Не знаю, что сталось с «девочками» Хелен, Полой, Долорес. Но слышал, что у Долорес от Карписа родился мальчик.

Сам Карпис стал особой мишенью Гувера, который считал его инициатором и организатором попытки похищения. Комплексуя от того, что не имел полицейского прошлого, никогда не участвовал в настоящем деле и не осуществил ни одного ареста, Гувер «организовал» свое участие в бескровном захвате Карписа в Новом Орлеане в мае 1936 года. После того как дюжина агентов налетела на Карписа и обезвредила его, вошел Гувер, чтобы надеть на него наручники. Но никто не позаботился захватить их, и тогда один из агентов, сняв с себя галстук, предложил использовать его вместо наручников. Карпис отправился на отсидку в Алькатрас, вел себя в заключении примерно и после освобождения был депортирован в Канаду, где и умер в 1979 году.

Теперь о копах. Капитан Стеги ушел в отставку и через несколько лет умер. То же самое случилось и с О'Нейли. Заркович, однако, стал шефом детективов в Восточном Чикаго, и затем шефом полиции. Пережил различные расследования Верховного суда, реорганизации и реформы администрации и работал до самой своей смерти в 1969 году. Он никогда не хвастался своей ролью в ликвидации Диллинджера, только скромно пояснял: «Я всего лишь делал свою работу».

Полли Гамильтон на несколько лет выпала из поля моего зрения, но в сороковых годах объявилась в Чикаго, работала в бюро обслуживания «Амбассадор Ист-Отель». Ходили слухи, что она делает больше, чем разносит поздними вечерами закуску и содовую, поскольку одно время снимала хороший, удобный для развлечений номер на Голд-Коаст. Жила в Олд Таун, вышла замуж, все еще работая в отеле, но в 1969 году умерла от рака языка.

Анна Сейдж, несмотря на обещание Пурвина, все же была депортирована. В 1938 году обозленная Анна погрузилась на поезд на станции Ла-Саль-стрит, следующий на Эллис-Айленд[65]. Хэл Дэвис рассказывал мне, что видел человека, который провожал ее, подавал ей вещи, успокаивал ее. Это был Заркович. Но прежде чем отплыть, она пообещала репортерам: «В один прекрасный день я раскрою поразительные факты об убийстве Диллинджера. Они не смогут воспрепятствовать моему возвращению, – однажды я еще вернусь!»

Но Анна не вернулась. Долгое время она заправляла ночным клубом в Румынии и снова пообещала обнародовать «настоящую историю» о том, как был застрелен Диллинджер. Но в апреле 1947 года Анна Сейдж была найдена мертвой на обочине дороги в Румынии. Причина смерти осталась тайной.

Луи Пикета в конце концов лишили права заниматься адвокатской деятельностью; в 1936 году он был осужден на два года и направлен в Левенворт. Вернулся в адвокатуру в 1938 году, старался не заниматься юридической работой на стороне. По-прежнему имея друзей на высоких постах, в январе 1951 года президентом Труменом был реабилитирован. И в суде Иллинойса он был бы восстановлен, если бы в декабре того же года не умер.

Общественное мнение, сложившееся вокруг стрельбы в «Байограф», сделало Мелвина Пурвина и его агентов героями общества. Пурвин уволился из подразделения в 1935 году, после того как Гувер, очевидно из ревности, нанес ему удар, провалив обещание, данное Пурвином Анне Сейдж об отмене депортации. К тому же Гувер убедил министра юстиции Куммингса отклонить разрешение на съемку в Голливуде фильма о приключениях Пурвина. Поэтому «Малыш» Мел – «самый знаменитый оперативник в самом знаменитом правоохранительном агентстве Соединенных Штатов» – нанялся в качестве оратора «Пост тоастес джуниор джи-мен корпс», появляясь в рекламных комиксах в субботних страничках юмора. Работал на радио диктором ориентированных на ФБР программ, был автором сценариев, случалось, даже практиковал как юрист. Во время второй мировой войны служил полковником в офисе военных преступлений. Но кончил тем, что, вернувшись домой, в Южную Каролину, возглавил местную радиостанцию.

Затем, в 1959 году, одно из самых знаменитых дел Пурвина, хотя и запоздало, но с большим шумом было пересмотрено. Судья освободил Роджера Тоуи, объявив, что дело о киднеппинге, в котором его обвинил много лет назад Пурвин, было сфабриковано представителями преступного мира. Через двадцать три дня после освобождения Тоуи был убит бандитской шайкой.

Мелвин Пурвин, как позднее говорили, с болезненным интересом читал каждую газету и журнал, где сообщалось об этом деле. В то же время он страдал от душевной депрессии, в связи с чем принимал электрошоковую терапию. 29 февраля 1960 года он выстрелил себе в голову из автоматического пистолета сорок пятого калибра.

Некоторые репортеры поспешили заявить, что это был тот самый пистолет, из которого он «застрелил» Диллинджера. Конечно, не Пурвин стрелял в тот вечер, и ни он, ни кто-нибудь другой не смогли бы убить настоящего, подлинного Диллинджера.

