. Но сама она почти ничего не ела и ни с кем не общалась.

Ее дети не отрывали глаз от Нельсона, который подмигивал им, а они, довольные, улыбались ему и друг другу. Хелен, его жена, наблюдая за ними, сказала:

– Я скучаю по нашим двоим детишкам. Нельсон на мгновение опечалился, – я видел его таким единственный раз, и ответил:

– Мы должны найти возможность заскочить к матери и повидать их. Должны.

Луиза восхищенно шепнула мне: «Как мило!»

Рядом с Нельсоном за столом сидел темноволосый, темноглазый мужчина, который ел спокойно, изысканно держа жирную курицу в руках. Он был наделен той-красотой, что наповал убивает женщин. Даже когда он сидел, было видно, что ростом он намного выше Нельсона. Это был сообщник Нельсона – Джон Поль Чейз, преданный ему, как собака. Мне казалось, что он должен был остаться на страже в заднем амбаре у Джиллисов. Я не видел, как он приехал, видимо, прибыл позднее на своем собственном автомобиле.

Чейз в разговоре не принимал участия. Единственное, что я услышал от него, – это просьба передать ему соль.

Время от времени Нельсон обращался к нему, называя его «Джи Пи», что-то говорил, а Чейз только кивал в ответ. Использование инициалов как сокращенного имени было начинанием, которое Нельсон пытался привить в этих кругах, правда, пока без видимого успеха.

Темами разговоров за столом были бейсбол (возьмут ли «Кардиналы Сент-Луиса» приз) и бокс (выиграет ли Росс у Мак-Ларнина повторный матч в следующем месяце) и как хорошо готовит Ма (лучше, чем Бетти Крекер).

Док Баркер, который почти не принимал участия в разговоре, неожиданно сменил его направление.

– А где наш друг Салливан?

Флойд, с руками, красными от соуса и жирными уже от второй съеденной курицы, взглянул на него и сказал:

– Он сегодня неважно себя чувствует, но на дело пойдет.

Фред Баркер оторвался от своей курицы, ухмыльнулся, сверкнув золотыми зубами.

– Пригрозили?

Флойд улыбнулся.

– Нашли подход.

Док спросил:

– Он готов к делу?

– Конечно, – ответил Флойд.

– Я никогда не работал с этим парнем.

– Я работаю, – сказал Флойд дружелюбно, но довольно твердо.

– Я никогда даже не слышал о нем.

Флойд опустил свою курицу.

– Я никогда не работаю с кем попало. Док.

– А я этого и не говорил, Чок. Нельсон, поедая тушеные бобы, спросил:

– А почему ты не привлек своего приятеля Ричетти? Я думал, что он был твоей правой рукой.

– Он на ремонте. Получил недавно пулю.

– Сожалею, – сказал Нельсон, – полагаю, он скрывается в Куксон-Хилле, да?

Флойд отрицательно покачал головой.

– Мы теперь избегаем эти холмы. После того, как ФБР и полиция штата прочесали это место в минувшем феврале, там больше оставаться нельзя.

Карпис, который разделил половину курицы с Долорес, сказал:

– Я слышал, что в той облаве они зацепили лишь мелкую рыбешку, только дюжину уголовников.

Он коротко хохотнул и добавил:

– Тысяча легавых облазила холмы и собрала только мелочь, которую дают на сдачу. Флойд кивнул.

– И все же при губернаторе, который намерен поддать жару, мы держимся подальше от холмов. Мы укрываемся теперь в другом месте.

– Я полагаю, шайка Ликавели помогает вам? – спросил Док.

– Да, – ответил Флойд, – мы платим им за это.

Док, вздохнув, кивнул.

– Да, настоящая жизнь не дешева, не так ли?

– Жизнь человека дешева, – сказал Флойд, – это проживание становится дорогим.

Луиза, которая оказалась более изысканным едоком, чем Джон Поль Чейз (она была единственным человеком за столом, срезавшим мясо с курицы ножом и вилкой в отличие от остальных, пользовавшихся для этого собственными руками. Должно быть, папочка вколотил в нее какие-то манеры), покончила со своей едой и принялась жаловаться, что ее кусают москиты. Солнце клонилось к закату, и в воздухе появились насекомые.

Флойд встал.

– Прекрасные дамы, вы можете убрать со стола, если вам угодно, и уйти в помещение от мошкары. А нам, мужчинам, еще предстоит поработать.

Карпис вытер свое лицо и руки салфеткой и тоже встал.

– Да, мы должны заняться делом. Пошли в мой домик.

И мужчины отправились в его коттедж.

Домик Карписа был похож на наш, только кровати находились у противоположной стены комнаты. Кроме того, в ней было несколько принесенных дополнительно складных стульев. Каждый взял себе стул или присел на край кровати. Я сел в дальнем углу комнаты лицом к Карпису. Он сейчас напоминал школьного учителя, стоял у стены, к которой прикрепил большую самодельную нарисованную пастельными карандашами карту чикагского района Луп.

Последним пришел Флойд со своим похмельным партнером Салливаном на буксире – неприметным парнем в темном костюме, в темных очках, который отсутствовал на обеде. Они уселись возле двери, где я не мог их хорошо видеть.

В комнате, куда набились все эти люди, было душно, большинство курили, хорошо что не сигары. С вечера подул легкий ветерок, проникавший в полуоткрытые окна. Многие были без пиджаков, мой легкий белый костюм скрывал пистолет, спрятанный под мышкой. Если уж я собирался сыграть во «Всемирной серии преступлений», то должен был иметь свою пушку наготове.

Карпис в белой рубашке, застегнутой до самой шеи, и мешковатых коричневых брюках, в очках, стоял у карты со сложенными руками, немного сутулясь.

– Я полагаю, всем известна наша цель.

Нельсон горько хохотнул.

– Мы собираемся сцапать большую фигуру из ФБР. Громкоголосого сукина сына, который, сидя за своим столом, черт бы его побрал, называет нас трусливыми крысами. Мы собираемся сцапать его, вытянуть большие деньги, а потом убить.

– Нет, – сказал Карпис, указав на Нельсона пальцем, словно на мальчишку в своем классе. – Мы не убьемего.

– Почему? – спросил Нельсон.

– Потому что, – пояснил Карпис, – мертвый он причинит нам больше неприятностей. Лучше мы опозорим, унизим этого мерзавца, а затем отпустим, и этим сделаем из него мертвого героя для федов и прессы.

В прокуренной комнате раздался голос Флойда:

– Я согласен. Этот сукин сын любит называть нас «подлыми», «злобными» и «бешеными псами» и тому подобное. Если мы убьем его, то подтвердим его высказывания.