Нет, любитель оружия Пурвин просто выбрал из своей обширной коллекции хромированный пистолет сорок пятого калибра, который, как он знал, не подведет его.

Я отреагировал на смерть Пурвина с печалью, вовсе не питая к нему неприязни на самом деле. Он определенно не был трусом – встречался лицом к лицу с «Детским личиком» Нельсоном, «Красавчиком» Флойдом, Волни Дэвисом, Доком Баркером и другими и одерживал верх. Он даже провел ряд расследований после происшедшего в «Байограф». Но преступный мир Пурвина все-таки использовал. И одно из его самых знаменитых дел – как это случилось и с Тоуи – оказалось шитым белыми нитками.

В октябре 1959 года в детективное агентство «А-1» пришло письмо, адресованное Натану Геллеру для передачи Джимми Лоуренсу.

В нем говорилось:

«Спи спокойно. Я больше не точу зуб и решил не сводить счеты. Надеюсь, что ты еще жив».

Письмо было подписано «Дж. Д.»и не имело обратного адреса, только калифорнийский штемпель стоял на конверте.

Позднее я узнал, что более пространное письмо было отправлено в индианаполисскую «Стар» с фотографией седовласого мужчины, который мог бы быть «Диллинджером, двадцать пять лет спустя». Еще одно письмо получил Эмиль Ванатка, владелец «Литтл Богемия лодж» Маленькой Богемии, в котором находился музей Диллинджера. Оба письма содержали информацию об Анне Сейдж, Джимми Лоуренсе и Диллинджере, не известную широкой публике.

Не знаю, может, письмо ко мне пришло от того же старого малого, который написал в «Стар» и Ванатке. Но, возможно, и Мелвин Пурвин получил подобное послание, но несколько позже – в начале 1960 года.

Думаю, и Джон Эдгар Гувер получил аналогичное письмо. В любом случае, эта мысль вызывает у меня улыбку. В начале шестидесятых годов знаменитая коллекция дьявольских памятных предметов еще не была передана в музей ФБР, а находилась в приемной Гувера, где посетители ожидали разрешения пройти в его кабинет. И каждый день Гувер проходил мимо горячо любимых им экспонатов – напоминаний о том триумфальном вечере у «Байограф»: соломенной шляпы, фотографии Полли Гамильтон, очков в золотой оправе, запечатанной в целлофан сигары «Ла Корона-Бельведер». И, конечно, копии знаменитой гипсовой посмертной маски Диллинджера, которую гробовщики-практиканты сняли когда-то в морге Кук Каунти.

Эта книга, несмотря на солидную историческую основу, является плодом вымысла автора. Я позволил себе, хоть и в малом объеме, но все-таки некоторые вольности в толковании фактов с целью сделать изложение событий более связным. По этой же причине в ткань повествования включены и вымышленные события, но я старался, чтобы они логично вписывались в действительность происходящего и не противоречили известным фактам, действиям или характерам моих персонажей – исторических лиц. В любом случае – все возможные обвинения в каких-либо неточностях лежат на мне.

Считаю необходимым упомянуть несколько книг, изучение которых помогло мне в написании романа. Это «Дни Диллинджера» Джона Толанда (1963) и «Диллинд-жер: короткая и жестокая жизнь» (1962) Роберта Кроми и Джозефа Пинкстона. Я особенно признателен Джек" Роберту Нэшу, настойчивыми усилиями которого легенда о том, что Диллинджер остался жив, получила в его исследованиях надежное подтверждение. Книга Нэша «Диллинджер – мертв или жив?» (1970) использовалась мною больше всего, это издание я рекомендую тем читателям, которые хотели бы глубже познакомиться с нашумевшим делом Диллинджера. (Нэш опубликовал расширенную и уточненную версию «Досье Диллинджера» в 1983 г.) В дальнейшем Нэш исследовал эту историю в «Гражданине Гувере» (1972) и в книге «Кровопускатели и преступники» (1973). Именно она послужила основным справочным материалом для моего романа. Точку зрения Нэша на дело Диллинджера подвергли анализу и другие, например Толанда и Креми Пинкстон, и особенно Карл Сифакис в своей «Энциклопедии американской преступности» (1982). Должен отметить, что я не являюсь абсолютным сторонником выводов Нэша, мой анализ имеющихся фактов не привел к столь категоричным заключениям, какие делает Нэш. Поэтому именно он несет ответственность за версию «смерти» Диллинджера, которой я воспользовался в романе. Не разделяю я и доверительного отношения Нэша к воспоминаниям Блэки Одетта, младшего современника Диллинджера, чья автобиография «Страницы отчета» (1954) и интервью, данные Нэшу, поразили меня странной неубедительностью хвастливого рассказчика сказок. С другой стороны, мои собственные исследования этого вопроса привели к выводу о том, что следует весьма осторожно относиться ко всем работам Нэша на эту тему.